Несмотря на наличие конкурентной борьбы за аудиторию между тремя основными телевизионными сетями, всего два условия определяют рамки предлагаемых ими программ. Ведя оживленную конкурентную борьбу за завоевание как можно большего числа зрителей, все телевизионные компании тем не менее предлагают схожие по форме и содержанию программы. Если Эй-би-си успешно демонстрирует серии вестернов, то Си-би-эс и Энби-си «конкурируют» с ней, показывая в то же самое время современные боевики («Shoot'-em-ups»). Кроме того, каждая из трех национальных компаний представляет собой часть или сама является огромным информационным деловым предприятием с тенденциями, свойственными всем деловым предприятиям, ставящим прибыль своей главной целью. Отсюда следует, что разнообразие информационно-зрелищного сектора заключается лишь в показе поверхностно отличающихся вариантов основных категорий программ. Например, есть несколько дискуссионных телевизионных программ, показываемых поздно вечером, может быть, с полдюжины серий о частных детективах вестернов и фильмов на тему закона и порядка, есть разные обозреватели новостей по всем трем телесетям, предлагающие в основном идентичную информацию. Можно включить радиоприемник и услышать круглосуточную передачу новостей по одной, максимум двум программам или послушать 40 лучших песенок, предлагаемых «конкурирующими» ведущими механически записанных программ. Хотя и не обязательно, чтобы все программы, исполнители, комментаторы или информационные обзоры походили на программы конкурентов, никакого значимого качественного различия между ними не существует. Подобно тому как «супермаркеты» продают одинаковое мыло в шести различных упаковках, аптеки предлагают бесконечное множество таблеток аспирина по разным ценам, так и механические ведущие проигрывают те же пластинки в перерывах между разыгрываемыми артистами сцепками, рекламирующими различные товары.

Информационные полуфабрикаты бесконечно разнообразны: программы в различных городах и сельских районах внешне не похожи друг на друга. Основные центры метрополии имеют с полдюжины телевизионных каналов, тридцать или сорок радиостанций, две или три газеты и десятки кинотеатров. Районы с меньшим количеством городов, как правило, не обладают столь обширными информационно-зрелищными возможностями. Чем больше информационных источников, тем, очевидно, больше информационных сообщений и раздражителей. Но обилен ли, скуден ли информационный поток — результат, как правило, один и тот же. Зрелища, новости, информация и сообщения выбираются из одной информационной кладовой «привратниками», чья деятельность неизбежно мотивируется одинаковыми коммерческими требованиями. Стиль и метафоры могут быть различными, но суть от этого не меняется.

И все же именно эти условия информационного плюрализма, лишенного по сути какого бы то ни было разнообразия, и делают такой могущественной доминирующую систему программирования сознания. Многоканальный информационный поток заставляет верить в иллюзорное понятие свободного информационного выбора. В то же время основной его целью является постоянное закрепление существующего статус-кво. Аналогичные побудители, исходящие из якобы разнообразных источников, создают у слушателей (зрителей) и читателей представление о неуправляемой, относительно свободной и вполне естественной информации. Как же может быть иначе при таком обилии программ и способов их передачи? Получение корпоративной прибыли — главная цель информационных конгломератов,— какую бы решающую роль она ни играла,— остается для потребителей образов индустрии культуры некой незримой абстракцией. Одно можно сказать с уверенностью: средства массовой информации стараются не привлекать внимания аудитории к самому факту своего существования и к методам их работы.

Джордж Гербнер в своей статье в «Сайнтифик американ» писал: «...вопрос не в том, свободны ли органы массовой информации, а в том, кем, как, с какой целью и с какими последствиями осуществляется неизбежное управление ими?» [13].

Телевизионный редактор программы «Вераети», проникая за фасад мифа о выборе, ставит перед собой два фундаментальных вопроса:

«Один из мифов об американском телевидении строится на представлении, что оно функционирует как культурная демократия, согласно которой программы выживают или отмирают по воле зрительского большинства. Точнее, главным образом в сфере развлечений — это культурная олигархия, управляемая в общих интересах рекламодателей. Как правило, крупнейшие рекламодатели телевидения — производители продуктов питания, медикаментов, напитков, хозяйственных товаров, автомобилей и до 1971 г. сигарет,— между прочим, прежде всего стремились добиться наибольшего распространения среди представителей средних слоев, так что плотность зрителей стала основным критерием в оценке программ. Этот упор на популярность программ и создал видимость их демократического отбора на телевидении. В действительности даже пользующиеся огромной популярностью программы (независимо от того, страдает ли при этом зритель) исчезают из эфира, если аудитория, на которую они рассчитаны, не интересует рекламодателей»[14].

Сходство основ информационного материала и культурного содержания программ, передаваемых каждым отдельно взятым средством массовой информации, подводит к необходимости анализа системы массовой информации в целом. Средства массовой информации постоянно укрепляются. Поскольку они действуют в соответствии с коммерческими правилами, полагаются на рекламу и тесно связаны (как по своей структуре, так и в силу отношений с фирмами, заказывающими рекламные передачи) с корпоративной экономикой, средства массовой информации представляют собой индустрию, а не объединение независимых, свободно действующих предпринимателей, каждый из которых предлагает индивидуальную продукцию. По необходимости и по своей структуре поставляемые ими образы и сообщения, за редким исключением, создаются с учетом достижения идентичных целей, которые, говоря простым языком, служат обеспечению прибыльности, утверждению и поддержанию основанного на частнособственнических принципах потребительского общества.

Соответственно исследование, направленное на раскрытие влияния одной телевизионной программы или фильма или даже целой категории «раздражителей», таких, как насилие на телеэкране, часто не приносит никаких результатов. Кто может с полной уверенностью утверждать, что насилие на телеэкране порождает преступность среди молодежи, когда пропаганда насилия свойственна всем каналам массовой информации? Как можно считать, что какой-либо один вид программ служит причиной шовинистического или расистского поведения, когда побудители и образы, вызывающие подобные чувства, непрерывным потоком следуют по всем каналам передач?

Считается общепризнанным, что телевидение является самым мощным средством массовой информации. Действительно, трудно переоценить его влияние как поставщика ценностей системы. Тем не менее телевидение, какое бы могущественное оно ни было, зависит от отсутствия противоречащих побудителей в других каналах средств информации. Каждый из информационных каналов вносит свою лепту, но результат всегда один — укрепление статус-кво.

Время от времени использование повторов и усиления всеми средствами информации признается довольно необычным, косвенным образом. Например, одно из самых влиятельных еженедельных изданий страны, «ТВ Гайд» («ТВ Гид»), который несколько подробнее анализируется ниже, жалуясь на то, как на экранах телевизоров в Западной Европе создаются негативные представления о Соединенных Штатах, предлагает несколько поучительных откровений. В статье, озаглавленной «Через стекло видно плохо», Роберт Мьюзел пишет: «В начале этого (1971) года в Монако я беседовал с Фрэнком Шекспиром, главой Информационного агентства США, о том, какое представление о Соединенных Штатах складывается в Европе и какова здесь роль программы «Система отсчета». Это просто означает, что один и тот же кадр об Америке по-разному воспринимается европейским и американским зрителем. С самого рождения американец сознательно или подсознательно впитывает поток информации о своей стране и народе, и это вырабатывает у него своего рода «систему отсчета», которая позволяет ему оценить, скажем, оппортунистарадикала, скорбящего по своей родине. У европейца подобный фундамент отсутствует. Он видит лишь известного американского писателя, или общественного деятеля, или кинозвезду, оплакивающих, возможно, мнимый закат демократии в Соединенных Штатах. И он в это верит» [15].