«Да, места у нас тут замечательные! — сказал Бартоломеас, выходя из гостиницы. Он словно читал мои мысли. — И чем тут не курорт?» Он неторопливо раскурил трубку и продолжил: «А главное: людей почти нет. Тут несколько километров вокруг никто не живет. Где еще встретишь такое?»

— Как же так получилось, что здесь ничего не строится?

— Трудно строить — болота кругом. Проклятое это место.

Я понял, что сейчас он начнет рассказывать ту легенду, которую я пропустил в телепередаче, и весь превратился в слух.

— Было время, когда и здесь жили люди. Там, где сейчас болото, стояла деревня. Как раз между гостиницей и замком. Веселые времена. У нас отбою не было от постояльцев. Наше пиво уже тогда славилось по всей округе. Дела гостиницы шли превосходно.

Все изменилось когда владелец замка увидел дочь владельца гостиницы, моего предка. Девушка была совсем молода и очень хороша собой. Кроме того, она отличалась веселым характером и всегда охотно общалась со всеми постояльцами. Владелец замка сразу воспылал к ней безумной страстью. Что произошло дальше — сами можете себе представить. Времена были суровые — для девушки позор, для родителей тоже. А тут еще, как на грех, один постоялец гостиницы, человек молодой и горячий, решил заступиться за честь девицы. Он, как говорили, сам на нее имел виды. Схватил он свой меч и помчался в замок, застал своего соперника врасплох и зарубил его на месте.

Девушка вскоре после этого утопилась. То ли позора не выдержала, то ли смерти хозяина замка пережить не смогла — их, девушек, поди пойми. А, может быть, просто умом от всех этих переживаний повредилась. Самоубийц в те времена на кладбище не хоронили. Так ее и закопали прямо здесь, во дворе гостиницы. С тех пор мы и называемся «У белой могилы».

Господин Гмейнедер сделал мне знак идти за ним. Мы обошли здание и остановились у белого камня, лежащего на краю леса. Было видно, что когда-то он был покрыт какими-то надписями, но теперь разобрать что-либо было уже невозможно.

«Вот это она и есть — могилка ее», — сказал хозяин гостиницы, проведя ладонью по шершавой поверхности камня.

Мы помолчали.

«Вот тогда беды и начались, — продолжил господин Гмейнедер. — Через некоторое время река разлилась и затопила деревню. А потом и вообще превратилась в непролазное болото. Жители покинули эти места. И в замке с тех пор тоже никто не жил».

Господин Гмейнедер раздвинул кусты позади могилы. За ними, в некотором отдалении мрачной тенью возвышался замок.

«Туда теперь не пройти, — сказал хозяин гостиницы. — И не пытайтесь. Болото».

Весь день я провел под впечатлением этой ужасной истории. Мысли о мрачных и жестоких временах, когда она произошла, не давала мне покоя. Как же далеко ушло человечество за пару веков! Какое счастье, что мы живем в наше цивилизованное время.

К вечеру погода испортилась, стал накрапывать дождик, и посетители ресторана расположились внутри, под крышей. Когда я пришел, свободных столиков уже не было, и я подсел к столу, за которым уже сидел солидный господин лет пятидесяти, пивший темное пиво и попыхивающий толстой сигарой.

Я едва успел заказать пиво, как в ресторане появился хозяин гостиницы. Приветствуя по пути всех посетителей, он подошел к моему столику, поздоровался за руку со мной и с моим соседом, подсел к нам и спросил, знакомы ли мы уже. Я ответил, что нет, и тогда господин Гмейнедер представил нас. Господина с сигарой звали Мартином, он оказался инспектором криминальной полиции из соседнего городка.

— Немного у вас тут, наверное, работы, — предположил я, — не то, что в большом городе. Небось, за год всего пара происшествий?

— По-всякому бывает, — лениво ответил Мартин, выпуская в потолок столб дыма, — обычно действительно тихо. Если б ни эта гостиница, у нас бы вообще работы не было. Если чего случается, так обязательно тут.

Сказав это, Мартин с ехидной ухмылкой поглядел на Бартоломеаса. Тот тоже усмехнулся, но уже смущенно.

— Да уж брось ты, кошмары-то всякие рассказывать, — сказал он. — В моей гостинице отродясь никаких происшествий не было.

Мартин погрозил ему пальцем.

— А в прошлом году постоялец разве не у тебя пропал?

— К тому времени он уже съехал, — мрачно ответил Гмейнедер.

Видимо, Мартин просто шутил, поддразнивая хозяина гостиницы, но Бартоломеас воспринимал это совершенно серьезно. По крайней мере, так выглядело со стороны.

— Съехал, — согласился Мартин. — И не только съехал — он еще и все деньги со счета снял, прежде чем исчезнуть. Небось, за границу удрал. Обзавелся другим паспортом и скрывается теперь от правосудия. А полиция его искать должна.

— Кто бы только мог подумать! — воскликнул господин Гмейнедер. — С виду был вполне приличный постоялец.

— Все они с виду приличные! — проворчал полицейский. — О нем и коллеги по работе хорошо отзывались. А как разобрались… Клейма негде ставить. Убийца, растлитель малолетних, осквернитель могил…

— Ладно, Мартин, — господин Гмейнедер похлопал комиссара по руке, — хватит об этом. Так ты мне всех постояльцев распугаешь. Мало ли что в жизни случается. Вообще-то у нас тут спокойно. Давай лучше о чем-нибудь приятном поговорим.

— Да, пожалуй, — согласился я, хотя, честно говоря, мне было бы интересно узнать подробности этой истории.

Но хозяин гостиницы не хотел продолжения, да и Мартин замолчал, видимо почувствовав, что в сердцах сказал лишнее, к тому же, мне как раз принесли пиво, господин Гмейнедер тоже взял себе кружку светлого, мы все чокнулись и разговор сменил тему.

— Вы обещали рассказать о том мече, — напомнил я.

— Кстати, убрал бы ты его отсюда от греха подальше, — буркнул Мартин, — холодное оружие все-таки, сам понимаешь.

— Да какое это оружие! — махнул рукой хозяин гостиницы. — Декорация и только. Кухонный нож — и тот опаснее. А меч этот — вещь историческая. Семейная реликвия, можно сказать. Да и постояльцам нравятся.

— Действительно! — поддержал его я. — Мне он сразу очень понравился. Мои предки тоже были рыцарями.

— Это, кстати, чувствуется, — заметил Бартоломеас. — Есть в вас что-то такое рыцарское, благородное. Это не уходит. Поколения сменяются, а благородство остается.

Я был поражен проницательностью Бартоломеаса.

— Вы сказали, этот меч — семейная реликвия? А что за история с ним связана? Он принадлежал кому-то из ваших предков?

— Так я вам уже рассказывал. Это тот самый меч, которым зарубили последнего владельца замка.

— Да, — сказал я. — Кошмарная история. Ну и времена тогда были!

— Они и сейчас лучше не стали, — проворчал Мартин.

— И не говори! — подхватил господин Гмейнедер. — Гляньте только, что в мире творится!

Разговор перешел на международную политику. Я еще раз убедился в разумности и остроумии хозяина гостиницы. Говорил в основном он, Мартин молча кивал и поддакивал, а я время от времени вставлял свои замечания, которые, впрочем, нисколько не противоречили тому, что говорил мой собеседник.

Так мы проговорили до вечера.

Дождь закончился и я решил прогуляться перед сном.

Выйдя на улицу, я дошел до могильного камня и приподнял ветки, загораживавшие замок. В свете полной луны он смотрелся особенно таинственно и величественно. Вдруг мне показалось, что в окне замка маячит какой-то огонек. Я всматривался в темноту, но не мог понять, что это могло бы быть.

Позади меня послышались шаги. Обернувшись, я увидел хозяина гостиницы.

— Что это? — спросил я, показывая на свет в замке.

Господин Гмейнедер внимательно присмотрелся, пожал плечами и задумчиво произнес:

— Люди говорят, что владелец замка до сих пор ходит там по ночам.

— И вы верите в это?

Он снова пожал плечами.

— Прожив всю жизнь тут, и не в такое можно поверить. Проклятое место. Страшная смерть у него была, вот он и не может упокоиться с миром.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Привидений не бывает. Это определенно человек.