Однако ни при каких обстоятельствах такие противоречия не высказываются открыто. И тот факт, что некоторые люди даже в самом невразумительном тексте умеют разглядеть критическую проблему, еще не дает оснований считать, что средства массовой информации сами роют себе (и системе) могилу.

Сторонники свободного потока информации, выступающие за неограниченное распространение культурноинформационной продукции корпораций, являются в то же время ярыми критиками национального суверенитета. Для директоров многонациональных корпораций национальный суверенитет—болезненно воспринимаемое, враждебное понятие, и они делают все, чтобы уничтожить его или по крайней мере подчинить своему господству. Необходимо, однако, иметь в виду, что в сфере культуры и коммуникаций национальный суверенитет — последняя линия обороны против наступательного марша конгломератов средств массовой информации. Если падает барьер национального суверенитета, уже ничто не может уберечь государство от стремительного захвата технологического оборудования, коммуникационных структур и всего содержания средств массовой информации кучкой глобальных частных монополий.

При правительстве Альенде в Чили были предприняты некоторые меры, направленные на защиту национальной культуры. Поощрялся импорт фильмов из разных стран, был уменьшен импорт американских фильмов, которые раньше почти полностью доминировали на экранах страны. Была резко ограничена деятельность рекламных агентств, особенно тех, которые принадлежали могущественным многонациональным корпорациям. Были созданы государственные издательства, в массовых органах печати появились прогрессивные по своему характеру материалы, отражающие национальные интересы страны [10]. И тем не менее, оглядываясь сейчас назад, можно сказать, что это были маленькие и очень ограниченные шаги[11]. Достаточно отметить, что в этот же самый период чилийское издание «Ридерс дайджеста» по-прежнему распространялось тиражом 100 тыс. экземпляров в месяц.

Какие же выводы можно сделать на чилийского опыта относительно всего информационно-коммуникационного сектора? Будущие действия государств, направленные на переустройство общества, должны включать принятие быстрых и решительных мер в двух направлениях.

Один удар должен быть направлен против иностранной сети массовых коммуникаций, занимающей господствующее положение внутри страны. Сюда мы включаем рекламные агентства, службы «паблик рилейшнс», опросы общественного мнения, а также весь набор импортируемой культурно-информационной продукции —от книг и кинофильмов до телевизионных программ. Это будет рациональный удар, направленный исключительно против материалов и структур угнетения.

Ксенофобия, которой, наверное, нелегко избежать на практике, несовместима с подлинно национальной политикой в области культуры. Проблема заключается не в иностранных культурных имиджах, как таковых, а в коммуникациях, закрепляющих и усиливающих угнетение, каково бы ни было их происхождение. Например, журнал «Ридерс дайджест» вряд ли выживет в случае серьезного переустройства общества не потому, что он делается главным образом в Соединенных Штатах, а потому, что он пропитан идеологией индивидуализма и эгоизма, промонополистического предпринимательства, враждебности к основным нуждам простых людей и шовинистического милитаризма, если перечислить лишь некоторые из его постоянных тем.

Второе направление в культурно-коммуникационном переустройстве общества заключается в быстром создании таких альтернативных структур средств массовой информации, которые обеспечат широкое участие народных масс.

Осуществление обеих этих программ — огромная задача. Нет никакой гарантии, что специфические методы, успешно примененные в одной стране, окажутся подходящими для другой. Важно понимать сущность и общее направление необходимых перемен, учитывать изменяющиеся обстоятельства и особенности исторического периода развития.

Очевидно, что широкое участие народных масс является основным обязательным компонентом альтернативной массовой коммуникации. Любые средства и методы, поощряющие как можно большее количество людей участвовать в информационном процессе, потенциально заслуживают внимания и применения на практике. В этом смысле заимствование жанров, стилей и композиций ныне господствующей иерархической структуры коммуникаций ляжет тяжелым грузом на вновь создающуюся социальную систему.

К «добродетелям» плюрализма, как мы уже убедились, также следует относиться с осторожностью. То, что чаще всего представляют как плюрализм, в большинстве случаев оказывается всего лишь еще одной гранью все той же индустрии культуры, основанной на коммерческих началах и неразрывно связанной идеологически с частной собственностью.

Суммируя сказанное, уроки, которые можно извлечь из чилийской трагедии, сводятся главным образом к следующему:

1. Плюрализм в коммуникации скрывает классовое господство. Когда возникает серьезная угроза этому господству, плюрализм отбрасывается в сторону теми, кто обычно восхваляет его добродетели.

2. Культурно-коммуникационные материалы изготовляются корпорациями и распространяются в коммерческих целях. Утверждения, что они изготовляются и распространяются на основе индивидуальной свободы выражения, не соответствуют действительности.

3. Защита национального суверенитета в области информации и культуры не должна сводиться к узкому провинционализму. В первую очередь защита национального суверенитета означает обязательство сопротивляться проникновению многонациональных корпораций. Поэтому необходимое условие сохранения культурного суверенитета — проведение национальной и социалистической политики в области культуры.

4. Возросшее индивидуальное сознание — важная составная часть революционно-освободительного процесса. Оно не возникает автоматически в результате внедрения новой, улучшенной технологии коммуникаций. Наоборот, необходимо постоянное внимание и упорная работа, чтобы использовать современную технологию для удовлетворения социальных нужд. В ходе национально-освободительной борьбы информация и коммуникации крайне важны, поэтому необходимо всячески развивать и поощрять массовое участие в процессе коммуникации. Это не разовая кампания. Слишком многие печальные исторические примеры показывают, как однажды развитое массовое сознание со временем атрофировалось. С его исчезновением усиливается манипулятивный информационный контроль. Участие в процессе коммуникации может оказаться единственным средством развития и сохранения индивидуального и группового сознания, обеспечивая таким образом динамику перемен и обновления.

1 Paulo Freire. Pedagogy of the Oppressed. New York, 1971, p. 144.

2 Ibid., p. 145.

3 Gore Vidal. Homage to Daniel Shays. — "The New York Re- view of Books", 10 August 1972, p. 12.

1 Alan Lomax and Norman Berkowitt. The Evolutionary Taxomony of Culture. — "Science 177", 1972, p. 238.

2 С. В. MacPherson. The Political Theory of Possessive Individualism. Oxford, 1962.

3 Frank Stanton. Will They Stop Our Satellites? — "New York Times", 22. X. 1972.

4 Генри Люс, основатель журналов "Тайм", "Лайф", "Форчун", "Спортс иллюстрейтед" и других массовых изданий, имел на этот счет другое мнение. Он заявил, обращаясь к сотрудникам "Тайма": "Мнимая журналистская объективность, т. е. утверждение, что автор подает факты без какой-либо ценностной оценки, является современной выдумкой, не более чем обманом. Я это отвергаю и осуждаю. Мы говорим: "К дьяволу объективность"». (W. А. Swandberg. Luce and His Empire. New York, 1972, p. 331.)

5 Daniel Bell. The End of Ideology, 1960.

6 Leon Etsenberg. The Human Nature of Human Nature. — "Science 176", 1972, pp. 123—124.