73

Эти мысли ужасали Гарри Смита, глубоко нравственного че┐ловека. 'Если это все-таки произойдет, - размышлял он, - то, скорее всего, люди разделятся на несколько враждующих группи┐ровок, в каждой из которых их будет объединять определенное убеждение. Война между этими группами будет вестись до тех пор, пока для оставшихся людей не освободится место, пока им не будет хватать еды и воздуха на корабле. Но через время людей, по естественным причинам, снова станет больше того количе┐ства, на какое рассчитаны условия жизни на корабле, - и война за выживание разразится вновь и будет вестись по тем же жесто┐ким правилам, которые диктуют инстинкты самосохранения и сохранения своих детей и родных. Этих составляющих вполне достаточно, чтобы операция по спасению человечества преврати┐лась в самую провальную затею за всю его историю. При таком раскладе последняя надежда на спасение самоуничтожится!'

Возникая одна из другой, мысли его сливались в течение не┐дель и месяцев долгих раздумий, превращаясь в ряд печальных откровений. Гарри Смит думал: 'Земля дает человечеству воз┐можность процветать как виду, но этот вид, внося изменения в гармоничное и идеальнейшее устройство планеты, губит ее, тем самым ограничивая себя в возможном процветании, ставя под сомнение саму возможность дальнейшего развития и жизни. Людям трудно проецировать частное на общее, поэтому мно┐гие, даже те, кто считаются успешными людьми, не в состоянии увидеть, насколько некоторые их поступки губительны для окружающего мира. 'Не руби сук, на котором сидишь', 'Не плюй в колодец, пригодится воды напиться' - известные по┐словицы отражают пагубность деяний, направленных против их деятеля, но не напрямую, а опосредованно. Ни одно другое животное, кроме человека, не делает ничего, что может навре┐дить представителям его вида в целом. Наоборот, все в их дея-тельности, включая механизмы адаптации, инстинкты, развива-

74

ющиеся в результате эволюции, наделяют других животных те┐ми навыками, которые обусло вливают их более вероятный успех на пути к развитию и процветанию их видов'.

И действительно, у людей, отличающихся, казалось бы, более совершенной нервной деятельностью от других животных, все наоборот. Человек, за счет способности к выбору, движимый своими потребностями, которые не всегда согласуются с зало┐женными в него природой и призванными ему помогать выжи┐вать инстинктами, способен вопреки здравому смыслу и соб┐ственному благу совершать поступки в корне неправильные и губительные. Причем действенность некоторых из этих поступ┐ков может длиться в течение нескольких поколений, наследую┐щих от предков по типу преемственности их губительное нача┐ло. Не абсурдна ли сама мысль о таком положении вещей?

Гарри вспомнил сказку, в которой описывалось, как человек, долго летевший на большом орле, срезал свою плоть, скармливая ее птице, когда та изнемогала от голода, чтобы долететь туда, ку┐да ему было необходимо попасть и куда его могла донести только эта птица. Этому человеку обязательно нужно было лететь, и он отрезал от своего тела куски. А если представить, что на этой птице летят два человека, не связанных родственными, семейны┐ми или иными чрезвычайно прочными связями? Тогда, без со┐мнения, в абсолютном большинстве случаев тот, кто сильнее, воспользуется телом второго, чтобы, скармливая его голодной птице, благополучно добраться до желаемого места. Есть ли лю┐ди, которые ради собственного спасения стали бы терзать свое тело, если эту пытку можно переложить на другого человека?

'Что же тогда делать? - раздумывал Гарри Смит. - Как быть? Конечно, может, ничего и не произойдет, может, нечего и опасаться? Но я не могу быть беспечным теперь, когда у меня есть жена и ребенок и я должен думать об их будущем. Тем бо┐лее что я никогда не ошибался в прогнозах. А сегодня более чем

75

достаточно данных, чтобы с высокой степенью уверенности предположить, что Землю ждет трагедия, которую люди сотво┐рят собственными руками'.

Подобные мысли не оставляли Смита. День ото дня он раз-рабатывал все новые планы спасения, все больше анализировал объективные факты.

'Чтобы с максимальной пользой использовать столь дивный и необыкновенный дар маленького острова, - размышлял он, - благодаря которому у меня появились сын и надежда на то, что он переживет меня, я должен приложить все усилия, да┐бы обеспечить Сэмюэлу будущее. Я должен сделать все, на что способен и на что у меня хватит сил и средств. Ведь это чудо, что по воле судьбы и желанию Лилии мы с ней высадились на один из миллионов островов в Тихом океане, где испытали, можно сказать, впервые за семь лет совместной жизни, неудержимое желание стать родителями, а затем на двух гектарах песка нат┐кнулись на метеорит, пролежавший в этом месте миллион лет!..'

Эти мысли то и дело возникали у Гарри Смита в течение двух лет, но он не был параноиком. Трезвый анализ и интуиция под┐сказывали ему, что атомная беда случится, а поэтому требова┐лось предпринять все меры, способные предоставить хотя бы крошечной части человечества возможность выжить. Если же он ошибается, и будущему человечества ничто не угрожает, так это славно. Он молил Бога, чтобы его предположения оказались ошибочными.

Гарри не говорил ничего о своих опасениях Лилии и пытался скрывать от нее свою озабоченность, но внимательная супруга заметила, что его постоянно что-то беспокоит. Утром, когда Гарри проснулся, но еще не встал с постели, она решила узнать, что его тревожит.

- Гарри, что случилось? - с ноткой волнения произнесла она. - В последнее время ты сам не свой.

7В

- Все нормально, просто работаю много. Видимо, усталость дает о себе знать, - он попытался принять безучастный вид, поцеловал Лилию и сел в кровати, уже собираясь подняться.

- Усталость? Насколько мне известно, тебе не знакомо это ощущение, - Лилия коснулась спины мужа, давая понять, что намерена продолжить разговор.

Она немного помолчала, а потом, когда Гарри повернулся к ней лицом, добавила совершенно серьезным тоном:

- Гарри, я волнуюсь за тебя. Ты знаешь, что мне еще хуже от того, что ты держишь меня в неведении.

- Лилия, я ничего не утаиваю от тебя...

- Гарри, - перебила она мужа, - прошу тебя, расскажи мне, почему ты такой в последнее время?

- Я действительно ничего не скрываю от тебя, дорогая, - мягким тоном произнес он, и Лилия поняла, что Гарри сейчас говорит правду.

- Но ведь что-то тебя беспокоит?

- Беспокоит, очень сильно беспокоит, Лилия, - но это лишь предчувствие чего-то важного! Только предчувствие, и все.

- И все? - переспросила она. - Гарри, у тебя очень редко появляются предчувствия, но, насколько мне известно, они те┐бя никогда не обманывали. К тому же в последнее время на тебе лица нет. - Гарри попытался что-то вставить, но Лилия, не дав ему такой возможности, продолжила: - Не отрицай, что ты из┐менился с тех самых пор, как в твоей лаборатории очутился ме┐теорит... - она резко прервалась, словно к ней только что при┐шла важная догадка. Спустя мгновение она с болью в сердце спросила: - Он все-таки оказался радиоактивным?

- Нет, на этот счет можешь быть совершенно спокойна - он абсолютно не опасен...Даже напротив, - прибавил Гарри, нахмурясь.

77

- Раз дело не в радиоактивности, тогда что же тебя трево-жит? И что значит это даже напротив? Ты чего-то ожидаешь от метеорита?

- Все скажу, только не перебивай меня, а то мы так и не за┐кончим, - попросил Гарри. - Я предчувствую глобальную ми┐ровую войну...

- Что?!! - выдохнула ошарашенная Лилия.

- Я тебе все расскажу по порядку, ты все поймешь, просто не перебивай - это отвлечет меня и уведет в сторону наш разговор.

- Ответь только на один вопрос, Гарри.

- Слушаю.

- Тебе что-то стало известно, или это только твое предчув┐ствие? Скажи правду, Гарри.

- Лилия, я никогда не лгал тебе, и мне незачем это делать сейчас!

- Я не виню тебя во лжи, родной, может, ты просто скрыва┐ешь от меня правду, не желая огорчить.