Время фоновым тиканьем секундомера отсчитывалось в голове. К исходу седьмой минуты я успел пройти все препятствия включая проползание под колючей проволокой по полу, и вышагивал к выходу по очень узкой и непрочной доске. Это препятствие уже необязательное, можно было закончить на предыдущем, мне бы засчитали прохождение. Но Крылатый же не может вот так взять и проигнорировать часть уже принятого вызова! До того, как истекут семь с половиной минут есть ещё двадцать девять секунд. Решив, что покрасоваться я вполне успеваю, плавно склонился над доской и встал на руки, продолжив путь без участия ног. Блин, резинку для волос у Оли забыл! Пофигу, можно сделать ещё веселее, я достаточно гибкий, лёгкий и ловкий, чтобы даже на такой неверной опоре встать с рук на мостик, а с мостика на ноги...

   -- СТОЯТЬ, СУКА!!!

   Бешеный рёв тренера заставил вздрогнуть, сбиваясь с внутренней музыки, а в следующий миг я полетел прямо в колючую проволоку, сбитый ударом в бок!..

   Извернувшись в воздухе, я только и успел выставить перед собой сбивший меня предмет, защищая лицо и руки! Сбили меня большим утяжелённым мячом, каких здесь среди инвентаря штук пять есть.

   Боль дошла до сознания не сразу. Попытавшись выругаться, понял, что могу только невнятно шипеть -- горло свело судорогой. Но когда меня за более-менее целую правую руку выдернули из шипованной ловушки, и повтыкавшиеся в ноги, руку и бок, на который я свалился, острые куски металла разорвали кожу местами до костей, расширяя и нанося новые рваные раны, я заорал. От боли аж слёзы на глаза навернулись.

   -- Ты что творишь, урод?! -- крик разъярённого тренера над ухом. Он меня и вытащил.

   -- Я думал, там защита!.. -- перепугано ответили откуда-то сбоку.

   Вообще-то, защитная сетка под балкой есть. Именно неё падают те, кто срывается. Но я же мелкий, а мяч тяжёлый! Меня вынесло за эту сетку! Ван оказался рядом сразу после тренера, от рук брата растекались по самым болезненным травмам "ледышки" и "заживалки".

   -- Защита от падений, а не от ударов! -- тяжело дыша от ярости, тёмный едва сдерживался, чтобы не кинуться с кулаками на студента.

   Вообще-то мастер курса и боевой мастер имеет полное право на рукоприкладство в ситуации, когда сочтёт это необходимым. Так что даже если бы тренер сейчас его отдубасил, это не вышло бы за рамки системы воспитания в академии. Некоторым приходится вправлять мозги кулаками, увы. И, наверное, тёмный всё-таки вломил бы студенту, если бы ему не помешали.

   -- Как у тебя, урода, вообще рука поднялась на ребёнка?! -- Зрение потихоньку прояснялось, и я с удивлением увидел, что на сбившего меня "шутника" попёр Шкаф. -- Он же младше тебя, отморозка, лет на пять! Он же маленький!! Что, нравится детей бить, тварь?! Да ещё и по-подлому, исподтишка! Попробуй драться с кем-нибудь своего роста! Ну, давай, угрёбыш, только один на один, я из тебя быстро дерьмо выбью!..

   Если бы мне не было так больно, я бы расхохотался от его способа нарваться на драку. Первые фразы ещё ничего, но последние, про кого-нибудь своего роста приводят меня в восторг. Шкаф ведь не забыл, как мы с Ваном, недоросли ясельного возраста, его, здорового лба, тяжелораненого из "девятки" вытащили.

   -- Отставить драку! -- взяв себя в руки, приказал тренер.

   А через секунду в спортзал кометой влетел мастер курса. Следом за ним бежали немного запыхавшиеся Оля и Ксана.

   -- Серьёзно ранен? -- оказавшись возле меня, спросил тёмный, оценив количество крови на мне и в округе. Ну, многовато, кое-где вены порвались.

   -- Царапины, -- буркнул в ответ я.

   Кивнув, мастер курса быстрым шагом направился к заметно напуганному студенту. Один из новичков, с которыми я вчера сцепился. Чего и следовало ожидать.

   Хорошо, что здесь очень яркое освещение. Иначе свет крови, пусть сейчас едва различимый даже в темноте, мог бы стать проблемой.

   -- Убить его? -- мирно поинтересовался брат.

   -- Я обдумаю твоё предложение, -- отозвался я, баюкая сильно пострадавшую левую руку и шипя от боли в проткнутых насквозь стопах.

   Ненавижу кеды. Военные ботинки с толстой подошвой не пробило бы.

   -- Идти сможешь? -- со вздохом спросил Ван.

   -- А куда денусь? До общаги дойду.

   Брат помог подняться, подставил своё плечо, не боясь запачкать форму кровью. Злым и долгим взглядом одарил новичков.

   -- Я хотел просто подшутить!.. -- долетели до меня оправдания. -- Да там же сетка стоит, он должен был в неё упасть! Я вообще был уверен, что он увернётся!..

   Обернувшись, встретился взглядом с одним из новичков. И отчётливо понял, что на самом деле они сделали именно то, на что рассчитывали. И если о чём сожалеют, так только о том, как мало я пострадал. Но через мгновенье взгляд студента изменился, став недоумённо-виноватым и на лице было написано только раскаянье. Я бы даже решил, что мне привиделось...

   На полном серьёзе грожусь убить я часто, но угроза и убийство -- вещи разные. Именно из-за того, что мне разрешено отнимать жизни, я стараюсь не делать этого без нужды. Потому что чужие жизни -- это моя ответственность. Огромная ответственность перед миром и самим собой.

   -- Мальчики, вам что-нибудь нужно? -- девчонки оказались рядом.

   -- Бинты, пластыри и перекись водорода, -- деловито перечислил светлый. -- Много.

   -- Ужин! -- тут же пожелал я. И пожаловался с несчастным видом заморенного голодом ребёнка: -- Не дойду сегодня до столовой...

   Отмывшись от крови и заклеив многочисленные глубокие и болезненные ранения, я лёг на свой диван с намереньем не вставать отсюда до послезавтра минимум. Эту комнату в общаге мы делили на двоих с братом уже больше полугода.

   -- А ведь удар был хорошо рассчитан, -- произнёс я, глядя в потолок.

   -- Деня говорил, что они отморозки, -- отозвался брат. -- Я тебе гарантирую, что это не последняя стычка.

   -- Всегда одно и то же, -- вздохнул я, закрывая глаза и рассчитывая отоспаться, легально прогуляв завтрашние лекции. -- Ты там без меня не нарывайся.

   -- Не могу обещать, -- с усмешкой сказал брат.

   Заведя будильник на пять утра, я поставил ноут поближе. В шесть у нас плановый рейд, нужно отоспаться. Ван засел делать задания перед сном. Надеюсь, он хоть немного отдохнёт...

   ...Я бежал по тёмным улицам, дворами и переулками уходя от погони. Дыхание с хрипом вырывалось из горла.

   За мной гналось Нечто. Они шло попятам, накрывая улицы небытием, пожирая невидимую жизнь, которой жил и дышал я. Оно лаяло собаками, выло инфернальными тварями, шептало листьями на деревьях, гудело проводами над головой. Шло по моему следу.

   "Тебе некуда бежать..." -- смеялось позади.

   Эта тварь играет со мной! Глаза застило красным от ярости. Споткнувшись, я полетел на землю, сдирая руки, колени и припечатавшись головой о скамейку в парке. Торжествующе взвыли призрачные гончие. Они уже слишком близко.

   Я сел, привалившись спиной к скамейке и пытаясь отдышаться. Нога вывихнута. Дальше мне не убежать, а на второй облик не хватает сил. Этот аватар совсем слабый, человеческий, тело вообще не приспособлено под мой второй, настоящий лик. Бешеные твари крутились неподалёку. Они боялись меня, не решаясь нападать сразу. Я презрительно сплюнул на землю и стегнул их холодом. Это всё, на что меня сейчас хватало.

   Хозяин гончих подстегнул своих скулящих тварей, не рискуя сам приближаться ко мне. Он знал, что даже в таком жалком состоянии -- я очень опасный враг. Гончие зарычали. Две псины посмелее бросились на меня. Одна вцепилась в ногу, другая попыталась укусить за руку. Оставалось отбиваться холодом и яростью. Опасность не в том, что меня убьют, смерть -- не страшно. Но снова потерять то немногое, что едва удалось обрести... Второго удара дети, из-за появления которых мне удалось выбраться, не выдержат. Да и пережили ли первый?..