— Подожди! — крикнул я. — Я…

— Поздно, сын мой… — отрешенно проговорил падре. — Поздно…

Черное отверстие дула смотрело мне прямо в лоб.

— Утверди шаги мои на путях Твоих, да не поколеблются стопы мои, — почти в экстазе произнес он, и указательный палец его, лежащий на курке, пришел в движение.

Падре не успел сделать свое черное дело. Мощный взрыв, расщепивший в щепки дверь подвала и отбросивший толстяка к противоположной стене, грохнул, словно гром среди ясного неба, заодно опрокинув и меня навзничь, присыпав пылью, осколками и прочей дребеденью. На минуту я полностью оглох, но не узнать Болана, моего старого маленького Болана, прорвавшегося сквозь дымящий проем и размахивающего пистолетом с длинным глушителем, было не возможно. Он что-то орал, но звон, стоящий у меня в ушах, ничего не позволял разобрать. Чертыхаясь, сплевывая кровью и бетонной крошкой, я, сгруппировавшись, кое-как сначала встал на колени, а потом, качаясь, умудрился встать и на ноги.

К этому времени решетка, подергиваясь, начала отъезжать в сторону — Болан нашел на стене пару кнопок и мигом определил их назначение. Как только образовалась достаточная по ширине щель, я протиснулся в нее, и, обменявшись со своим спасителем мимолетной благодарной улыбкой, кинулся к лежащему без сознания падре.

Прежде всего — часы! Казалось, целую вечность я копался в складках его одежды, пока не нашел свое сокровище и не засунул его за пазуху. Болан, нервничая, уже дергал меня за рукав, дико озираясь и что-то говоря, но я по-прежнему почти не слышал его. Наконец захватив кольт святого отца, мы бросились к выходу. Я хотел было пришить падре за его разглагольствования и посягательство на мою драгоценную личность, но Болан почему-то воспрепятствовал этому, а объяснения его я не расслышал. Ну да ладно, земля круглая, еще свидимся!

Мы поднялись по пыльной, обросшей паутиной крутой лестнице и попали в узкий мрачный коридор, тускло освещаемый парой лампочек. Под запотевшим потолком пролегали грязные ржавые трубы, с которых капала вода и свисали гирлянды мерзкой мохообразной субстанции цвета хаки. Воздух был сырым и душным. Это, видимо, были подсобные коммуникации — котельная или что-то в этом роде. Болан, к счастью, прекрасно ориентировался здесь и немедля повел меня вперед по коридору. Мы миновали свежий труп в грязно-сером комбинезоне, который мешком привалился к стене, мигом взлетели наверх по следующей лестнице и оказались на улице. Как ни странно, но, кажется, уже вечерело. Или было раннее утро? Так сколько же я был без сознания? Пока не было времени выяснять.

Меня действительно держали в некоем подобии котельной, в глубине того самого парка, который я имел счастье обозревать из спальни Тинки. В десяти футах от выхода, у кустов, лежал еще один бедолага с размозженным черепом и здоровенный доберман-пинчер, которому пуля вошла прямо в правый глаз, напрочь вынеся всю заднюю часть черепа. Да, Болан поработал на славу…

В метрах двухстах виднелась темная громада замка, над которым монотонно кружила стая ворон. Только в одном окне на уровне второго или третьего этажа мерцал свет. Внешне все выглядело спокойным. Пока. А ко мне начал понемногу возвращаться слух — кажется, где-то выла собака.

Болан уверенно потащил меня сквозь кусты, абсолютно игнорируя цивильные, посыпанные гравием дорожки. Оно и правильно — так нас труднее подстрелить. Но я совсем был не в форме — ноги подкашивались, сердце готово было выскочить из груди и помчаться быстрее меня, голова трещала, желудок выворачивало наружу, дыхание и вовсе сперло, а ветки больно хлестали по лицу, обжигая кожу кипятком. С грубыми проклятиями я спотыкался на каждой неровности, скользил по мокрой траве и налетал на деревья, рискуя сломать себе шею. Наконец, метров через сто мы подбежали к железной ограде, границе владений Тутерсенов. Далее, в сумерках виднелась холмистая равнина, кое-где распаханная, несколько опрятных домиков и петляющая проселочная дорога, проходящая недалеко от ограды.

Мы пролезли сквозь пролом в ограде и устремились к высоким пожухлым зарослям, в которых была спрятана машина, накрытая брезентом. Болан живо сдернул его, и моему взору предстал, как мне показалось, именно тот старенький «Фольксваген» с круглыми фарами, который я видел у ресторана, где подцепил эту шлюху Тинки. Что за чертовщина творится в последние дни?!! Ничего, вот выберемся отсюда, я тебя, мой милый Болан, возьму за горло!

Мы сели в машину, мотор взревел, и уже через несколько мгновений «Фольксваген» трясся по проселочной дороге.

— Ну, привет, Бо! — сказал я, отдышавшись. Слух практически полностью вернулся ко мне.

— Здорово, Сеп! — довольно хмыкнул тот, с натугой переключая скорость. — Что, небось, трухнул малость, а?

— С меня причитается, Бо, — отвечал я, подпрыгивая на жестком сиденье. — Но я жду объяснений, и немедленно.

— Немного терпения, дорогой. Это слишком длинная история…

— А я никуда не тороплюсь, Бо…

— К тому же мне нужно еще докончить кое-какие дела… Я тебя отвезу на один адрес, здесь, совсем под боком, в соседней деревне. Там ты будешь пока в безопасности. В гостиницу, в Даарт, пока в течение дней двух не суйся, это мой приказ. Но про Райна не забывай. Впрочем, завтра, ближе к обеду, я подъеду к тебе, там и поговорим. Анне ничего пока не говори, мы пока не уверены в ней. Это бабенка, у которой пока перекантуешься. Я тебе скажу, очень даже ничего телка… Но не советую. Знаю я тебя, спаниель несчастный… К этому делу она не подключена и про Операцию не знает, но в Агентстве грядут большие перемены… Ладно, об этом потом! Передашь ей привет от меня и не забудь пароль — «А я знаю, где вы прячете розы зимой». Запомнил?

— Что за идиотизм… Его опять, наверно, Чемперс придумал, причем с большого бодуна. Погорим мы когда-нибудь с таким творчеством этого отставного букмекера…

— Ты, спрашиваю, запомнил? — раздраженно процедил Болан, круто объезжая глубокую лужу и выруливая на более твердое покрытие. — Это очень важно! Вечно ты кривляешься!

— Ну, запомнил…

— И отзыв — «Я вам могу и сама показать, не желаете?». Если Анна так не ответит…

— Значит, она не Анна.

— … то делай оттуда ноги, но пока не убивай ее. Хотя такая ситуация достаточно маловероятна. Снимешь номер в центральной гостинице Вендонбурга, это в десяти милях от Даарта, ты знаешь. Там я тебя и найду.

— Что, собственно, происходит? — не выдержал я. — Что это ты за пургу тут несешь?!

— Некогда, братишка! Да и не готов ты еще к такой информации, поверь. Для тебя же будет лучше узнать все завтра. Ты сейчас ценный кадр, и я за тебя в ответе. За нами хвост, Сеп. Именно поэтому я не смогу сопроводить тебя до самого места и лично разобраться с мисс Свенсон.

Действительно, в зеркале я увидел черную приземистую машину, несущуюся к нам со стороны владения Тутерсенов, но пока она была достаточно далеко. Болан вдавил педаль газа, «Фольксваген» жалобно завыл, и мы понеслись еще быстрее, с визгом огибая высокие кусты.

— Сейчас я приторможу у какой-нибудь канавы, выпрыгнешь и спрячешься на некоторое время до полного наступления темноты, впрочем, не мне тебя учить. Затем пройдешь вперед около полумили, будет перекресток. Налево — выезд на трассу в Даарт, но ты иди направо, через пару миль войдешь в деревню Аурмсвилль, найдешь дом с высоким флюгером в виде слона, он один там такой. Там и обитает Анна. Удачи, тебе, Сеп!

Я и слова произнести не успел, как Болан, приметив густые заросли за очередным поворотом, резко затормозил, да так, что я чуть ветровое стекло лбом не вынес.

— Спасибо, Бо! — крикнул я и, сжимая в руке поповский кольт, выпрыгнул из машины, нырнув в канаву, чуть не вывернув себе лодыжку и не расшибив голову о корягу.

«Фольксваген» снова взвыл и скрылся из виду, а я спешно спрятался за ветками, с трудом переводя дыхание. Не прошло и пятнадцати секунд, как по дороге промчались преследователи, но я ничего толком рассмотреть не смог. Осталось только ждать.