- Любишь? А как звать тебя в таком случае? Валерик? Виталик? Или, может, Сайгак?
- Да зови как хочешь, хоть тюленем, только не гони... Да, Виталием меня зовут. Прости...
- Теперь-то уж знаю. Прочитала. Догадайся - где?
- Известно где. Там же, где и про Сайгака. Ну, извини! Я, если хочешь, сейчас же уйду... Но, Наташенька...
- Что?
- Я долго думал и понял, что жить без тебя не могу...
Вошли в комнату. Соседка засуетилась, сделала вид, что куда-то торопится, и выскочила за дверь. Разговор продолжался.
- Слишком долго ты думал, милый. Я тебя уже и не помню.
- Ну, не сердись. Это, кстати, тебе, - Сайгак протянул букет девушке.
- Да? А я уж думала, что бабе Дуне забыл отдать, - съязвила Наталья.
- Ну ладно, все хорошо ведь, правда? Я вернулся. Не мог раньше, понимаешь? Обстоятельства не сложились.
- В тюрьме что ль сидел?
- Почти. В сизо, - кивнул Сайгак, как ни в чем не бывало, - ну и что?
- Да нет, ничего, - Наташа поняла, что забитые в глубину души чувства стремительно возвращаются. Подумаешь, вор! Не убийца ж, в самом-то деле, не маньяк какой! Что, если вор, полюбить его теперь нельзя? - Сумку свою забери.
- Да, черт с ней, с сумкой этой. Можешь все себе оставить. Пойдем куда-нибудь, а? В театр, например. А потом поужинаем.
Что было делать? Выгнать его - наступить на горло собственной песне, пойти в театр - себя перестанешь уважать. Да ну его, это самоуважение.
- В какой театр?
- В любой! С тобой, хоть в кукольный!
И рассмеялся, подлец.
- Ну что с тобой делать?...
И все закрутилось по новой.
Глава одиннадцатая, из которой многое становится более-менее ясным, но, отнюдь, не совсем понятным
Надо было дописывать дипломную работу, а Наташа не вылезала из кабаков.
Не было в Ленинграде ни одного мало-мальски приличного ресторана, где еще не знавали яркую парочку. "Валерик" растворился в прошлом. Его место занял Сайгак. И Наташе это нравилось.
Сайгак был любезен и груб, ласков и тверд, щедр и жесток. Наталья сама становилась похожей на него. Характером, естественно. И манерами. Рассорилась со всеми подружками, занятия начала прогуливать, дорогу в библиотеку забыла. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Сайгак так же неожиданно, как и появился, не исчез.
Вовремя, надо сказать, он это сделал. Наташа учебу запустила окончательно и уже собиралась брать академический отпуск, когда к ним в деканат пришел "покупатель" из одного солидного и, в то же время, уникального научного учреждения.
Почти пять лет назад Наталья, когда уезжала из дома поступать на биологический факультет ленинградского университета, точно знала, что останется в городе своей мечты навсегда. Не представляля, правда, как. Но знала точно.
Набрав проходной балл при поступлении довольно легко, - сказывалась хорошая подготовка, - она уже решила, что дело в шляпе, но когда началась учеба... В общем, старшекурсники в общаге нарассказывали, что распределение после выпуска довольно жестокое, и удержаться в Ленинграде, особенно, если ты иногородний, практически нет возможности. Можно только на удачу уповать. Дело в том, что никто тебя не спрашивал, где ты хочешь работать. Выдавали с дипломом путевку в жизнь, и ехал по ней наш замечательный выпускник в лучшем случае к себе на родину, а в худшем... Об этом даже думать было страшно. В Ленинграде оставались или те, у кого родители какой-то вес имели, или прирожденные гении. Изредка удача улыбалась тем, кто нравился "кураторам" из исследовательских учреждений. Но таких счастливчиков на потоке оказывалось человека два-три, не больше.
И вот пришел однажды такой "добрый дядя" выбирать счастливцев с Наташиного курса. Девушка столкнулась с ним в дверях деканата, откуда выходила, написав заявление на академку. Мужичок выглядел не лучшим образом - на голове жиденькие белесые волосы, такого же цвета длинная неопрятная борода, красный нос алкоголика. Ростика мужичок был невыдающегося, зато глазки так и светились. Интеллектом... А вы чем подумали? Наташа ему приглянулась с первого взгляда.
Разумеется, Лев Макарович Тычков, а это был именно он, в деканате поинтересовался, на каком курсе учится вылетевшая из деканата и чуть не сбившая его с ног девица. Секретарша ему популярно все и объяснила.
Порывшись в анкетах скорее для отвода глаз, Тычков уже точно знал, что к нему в лабораторию попадет именно Наталья. На второго кандидата, которым оказалась Алена, выбор пал еще более случайно. Макарычу понравилась всего лишь улыбка девушки с фотографии. Решено было пригласить на следующий день кандидаток в деканат, заставить Наташу забрать заявление на академический отпуск, а также провести профилактико-воспитательную работу. Иными словами, жестко вразумить. Чтоб за учебу как следует взялась.
Наташа до встречи с Сайгаком уверенно шла на красный диплом, Алена тоже училась неплохо, так что подозрений выборе кандидатур возникнуть не должно. Главное, чтобы под конец учебы не расслабились.
Естественно, Наталья согласилась. Тем более, что Сайгак куда-то вновь пропал и, как оказалось, свободного времени, которое можно посвятить учебе, предостаточно. А шанс, может, единственный в жизни. У Алены вообще кавалера не было. Зото свободного времени...
Девушки подружились. Ставили вместе лабораторные опыты, ходили по библиотекам, вечера в общежитии просиживали за работой над дипломами. Короче, когда госэкзамены были сданы и защита дипломов состоялась, а красные гербовые корочки оказались на руках, подруги, не откладывая дел в долгий ящик, отправились на место будущей работы.
Лев Макарович Тычков в списках сотрудников института после известного происшествия уже не числился. Однако новый завлаб производил впечатление куда более приятное. В общем, судьба улыбнулась Наташе и Алене самой широкой и добродушной улыбкой, на которую только была способна.
Работа в лаборатории летом вовсе не прекращалась, поэтому Николай, так звали заведующего лабораторией, попросил девушек выйти на в институт как можно скорее - не дожидаясь срока, указанного в направлениях на распределение. Отпуск, мол, и потом можно взять, а сейчас рабочих рук не хватает. Наташа с Аленой без колебаний согласились, и со следующей недели в табеле учета рабочего времени сотрудников лаборатории числилось уже не две фамилии, а четыре.
О дальнейших событиях я, Леша, уже рассказывал. Алене приглянулся Саша, Наташе - я, будучи еще колбасой. Секретом для всех нас, правда, оставался тот факт, что выписавшийся из психбольницы Макарыч, частенько захаживал в лабораторию, где свел деловое знакомство с Натальей. Она только однажды о его визите проговорилась. Сама тогда испугалась. На самом деле, Тычков (это пока я приобретал навыки выживания в новом теле) заходил в институт чуть ли не еженедельно. И дело не только в том, что ему нравилась Наташа, а еще и в том, что он тянул из нее всю необходимую ему информацию. Так и узнал про меня. Д аи и про наш уникальный эксперимент заодно.
Лев Макарович, как я упоминал выше, никогда пустышкой не считался. Но мужик жутко комплексовал из-за своей внешности, поэтому желание изменить ее было в нем столь велико, что он, казалось, согласится б ради этого на все. Тогда-то и созрел в его голове хитроумный план. Что ж это получается, колбасе новое тело дать можно, а человеку - нет? Шалишь, бродяга. Можно все. Но нужны подробные детали. И верный помощник необходим.
Короче, завербовал он мою Наташку. Не знаю, чего Дед Мороз ей тогда наобещал, но она включилась в работу с полной отдачей. Записи, которые вел Николай и хранил в лабораторном сейфе, она, купив дешевенький фотоаппарат, незаметно пересняла и пленку отдала Тычкову. Реактивы и оборудование, необходимые для получения вытяжек и экстрактов, предоставляла хитромудрому Макарычу, когда рабочий день в институте заканчивался.
