— Этот человек — убийца, вор, растлитель малолетних и осквернитель могил.

Бартоломеас растерянно развел руками.

— А кто в наше время безгрешен?

Он выразительно посмотрел на меня. Подумать только, вот и я стал убийцей. Мартин встал и подошел ко мне.

— Ну, зачем вы его убили, молодой человек? Вы что, не в своем уме?

— Я… Я… должен был… Не знал… Он настоящий… Не призрак…

Мартин схватился за голову.

— Какой еще призрак?! Вы что, сказок обчитались?!

— Она… Она сказала…

— Кто сказал?

— Эльза, — тихо пояснил Бартоломеас. — Это она все не уймется. Сучка малолетняя. Крематорий по ней плачет. Триста лет так.

— Эльза? — переспросил Мартин. — Так вы знакомы с Эльзой?

Я промолчал в ответ, но, видимо, это молчание само по себе было достаточно красноречиво.

— Молодой человек, молодой человек! — проворчал Мартин. — До чего ж вы опустились! И девочку не пожалели, и над покойницей надругаться не побоялись.

— Перестань, Мартин, — вступился за меня Бартоломеас. — Она уж триста лет девочка. А какая она покойница — сам знаешь.

Мартин не обратил внимание и продолжил допрос:

— Зачем вы меч украли?

— Я не украл… Я вернул бы…

Мартин вздохнул, положил мне руку на плечо и печально проговорил:

— Знаете, молодой человек, не как полицейский, а как простой гражданин скажу вам: если бы за глупость судили, вам дали бы максимальный срок.

Что я мог ему возразить?

— Послушай, Мартин, — сказал Бартоломеас, — но в нашей-то стране за это не сажают. Неужели ты арестуешь молодого человека, единственная вина которого только в том, что он полный идиот.

— У меня нет выбора, дружище. Думаешь, мне просто это сделать? Не хватало мне убийства в конце квартала.

— Какое убийство, Мартин? Кого убили? Этот человек давно уже пропал, его уж и искать перестали. По крайней мере, здесь его никто искать не будет.

— Ты с ума сошел! Ты что, предлагаешь мне отпустить убийцу?

— Никуда он отсюда не денется, Мартин.

Хорошие они все-таки люди. Особенно Бартоломеас.

Прошел уже год с тех пор, как закончился мой последний отпуск. С тех пор я живу в замке. Днем сплю, ночью сижу в кабинете, выходящем окнами на гостиницу, читаю при свете свечи. Тут, кстати, неплохая библиотека.

А ведь неплохо все в конце концов сложилось. На работу ходить мне больше не нужно. И я получил в свое распоряжение целый замок. И это по совершенно ничтожной цене. Поскольку деньги мне здесь больше не нужны, я отдал свою кредитную карточку Бартоломеасу, и он снял в банкомате все мои сбережения — около пятнадцати тысяч евро. Эта сумма несравнима с ценой настоящего замка.

После этого меня объявили пропавшим без вести. Выходить из замка мне теперь чревато, да и не к чему. Здесь я в полной безопасности. Здесь природа, свежий воздух, никакой суеты.

Бартоломеас иногда заходит в гости. Он приносит мне еду, и мы порой проводим по несколько часов за приятной беседой. Особенно часто это бывало зимой, когда в гостинице не было постояльцев.

Я тоже иногда захожу в ресторан к Бартоломеасу. Инкогнито, естественно. Пью пиво, стараюсь не привлекать внимание и не попадаться на глаза Мартину. Он, кажется, до сих пор не смог забыть мою оплошность.

Эльза является мне теперь регулярно. Она, конечно, милая, но очень уж воняет. И характер у нее оказался прескверный. Мало того, что она все чаще устраивает мне сцены и обвиняет, что я отравил ей жизнь (жизнь! Нет, вы только подумайте!), так она еще и путается с молодыми постояльцами Бартоломеаса и, кажется, плетет против меня какие-то интриги. Вообще для мертвой она слишком уж живая. Только хладнокровная. И не моется.

А меч все еще висит на стене ресторана. Хоть Мартин и недоволен, да и мне эта идея не нравится. Мало ли дураков бывает. Вот сейчас пишу эти строки, слышу шаги на лестнице. Кто знает, может быть, это Бартоломеас, а может, и кто другой…