До недавнего времени система образования хотя и была насквозь пропитана коммерческим духом, все же сохраняла известную автономность, по крайней мере в сфере принятия решений. В настоящее время действуют влиятельные силы, которые могут вызвать далеко идущие структурные изменения в администрировании, финансировании и управлении системой среднего образования страны. Подобные явления вызваны к жизни значительными изменениями, происходящими в национальной экономике.

Характер экономики раскрывается в выполняемой людьми работе, а также в том, какие товары и услуги они производят. С исторической точки зрения большинство американцев в относительно короткие сроки перешли от сельскохозяйственного производства к промышленному, а соответственно от сельской жизни к городской.

После второй мировой войны произошли новые изменения. В сфере обслуживания и информации рост рабочей силы происходил значительно быстрее, чем в сфере товарного производства. Это было отмечено в исследовании, проведенном в 1962 г. профессором Фрицем Маклапом, который обнаружил, что на долю индустрии знания в 1958 г. приходилось 29% валового национального продукта и что темпы роста этой индустрии в 2 раза превышали темпы производства других товаров и услуг[1].

Можно, конечно, не соглашаться с определением «знания», данным Маклапом, но факт остается фактом — информационная деятельность, какой бы она ни была по своему характеру, вредной или полезной, развивается необыкновенно быстрыми темпами. Маклап, корректируя свое исследование с современными данными, утверждает, что сегодня 50% рабочей силы, включая студентов, связано с индустрией знания [2].

Еще одна оценка, сравнивающая несколько различные компоненты национальной экономики, но позволяющая сделать аналогичный вывод, была дана бывшим президентом Национальной ассоциации просвещения. Джордж Д. Фишер, возглавляющий теперь Центр учебного оборудования (постоянно действующая экспозиция учебного оборудования и материалов, выпускаемых американской промышленностью), заметил, что «индустрия образования уступает по своим размерам разве что оборонной промышленности» [3].

Короче говоря, ясно, что разрастающийся информационный сектор обретает характерные черты крупной макросистемы, имеющей своеобразные, но вполне понятные и санкционированные взаимосвязи с остальной экономикой[4]. Хотя окончательные формы этих взаимосвязей еще не ясны, некоторые тенденции уже определились. Та же социальная динамика, что породила существующую структуру Америки, влияет сегодня на формирование институтов будущего: рынок знаний расширяется, и нити управления этим рынком находятся в цепких руках частной индустрии и военного истэблишмента.

О качестве информации, производимой институциональной структурой, где доминирующее положение занимают бизнес и военный истэблишмент, мы поговорим позже. В этой главе мы рассмотрим более общие последствия подчинения государственной системы образования узким интересам и целям частных корпораций и программ военной подготовки.

На первый взгляд может показаться странным сам факт рассмотрения Пентагона как части образовательноинформационной структуры Соединенных Штатов, но вот уже более четверти века вооруженные силы занимаются подготовкой миллионов молодых людей и накопили значительный фонд знаний в области механики обучения. Дэвид Шоуп, бывший командующий морской пехотой Соединенных Штатов, пишет по этому поводу:

«Мы стали нацией ветеранов. К 14,9 млн. ветеранов второй мировой войны Корея добавила еще 5,7 млн., кроме того, с тех пор огромный военный истэблишмент мирного времени обучал и выпускал ежегодно сотни тысяч призывников, кадровых военных и краткосрочных резервистов. В 1968 г. число живых ветеранов американской военной службы составило 23 млн. человек, т. е. 20% всего взрослого населения страны... Для многих ветеранов военная подготовка и обучение явились самым впечатляющим опытом за всю их жизнь, особенно это относится к молодым и малообразованным людям» [5].

В 1968 г. бывший тогда министром обороны Кларк Клиффорд говорил: «Министерство обороны является самым крупным просветителем в мире и посему должно быть самым лучшим. Мы проводим обучение военных по 1500 различным специальностям, и наши школы для детей военнослужащих находятся в 28 странах мира»[6].

Вооруженные силы, которые расширяли и защищали американскую империю в течение трех последних десятилетий, всегда получали огромные бюджеты от скупых, когда дело касалось других программ, конгрессменов. Поразительные ассигнования позволили вооруженным силам превратиться в наиболее передовой экспериментирующий сектор общества с трагическими последствиями для тех, кто оказался на пути американской Джагернаутовой колесницы.

Тщательная обработка информации, позволившая применить во Вьетнаме самые изощренные методы геноцида, производилась объединенными усилиями военно-промышленного консорциума. Ни в одном из других секторов экономики нет таких усовершенствованных автоматических методов обработки данных. Свидетельством того, насколько относительно неразвиты остальные ведомства национального правительства, служит хотя бы тот факт, что «к началу 1972 финансового года на службе федерального правительства было 5400 вычислительных машин, из которых восемьдесят процентов приходилось на долю министерства обороны» [7].

Воздушная война против вьетнамцев в значительной степени зависела от этой техники. Например, «в конце 1970 г. из одиннадцати американских военно-воздушных баз во Вьетнаме восемь имели работающие на вычислительной технике службы обеспечения. Гордостью 7-й воздушной армии была вычислительная система, с помощью которой программировались воздушные налеты и переброски по воздуху вьетнамских вооруженных сил» [8].

Военные добились успеха в объединении теории (исследования в области информационных систем и техники) с практикой (использование возможностей обработки данных против препятствий на пути американского империализма). В результате этого процесса Пентагон превратился в одну из крупнейших информационных систем в мире, объединяющих в себе такие различные области, как подготовка личного состава, тактика ведения и материально-технического обеспечения военных действий, электронная слежка и шпионаж и глобальная (равно как и местная) информационная деятельность. В насчитывающем девяносто страниц реестре федеральных библиотек, составленном в 1970 г., шестьдесят страниц занимает список библиотек, обслуживающих вооруженные силы[9].

В 1968 г. Пентагон заявил о готовности взять на себя функции, выходящие за рамки традиционной военной деятельности. Министерство обороны предложило взять на себя выполнение ряда социальных обязанностей, включая различные фазы процесса образования, до тех пор входившего в компетенцию гражданских властей [3] [10].

В то же время деловые круги, включая ставших бизнесменами просветителей, предпринимали гигантские усилия, направленные на то, чтобы занять доминирующее положение на рынке учебной продукции, уверяя при этом страну, что действиями их разрастающихся как грибы «просветительских корпораций» руководят если не чисто альтруистические соображения, то по крайней мере разумно сочетающееся с удовлетворением социальных нужд стремление к получению прибылей.

Однако подобное положение вещей устраивает далеко не всех. Фред Хеддинжер, являющийся одновременно президентом Ассоциации школьных советов штата Пенсильвания и корпорации «Пенсильвания электроник текнолоджи», дал этой ситуации следующую оценку:

«С появлением недавно изысканных федеральных фондов на образование объявились друзья, которые хотят взять на себя часть забот об образовании на федеральном уровне. Большой бизнес, который, если бы он только захотел, уже давно мог бы направить свои усилия в сферу образования, вдруг осознал, что можно получить большие прибыли, заключив союз с федеральными агентствами, ведающими образованием... Президент Эйзенхауэр, незадолго до того как оставить свой пост, предупреждал нас относительно потенциальной угрозы, таящейся в могущественном союзе имеющих огромные финансовые возможности военных организаций с нуждающимися в этих средствах отраслями... Если это предостережение справедливо по отношению к области оборонной промышленности (так оно было вчера и есть сегодня), то оно, несомненно, справедливо и по отношению к сфере образования» [11].