Из таблицы не ясно, учтены ли потери войсковой авиации. Нет упоминания и о взорвавшемся на своих бомбах Do 17. Но, по-видимому, эти данные близки к истине.
Комментируя архивные данные, немецкий историк И.Приен (J.Prien) пишет, что такие потери не являлись наивысшими для люфтваффе. Так, 18 августа 1940 г. они лишились 77 самолетов и 163 человек летного состава, а 15 сентября 1940 г. - соответственно 61 и 188; первый день агрессии против Советского Союза стоил жизни 133 членам летных экипажей. [34] Хотелось бы отметить, что во время боев над Великобританией у немецких поврежденных самолетов было мало шансов долететь до своих аэродромов, и все сбитые пилоты или погибали, или попадали в плен. А 22 июня 1941 г., например, только в III/JG 3 пять “мессершмиттов", несмотря на повреждения, сумели совершить посадку на свой аэродром Модеровка.
В ходе войны на Востоке, возможно, были отдельные дни, скажем, в декабре 1942 г. или июле 1944 г., когда люфтваффе теряли в сутки по 50-60 машин. Но эти потери приходились в основном на аэродромы и посадочные площадки и врядли когда-либо 57 немецких самолетов удавалось сбить за один день. (Якобы сбитые 120 немецких самолетов 23 августа 1942 г. над Сталинградом, 145 машин 2 июня 1943 г. над Курском, тем более больше четырехсот в начале боев над Курской дугой вообще не подтверждаются какими-либо документами.) Так что отдельные советские летчики уже с первых часов сражения показали врагу, что с ними надо считаться. Соотношение потерь в воздушных боях приблизительно 50 на 250, что соответствовало боевому опыту, уровню летной подготовки и другим факторам, сложившимся к началу войны.
Вернемся снова к немецким архивным данным. Оказывается, они достаточно коррелируются со многими нашими оценками. Так, расчеты, произведенные п-ком А.Н.Медведем по интерполяционным формулам, показывают, что теоретически люфтваффе могли потерять 67 самолетов уничтоженными и серьезно поврежденными (по немецким данным, с учетом всех потерь это количество равно 78). В первом сообщении Сводки Совинформбюро (она тогда еще называлась Сводка Главного Командования Красной Армии) указывалось, что “нами сбито 65 самолетов противника", а на следующий день уточнялось - 76. [5] Если считать, что не менее десятка - румынских самолетов разделили участь 57 немецких, то получатся близкие числа.
Попробуем сопоставить немецкие потери по данным противников. Наибольшие расхождения, как уже отмечалось, имели место на Западном направлении. 143 сбитых здесь самолета со свастикой [35] не подтверждаются ни журналами боевых действий сражавшихся немецких эскадр, ни допросами пленных, ни какими-либо другими немецкими и советскими документами. Поэтому есть основания считать доклады советских соединений об уничтожении сотен вражеских самолетов недостоверными. Якобы только 9-я САД сбила 85 машин [36], при этом дается ссылка на фонд оперативного управления ВВС. А ведь эта дивизия прекратила свое существование через три дня после начала войны, каких- либо ее архивов не сохранилось, и говорить о достоверности в учете побед не приходится. [37] Следует признать, что в условиях 22 июня донесения нередко имели задачу сгладить горечь поражения.
Вообще, первоисточников, которые были написаны “по горячим следам”, уцелело немного, и тем ценнее они для понимания истории. Приведу лишь один эпизод. В правдивой в целом книге "По целям ближним и дальним" маршал Н.С.Скрипко пишет: "…на войне всякое 4 случалось. Когда к аэродрому, где базировался 16-й скоростной бомбардировочный авиаполк, приблизились фашистские самолеты, командир эскадрильи капитан А.С.Протасов немедленно взлетел на своем бомбардировщике (он пилотировал СБ, - прим. автора) и неожиданно для гитлеровцев врезался в головное звено истребителей Me 110. Воспользовавшись замешательством, разбив их строй, капитан Протасов пулеметным огнем сбил один "мессер". А расстреляв все патроны, героический экипаж таранил своей машиной второй самолет гитлеровца и погиб".[2] Документ дает более суровую и неприукрашенную трактовку немецкого налета: "…В полк из Гродно прибыл представитель штаба ВВС 3-й армии. Он сообщил, что над Гродно идут воздушные бои и подтвердил прежнее указание: надо ждать боевого приказа. В 6 ч 50 мин командир полка решил поднять в воздух звено самолетов СБ для разведки. Но едва сделав круг над аэродромом, звено буквально врезалось в колонну Me 110 - они на бреющем полете скрытно подошли к аэродрому. Штурмовики вышли к полю Черлены, где базировался полк, шестью девятками.
Капитан Протасов, летевший на ведущем СБ, врезался в противника и погиб вместе с ним. Сразу же были сбиты ведомые Протасова. Штурмовка продолжалась противником 32 минуты. Me 110-засыпали аэродром мелкими бомбами и вели непрерывный обстрел зажигательными пулями. Стоящие на аэродроме самолеты сгорели, взрывались подвешенные под ними бомбы. Вражеские штурмовики действовали безнаказанно, т.к. никакой противовоздушной обороны не было организовано.
В воздухе погибло 9 человек - звено капитана Протасова, а на земле погибло 6 и ранено 15 человек. Личный состав скрылся за толстыми соснами и в значительной степени сумел спастись от ливня пулеметного огня." [38]
Отдавая должное летчикам Одесского округа, организованно встретившим войну, следует отметить, что наибольшие потери противник понес при вторжении в воздушное пространство Киевского ОВО. На этом участке фронта наибольшее количество советских побед подтверждается немецкими документами. Например, после тарана старшего лейтенанта И.И.Иванова около Млынова упал и взорвался Не 111 из 7-го отряда эскадры KG 55 "Гриф", пилотируемый унтер-офицером Х.Вольфейлем (H.Wohlfeil); все пять членов экипажа погибли. Рядом упал еще один "Хейнкель" того же отряда - его сбили летчики 46-го ИАП. Во втором случае пилоту и штурману удалось спастись на парашютах. [39]
По подсчетам автора, 5-й авиакорпус потерял 35 боевых самолетов и 27 полных экипажей. Ни одной из эскадр не удалось избежать жертв. Особо сильно пострадала KG 51 “Эдельвейс". В журнале боевых действий читаем: “После посадки последнего самолета в 20.23 во дворце Полянка около Кросно коммодор подполковник Шульц-Хейн подвел итоги дня: 60 человек (15 экипажей!) летного персонала погибли или пропали без вести, в третьей группе оказались сбиты или получили повреждения более 50% машин. В других группах положение оказалось не многим лучше. Командир 5-го отряда “старый вояка” обер-лейтенант фон Веншовски погиб. Погибли и многие другие офицеры, а оставшимся было не до шуток. В лихорадочной спешке заделывались пробоины и готовились уцелевшие самолеты к следующим боям...”. [9]
Лучшая в 67-м ИАП эскадрилья к-на П.П.Савенко
Командир 20-й АД А.С.Осипенко (довоенное фото)
Но Шульц Хейн не совсем точен. Веншовски был сбит зенитной артиллерией 10 июля 1941 г. около Казатина и попал в плен.[40] На допросе он назвался капитаном. А вот его непосредственного командира к-на М.Штадельмайера (M.Stadelmeier), возглавлявшего II/KG 51, 22 июня последний раз видели живым. Среди других жертв этого дня был к-н Г.Бретнютц (H.Bretnutz) - командир II/JG 53. Отличившийся еще в Испании, где одержал первые две победы, Бретнютц получил “Рыцарский крест" в октябре 1940 г. (большая редкость в то время). Во время боя с группой СБ 40-го БАП он сбил один самолет, но и сам был ранен огнем стрелка. Бретнютц сумел совершить вынужденную посадку около Немана, однако от полученных ран через несколько дней умер в госпитале.[41] По поводу гибели командира JG 27 м-ра В.Шельманна (W.Schellmann) существуют разные версии. Был ли он сбит в результате обстрела с земли или столкнулся с обломками им же сбитого советского истребителя - установить трудно. Известно, что обратно он не вернулся. [27, 41] Наиболее подробно пишут о Шельманне немецкие историки Г.Ринг (H.Ring) и В.Гирбиг (W.Girbig).[42] По их данным, коммодор JG 27 столкнулся с уже падающей “Ратой" (И-16) и был вынужден покинуть истребитель с парашютом. Такой вывод был сделан после того, как немецкие пехотинцы обнаружили около Гродно спланировавший Bf 109 с отметками на руле поворота о 13 победах и рядом - обломки советского истребителя. А по тому, что у одного крестьянина нашли “Рыцарский Крест” и “Золотой испанский крест с бриллиантами” - награды Шельманна - Ринг и Гирбиг делают вывод о захвате аса войсками НКВД (в тексте ГПУ). Стало им известно и о неудачной попытке к бегству. Но ведь могло быть по-другому: по советским данным, неподалеку от Гродно в районе Каменок ст. л-нт П.А.Кузьмин из 127-го ИАП таранил немецкий “мессершмитт” и сам погиб.[43] Правда, таран был выполнен не на 14-16, а на 14-153, но немцы вполне могли неверно определить тип советского истребителя по его обломкам.
