Использование языка, разумеется,— палка о двух концах. Языковые перемены могут также ограничить критическое мышление и ввести людей в заблуждение. Например, пентагоновская терминология — «защитный предупредительный удар», «отражение вторжения» и т. д. — является просто орудием угнетения. Однако, когда новые социальные силы берут бразды правления обществом в свои руки, следует ожидать, что некоторые слова и выражения, характерные для предшествовавшего социального порядка, будут постепенно изъяты из употребления хотя бы потому, что исчезнут понятия и явления, которые они выражали.
Подход к технике является одной из важнейших проблем при разработке независимой политики в области коммуникаций, поскольку техника взаимодействует со всеми аспектами современного сознания. Как было отмечено в предыдущей главе, технологию — от проекта до широкого распространения — чаще всего крепко держит в руках та или иная группировка господствующего класса. Этот контроль самым непосредственным образом влияет на характер, применение, модификацию и дальнейшее развитие нового оборудования и процессов.
Мы не собираемся настаивать на том, что новой техники следует избегать, что от нее необходимо отказываться или сводить до минимума ее роль в разработке культурно-коммуникационной политики, направленной на формирование критического сознания. Точно так же, как культурная автаркия не может быть сама по себе продуктивной, огульное отрицание техники свидетельствует о беспомощности и растерянности. Необходимо лишь, чтобы люди, ответственные за принятие решений, осознали, что техника является социальным фактором. Она не нейтральна. Она воплощает в себе черты создавшего ее социального порядка. Самое первое, что должны сделать люди, стремящиеся установить новые социальные отношения,—это тщательно рассмотреть, взвесить и обсудить все «за» и «против» внедрения той или иной машины, процесса, инструмента или устройства, взятого из «развитого» общества.
За исключением некоторых очевидно полезных изобретений (что само по себе не так легко определить), которые следует сразу же внедрять, например в области медицины или сельского хозяйства, интересам народа в области техники лучше всего служат решения неспешные, обдуманные и критичные. Необходимо всегда иметь в виду насущные нужды людей и помнить, что технология и производственные процессы одной социальной системы могут оказаться неподходящими для другой.
Если цели и структура западного капитализма кажутся более предпочтительными, тогда логично импортировать западную технологию и производственные процессы. Если же страна стремится к иной модели, как бы неопределенны ни были ее окончательные контуры, необходимо соблюдать предельную осторожность, прежде чем приступать к оптовому копированию способов производства, свойственных рыночной системе.
Показательно, что современная система угнетения навешивает ярлык «реакционной» или «непрогрессивной» на любую оппозицию своему господствующему положению. Если, например, ставится под сомнение доктрина свободного потока информации, который распространяет по всему миру десяток крупнейших коммуникационных корпораций из нескольких развитых стран, поднимается страшный шум о том, что сама свобода находится в опасности.
Всем, кто борется с системой угнетения, важно понимать, какой силой обладают те, кто контролирует процесс выработки определений, навешивания ярлыков. Навешивание фальшивых ярлыков и искажение целей борьбы идеологических противников — типичный прием пропагандистской машины угнетателей.
Поэтому первый шаг в направлении установления контроля над определениями заключается в том, чтобы попытаться не уступить крайне важной терминологической территории. Например, когда слово «интернационализм» используется многонациональной корпорацией для обозначения своей деятельности под маской «гражданина планеты», с этим термином необходимо бороться. В то же время в борьбе против господства монополистических гигантов следует избегать такой аргументации, которая выглядела бы как узкие, националистические, мелочные устремления.
Политика в области коммуникаций и культуры является национальной только с точки зрения места действия, которое совпадает с географическими границами страны. По своей же сути такая политика глубоко интернациональна. Она признает освободительную борьбу народов за завоевание критического сознания повсюду, где происходит такая борьба, уважает эту борьбу показывает ей содействие.
Хотя за последние десятилетия было допущено немало ошибок в проявлении подлинной интернациональной солидарности народов, сам принцип является в высшей степени благородным и постоянным. В сфере информации, где борьба за освобождение носит очень острый характер, интернационализм — не побочный вопрос, не тривиальный довесок к чему-то более важному. Невозможно добиться освобождения индивидуального сознания внутри страны, не стремясь к общечеловеческой солидарности в борьбе против угнетения повсюду в мире.
При разработке всесторонней коммуникационной политики определение новости, например, может быть практическим указателем того, в какой степени те, кто собирают и распространяют новости, руководствуются подлинным интернационализмом. Солидарность с международным освободительным движением и борьбой против империализма во всех его проявлениях вызывает необходимость отказаться от нынешней формы подачи радиои телевизионных новостей, которая принята на Западе и которой подражают практически достаточно широко. Фрагментарные, минутные, антиисторические отчеты о событиях (если о них вообще сообщают) ежедневно заполняют то, что принято называть информационными программами или бюллетенями новостей радио и телевидения.
При разработке общенациональной политики в области коммуникаций не обязательно создавать утвержденный во всех деталях устав на все случаи жизни. Так, в настоящее время трудно сказать, что конкретно придет на смену радиои телевизионным новостям в их нынешнем виде. Важно, однако, понимать, что нынешняя техника подачи новостей служит лишь подавлению свободомыслия и укреплению власти правителей. Перевертывание социальной пирамиды требует новой формы, нового содержания и превыше всего — международной перспективы.
Как мы уже отметили ранее, одним из факторов, приведших во многих странах к необходимости разрабатывать национальную политику в области коммуникаций, было возрастающее (количественно и качественно) значение интеллектуальных работников — профессионалов, инженеров, журналистов, дикторов, редакторов и др. в общем составе рабочей силы. В промышленно развитых странах их число продолжает возрастать.
Полезно проанализировать некоторые проблемы, возникающие в этой пока еще не типичной, но все более важной прослойке рабочей силы. Это позволит нам получить некоторое представление о том, что нас ждет в будущем, по мере того как ухудшающиеся экономические условия накладывают свой отпечаток на сознание тех, кто работает в отраслях промышленности, формирующей сознание. Можно, на наш взгляд, выделять два этапа борьбы, разворачивающейся в индустрии сознания.
На первом этапе происходит прямое наступление на экономическое положение работников, в этом смысле типична ситуация в газетном деле. Потеря рабочих мест в результате слияний и внедрения автоматизированных процессов постепенно развенчивает миф, все еще распространенный в сфере умственного труда, что профессиональный работник может продвигаться вверх по служебной и экономической лестнице и достичь определенного положения, статуса, богатства и обеспеченности[33]. Со временем для некоторых журналистов становится очевидным, что для того, чтобы добиться хотя бы минимальной гарантии рабочих мест, необходимо настаивать на тех или иных (каких именно — пока еще не совсем ясно) совместных действиях. Начинают оспариваться прерогативы руководства частного предприятия (газеты, журнала, издательства) принимать окончательные решения.
Однако на этом борьба не кончается. По мере того как экономическое положение ухудшается, а владельцы начинают отстаивать привычные «права» капитала, наступает второй этап. Некоторые интеллектуальные работники начинают усматривать связь между характером и структурой той индустрии, в которой они работают, и их собственными трудностями и неуверенностью в завтрашнем дне и сохранении рабочих мест. Когда это происходит, один из сильнейших идеологических бастионов системы становится уязвимым. В той мере, в какой журналисты и другие работники сферы информации начинают понимать, что существует связь между их специализированными рабочими местами и общим состоянием коммуникационного контроля, разрушается миф об объективности рыночной системы коммуникаций. Разумеется, этот процесс развивается не гладко. В большинстве западных стран он только начинается. Против него борется и будет яростно бороться на идеологическом фронте класс собственников, используя риторику о свободе и объективности.
