– It's said that one can see his own fate in protuberances during an eclipse47, – откликнулся Кайс.

– You are seeing it now48, – произнёс Орк.

Они ехали сквозь дурманящие запахи полыни, шалфея, лаванды, донника, мелиссы, сквозь немолчный звон цикад, по серебристым волнам ковыля, мимо хвойника и астрагалов, в тени которых пурпурно цвели ятрышники и набирал бутоны безвременник. Суслики, столбиками стоящие на холмах, провожали всадников озабоченными взглядами. Над головой Дарьи толклась стайка любопытных чёрно-жёлтых стрекоз-аскалафов. Солнце лезло всё выше, плавило дрожащий, изнемогающий воздух. На камнях полозы и жёлтопузики принимали солнечные ванны. А полаксиане и не замечали жары, хотя должны были уже свариться в своих наглухо запечатанных одеяниях. Зато они заметили, что «леди беззащитна перед солнцем», и набрали ковыля, мелиссы и белых цветов шафрана («О-о, это и есть самая дорогая пряность Земли? Клан Эбстерхиллов достаточно богат, чтобы дарить Вам любые цветы, благословенная леди»), и Орк в несколько минут сплёл Дарье шляпу. Патрик упоённо бубнил латинские названия. Джошуа и Фарид забрасывали Дарью сотнями «что», «как» и «почему». Кайс, лишённый, как видно, инстинкта самосохранения, норовил то понюхать обжигающий ясенец, то потрогать дремлющую гадюку, то попробовать на вкус семена «золотого дождя». Аян ворковал с собакой и ухитрился погладить дрофу, подбежавшую поздороваться с Дарьей. А Дарья уже забыла о своих планах провести полаксиан только центральной тропой; она вела их всё дальше и дальше, и ей хотелось, чтобы этот знойный день длился всегда.

Первым спохватился Шедир.

– Мы уморим Вас, леди! Джо, найди воду. Ай, Кайс, ставьте тент.

– Нет-нет! – Дарья тряхнула головой, придерживая душистую шляпу. – Скоро мы выедем к берегу и устроим привал. Это близко; видите скалу?

Пещеру, оборудованную для отдыха, так и называли – «Привал». У коновязи, укрытой в тени скал, путники спешились. Дарья спрыгнула в объятия Шедира. Он даже не покачнулся, держал её крепко, по-хозяйски, и поставил девушку на землю, лишь встретив её удивлённую улыбку. Фарид, Кайс и Джошуа занялись лошадьми, нежно, но безапелляционно отстранив Дарью: «Это занятие не для девичьих рук, леди». Дарья побежала под душ.

Прохладная вода шипела и пузырилась на её разгорячённой коже. Дарья отворила шкафчик с косметикой. Посмотрела своему отражению в глаза – широкие, светлые, с золотисто-жёлтыми ореолами вокруг зрачков; казалось, они освещают всё её круглое загорелое лицо с маленьким, прямым, чуть приподнятым носом и округлым упрямым ртом. Подумала: а зачем? Эбстерхиллы уже не глазами видят её.

Она надела простое короткое белое платьице, обвила длинные золотисто-медовые ноги посеребрёнными ремешками сандалий. С трудом, ломая зубья щётки, расчесала волосы, заплела их в две толстые, ниже бёдер, бронзовые косы, сплошь в блестящих тугих завитках. Запутала в локонах цветы шафрана. Потом всё-таки не удержалась, припудрила нос и посеребрила веки.

В пещере было свежо и светло. От биофакелов на стенах струился жёлтый свет. По стенам и потолку бежали палеолитические чёрно-красные тарпаны, гепарды, сайгаки; в мерцающем свете факелов казалось, что рисунки дышат и движутся. Пол и скамьи устланы зелёными коврами. На столе – утварь, стилизованная то ли под скифскую, то ли под античную – туристы, жаждущие экзотики, обычно не очень в этом разбирались.

Эбстерхиллы осваивали пещеру. Шедир с усмешкой примерял к руке бронзовый акинак. Орк разглядывал стенную роспись. Патрик выкладывал в краснофигурный килик промытые плоды земляничного дерева (и когда успел набрать?). Фарид и Джошуа отрабатывали друг на друге прыжки, удары и блоки. Аян изучал панель доставки, оформленную, как рельефный орнамент в «зверином стиле».

Они обернулись и после секундного молчания заговорили все разом.

– Творить красоту – не так ли, леди? – Фарид уронил руки и получил остановленный в последний миг удар «под дых».

– На какую кнопку нажимать? – взмолился Аян.

– Я заметил, что арбутус нравится Вам не меньше, чем перевязке, – улыбнулся Патрик.

– Не только звери готовы льнуть к Вашим ногам, – признал Джошуа.

– Смотрите! – мелодичный голос Орка дрогнул. – И крокусы в волосах леди Дарии не вянут!

– Говорите по очереди, вы непочтительны к леди! – потребовал Шедир.

Дарья рассмеялась так звонко и непринуждённо, что полаксиане подхватили её смех. Остановилась возле Аяна, вызвала таблицу кодов.

– Вы, наверное, голодны, господа Эбстерхиллы? Что вам заказать?

– Нет-нет, леди, я разберусь! – запротестовал Аян.

– Женщине не должно заботиться о мужчинах, – мягко, но властно остановил её Шедир.

– Оставьте, леди, пусть Ай поиграет! – махнул рукой Джошуа.

Дарья пожала плечами и вышла к лошадям. Они были рассёдланы, растёрты сухой травой, с расчёсанными гривами и хвостами, перед каждой – ведро с водой, сёдла аккуратно прислонены к камню. Кайс носил из грота сено.

– Ваша Чандра очень злая, леди.

Он улыбнулся одними губами. Улыбка из-за шрама вышла кривой, лицо юноши осталось неподвижным и неприветливым. Дарья сосчитала про себя до семи, выровняла дыхание и напрягла мышцы души подобно мысленному протягиванию открытой ладони. В два такта, ударами сердца отмеряя темп; не спешить, не отпугнуть его, но и не очень медлить, чтобы он ощутил её силу, и по возможности не смотреть пока в его упорные, наглухо зачернённые глаза. Вслух же:

– Она Вас укусила?

Кайс откачнулся, будто от мягкого толчка в грудь. Дарья подняла ресницы. Его лицо стало другим: беззащитным, растерянным, доверчивым, восторженным… И теперь было видно, что он немногим старше Аяна и похож на него. Мальчишки…

– Нет… – пробормотал Кайс. – Не успела.

Дарья расстегнула недоуздок. Чандра взвилась вверх, высвобождаясь. Её передние копыта тёмными булыжниками мелькнули над головами людей. В то же мгновение Кайс сгрёб Дарью и одним прыжком оказался у противоположной стены ущелья. Вскинувшись, тревожно захрапели привязанные кони. Чандра прижала уши, злобно завизжала и бросилась на Кайса: отбивать у супостата хозяйку. С противоположной стороны в ущелье влетела, захлёбываясь бешеным рыком, Ашатн.

– Ашатн, стой! – успела крикнуть Дарья.

Кайс, стиснув челюсти, не отрывая глаз от беснующейся лошади, молниеносно увёртывался от копыт и зубов. Перед Дарьей, зажатой в бережных тисках, мелькнули небо, каменистая земля, оскаленная морда Чандры, серое с сизым отливом копыто… Ей стало чуть свободнее, Кайс без усилий держал её, маленькую и лёгкую, одной рукой; в другой же Дарья увидела стреляющий нож.

Она извернулась, с визгом ткнула Кайса в основание шеи. Таким ударом Дарья отключала человека. Но Кайс непостижимым образом успел поставить блок – удар пришёлся по руке и рикошетом по груди. Дарье было не до удивления. Она вырвалась из ослабевших объятий юноши, обеими руками обхватила мокрую шею Чандры. Облегчённо вдохнула: оказывается, всё произошло на одном выдохе.

Кайс упруго, как ванька-встанька, вскочил.

– Она опасна!

– Нет, она защищала меня! Простите, Кайс, Вы просто не поняли!

– Хм… – Кайс вскинул голову. – Приношу извинения Вашей кобыле.

– Ч-ч-ч, тише, моя красавица… – по-русски шептала Дарья, оглаживая Чандру.

– Леди!

Она оглянулась. Кайс смотрел на неё исподлобья со странным выражением, которое можно было принять и за восхищение, и за вызов.

Внезапно он опустился перед ней на колени. Только Дарьин кулак, подсунутый Чандре под нос, спас Кайса от неизбежного укуса. Ашатн подступила ближе, понюхала его чёрный затылок, брезгливо чихнула и села у Дарьиной ноги, на всякий случай приподняв верхнюю губу.

Эбстерхиллы стоя ждали Дарью за накрытым столом. Они таки разобрались с доставкой. Аян налил Дарье алинта. Джошуа и Орк наполнили её тарелку салатом с трепангами, грибным паштетом, баклажанами под ореховым соусом…

– Хватит, что вы, мне и за неделю столько не съесть!

– За Киммерию! – Шедир поднял бокал. – За солнечную дочь Киммерии!