С американской стороны для руководства операциями было сформировано Восточное авиационное командование во главе с полковником Альфредом Кесслером (Alfred Kessler) и со штабом в Полтаве, затем командование “челночными” авиабазами принял генерал-майор Роберт Уэлш (Robert Walsh), а повышенный в звании до бригадного генерала Кесслер стал у него начальником штаба. Новым авиабазам в ВВС США присвоили следующие номера: полтавской - 559, пирятинской - 560, миргородской - 561. [24] Оперативные группы для деловых контактов с американцами возглавляли: в Полтаве - подполковник А.Бондаренко, в Миргороде - майор А.Ерко, в Пирятине - подполковник М.Лысенко. [16]

Антенны радиотехнических систем на окраинах полтавской авиабазы

14 апреля 1944 г. в Полтаву прибыла первая группа американских офицеров из 46 человек. [18] При их деятельном участии личный состав 169-й АБОН приступил к работе, которая по сути мало отличалась от боевого подвига. Трудились все: от генерала до рядового. Готовили ВПП, аэродромное оборудование, складские, ремонтные и жилые помещения, госпитали и т.д. Все это было разрушено немцами при отступлении.

О материальном обеспечении работ позаботилась американская сторона. Из Ливерпуля отбыл специальный конвой, включавший 5 судов (“Джордж Ангел", "Джордж М.Кохан”, "Эдвард П.Александр", “Джон Давинпорт”, “Вильям Мак-Кинли") с грузом для операций “Фрэнтик”. Везли авиационный бензин, масло, запчасти к самолетам, бомбы и боеприпасы, металлические плиты для ВПП, стройматериалы, автомобили, медицинское оборудование. [20] Как указывается в источнике [21], 5 апреля груз общей массой 43,9 тыс. т благополучно прибыл в Мурманск. Однако элементарное сравнение этой цифры с другими, приведенными в этой же книге, заставляет в ней усомниться. Зато достоверно известно, что одних только плит для покрытия ВПП привезли 12393 т. [14] Все это по железной дороге и частично транспортными самолетами без промедления отправили к местам назначения.

Новая глава полтавской истории началась 6 мая, когда из Ирана прибыл первый эшелон с постоянным американским составом авиабазы (390 человек). [18] Советские и американские военнослужащие жили и работали в одинаковых условиях, ели одну и ту же пищу, вместе отдыхали. Работа кипела. Вот как отзывался об этом глава военной миссии США в Москве генерал Дин (Deane): “Я посетил Кесслера дважды... Первый визит состоялся через неделю после прибытия его маленького штаба в Полтаву. Сделано было еще не много. Но Кесслер вместе с Перминовым уже выработали совместный план работы, которую необходимо выполнить после прибытия американского оборудования и персонала. Мы втроем обсудили этот план, и я понял, что они хорошо владеют ситуацией. Мой следующий визит пришелся на середину мая (через три недели), когда генерал-майор Фрэд Андерсон (Anderson), заместитель Спаатса (Spaatz)[* Генерал-майор Карл Спаатс - командующий стратегической авиацией США в Европе.], прибыл с целью проверки продвижения нашей работы. Поразительно, сколько было выполнено за тот короткий промежуток времени! Большинство персонала уже прибыло, на подходе были и последние поезда с оборудованием. Летное поле кишело женщинами, укладывавшими железные плиты на взлетные полосы. Работа шла непрерывно и прогрессировала с такой скоростью, что казалось, стальной ковер в милю длиной вырастал на глазах. Было очевидно, что здесь задержки не будет...” [19]

Кстати, о женщинах... Вот выдержка из записи беседы Гарримана с Молотовым, состоявшейся 3 июня. Посол США говорит, что “один американский офицер сообщил советскому офицеру, что американцы укладывают в день 10 ярдов (9 метров) металлической взлетной дорожки. Эта цифра была взята русским офицером как норма, и украинские женщины, производившие эту работу, укладывали по 12 метров в день. Таким образом, маленькие, но крепкие украинские женщины превысили американскую норму”. И как же реагирует наркоминдел СССР? “Молотов замечает, что это хорошо". [11]

Вообще чувствуется, что американцы были чрезвычайно довольны ходом подготовительных работ, особенно их высшие руководители, которые отзывались об этом чуть не с умилением. В беседе с Молотовым 11 мая генерал Дин говорит, “как было бы хорошо, если бы Молотов смог поехать в Полтаву и посмотреть, как американские солдаты живут вместе с русскими солдатами, как они вместе роют один и тот же окоп, укладывают одну и ту же металлическую полосу на аэродроме и едят из одной миски". [12] Действительно, между советскими и американскими людьми с первых дней сложились отношения доброго сотрудничества и даже искренней дружбы. Об этом свидетельствуют не только официальные заверения дипломатов, но и многочисленные личные письма участников событий, хранящиеся ныне в фондах музея.

Важным моментом для понимания специфики деятельности 169-й АБОН является то, что она была, так сказать, полпредом советских ВВС перед лицом союзников. Все на ней должно было быть образцовым, включая организацию досуга. В Полтаве открыли Американский клуб, где показывали американские фильмы, специальную библиотеку с американской литературой и даже место для отправления религиозных обрядов. [14] Прилетевший в Советский Союз в ходе “Франтик-1” командующий 15-й ВА генерал-лейтенант А.Эйкер (Eaker) в беседе с Молотовым 5 июня дал такую оценку проведенной работе: "Подготовленные в СССР базы значительно лучше средних баз, имеющихся у американцев в Италии. И эти базы были подготовлены быстрее, чем это обычно делают американцы". [ 13]

К 15 мая (всего за месяц!) основные работы по подготовке Полтавского аэродромного узла были завершены. Объекты принимала специальная инспекторская группа, которую возглавил Андерсон и в которую входили также Дин, Гарриман и др. За столь короткий срок персоналом базы было произведено 29000 куб. м земляных работ, уложено почти 250000 кв. м металлических плит, построено или капитально отремонтировано: дом для офицерского состава на 96 квартир, 3 казармы на 1300 человек, 20 корпусов для санитарных частей на 720 человек, 7 пищеблоков, 6 банно-прачечных, 3 летних лагеря, 3 насосные станции с артезианскими скважинами, 3 командных пункта, 150 убежищ. [22] Общая трудоемкость превысила 31000 человеко-дней, а материальные затраты советской стороны составили 700000 рублей. [14]

По той причине, что количество постоянного американского персонала на полтавских базах решением советского правительства не должно было превышать 1270 человек, освоением техобслуживания авиатехники союзников пришлось заниматься советским людям. Впрочем, это вполне сочеталось с планами Сталина оснастить “Крепостями” или “Либерейторами” некоторые части ВВС Красной Армии. Для изучения американской техники в Троицкой военно-авиационной школе механиков по вооружению было отобрано около 100 курсантов, которые уже прошли фронтовую стажировку и половину теоретического курса. Срочная целевая подготовка механиков и младших авиаспециалистов по всем основным направлениям велась и в других авиашколах ВВС, причем началась она еще до принятия решения руководителей СССР и США об организации баз. Из этих специалистов были сформированы специальные технические батальоны наземного обслуживания самолетов (ТБНОС), в основу работы которых был положен бригадный метод. В советских ВВС, где практиковался экипажный метод техобслуживания, такие части были созданы впервые. [23]

А.Р.Перминов встречает командующего 15-й ВА США генерала Эйкера. Полтава, июнь 1944 г.

Операция “Фрэнтик-1” началась. Над Венгрией - B-17G из 99-й BG и Р-51В из 325-й FG. 2 июня 1944 г.

Пока шла напряженная работа по подготовке баз, американский и советский штабы ВВС тщательно выбирали цели для будущих ударов, причем советская сторона заостряла внимание на непосредственной помощи Красной Армии, развивавшей наступление на Балканах, а подчиненные Спаатса настаивали на разрушении самолетостроительных заводов в Польше и Латвии. Для уточнения обстановки над предполагаемыми объектами бомбардировок специальный рейд выполнил самолет-разведчик Р-38 “Лайтнинг”. После изучения полученных фотоматериалов Эйкер поддержал советскую точку зрения, и 2 июня первая стратегическая операция “Фрэнтик" началась.