Девушка вспомнила газетные статьи об одиноких женщинах, которых находили ограбленными и задушенными, и ее пробрала дрожь. Лучше она останется здесь до рассвета, тем более, что ждать его уже недолго.

Ее внимание привлек караван барж, к она перегнулась через парапет, чтобы лучше рассмотреть их. Баржи как раз проходили под мостом; их огни отражались в воде… красивое зрелище, если ты в подходящем настроении, чтобы оценить его!

За спиной девушки взвизгнули тормоза. Она испуганно прижалась к парапету, сердце у нее заколотилось. Она осторожно повернула голову и увидела, что из машины выскочил мужчина и спешит к ней, громко крича по-французски:

— Мадемуазель, не надо! Умоляю вас!

Чармиан повернулась к нему. Он, кажется, всерьез подумал, что она собралась броситься в Сену — в его голосе слышалось искреннее беспокойство. Интересно, можно ли ему доверять?

Из машины его окликнул женский голос:

— Qu’est-ce que с’est, Leon?[14]

Чармиан перевела дух. Мужчина был не один; с ним была дама.

Девушка шагнула к нему навстречу.

— Мсье! — умоляюще начала она.

Мужчина недоуменно воззрился на девушку в сверкающем наряде. Серебристое пальто Чармиан распахнулось, открыв переливы зеленовато-голубого шифона.

— Nom du diable! — воскликнул мужчина. — Mais с’est «Le Reve»![15]

Весь вечер был похож на сон — чреда самых фантастических событий, завершившихся кошмаром. Чармиан понимала, что незнакомца поразил вид хорошо одетой женщины, перегнувшейся через парапет моста и, похоже, готовой покончить с собой, но почему он сразу сказал, что это «Греза»? Как он узнал платье? Наверное, женщина, которая была с ним, видела коллекцию.

— Вы правы, — сказала Чармиан по-английски, забыв, что говорит с французом, — эта модель действительно называется «Греза». Откуда вы знаете?

Незнакомец ответил ей тоже по-английски:

— Еще бы не знать, ведь это я ее создал. — Он обернулся к машине. — Рене, вот так чудо! Я остановился, чтобы предотвратить самоубийство, и встретил свою лучшую модель, которую незнакомая молодая леди собиралась утопить в реке.

— Я вовсе не собиралась прыгать в реку, — возмущенно воскликнула Чармиан. Что за сумасшедшая ночь! Сначала она ужинала с таинственным Алексом, а теперь… Она удивленно посмотрела на незнакомца. Создатель «Грезы» не мог быть никем иным, как самим знаменитым кутюрье.

— Вы… вы мсье Себастьен? — запинаясь, пробормотала девушка.

— Он самый.

Из машины вышла его спутница и с нескрываемым любопытством посмотрела на Чармиан.

— Вы англичанка? — удивленно спросила она. — Но я так поняла, что Александрос Димитриу купил это платье для своей сестры.

Так вот как зовут Алекса. Фамилия не французская. Кто же он?

Мсье Себастьен с опаской оглянулся по сторонам.

— Дорогая, стоянка на мосту запрещена, — сказал он своей спутнице. Потом он обратился к Чармиан: — Мадемуазель, мы просто заинтригованы. Не лучше ли вам поехать с нами в более подходящее место, где вы могли бы поведать нам о своих проблемах. Мне кажется, вы находитесь в затруднительном положении.

Чармиан рассмеялась чуть нервно.

— Меня просто выставили за дверь, — сказала она и вдруг расплакалась.

Женщина ласково обняла девушку за плечи.

— Бедняжка! Я — мадам Себастьен; мы с Леоном сейчас едем домой. Поедемте с нами.

— Да, конечно, но прошу вас побыстрее сесть в машину, — сказал ее муж и поглядел на дорогу, нет ли полицейского.

Мадам Себастьен помогла Чармиан сесть на заднее сиденье и сама села рядом с ней. Она обняла девушку за плечи и начала утешать ее, как маленького ребенка.

Мсье Себастьен быстро сел за руль, и машина понеслась по пустынным улицам.

Чармиан постепенно начала успокаиваться. Ей казалось, что необычным событиям этой фантастической ночи не будет конца. Сейчас она сидела в машине, принадлежащей мсье Себастьену, недосягаемому божеству из тех сфер, куда она безуспешно пыталась попасть. Девушка с некоторым удивлением смотрела на красивую голову сидящего впереди человека. Что это… удача, случайность или судьба? И чем все кончится?

Что-то знакомое послышалось Чармиан в интонации сидящей с ней рядом женщины, в ее тихом спокойном голосе.

— Вы ведь не француженка, мадам? — поинтересовалась она.

Ее утешительница рассмеялась.

— Лучше, если мой муж не услышит ваши слова, — шепнула она девушке. — Я и вправду родом из Англии. А в каких местах вы родились? Я — из восточной Англии.

Чармиан ответила, что она из Лондона.

— Мы землячки, — сказала ее собеседница, — поэтому вы должны принять мою помощь. Когда-то я тоже была иностранкой в чужой стране.

Машина свернула в один из переулков и остановилась перед особняком.

Мадам Себастьен открыла дверцу.

— Пойдемте. Вы, должно быть, с ног валитесь от усталости, — сказала она девушке. — Леон, мы будем в гостиной, приходи туда, когда поставишь машину в гараж.

Она поднялась на крыльцо и открыла дверь. За ней оказался просторный холл, из которого на второй этаж вела деревянная лестница. Мадам Себастьен прошла в глубь холла и открыла дверь в очаровательную комнату с высокими окнами, завешанными прекрасными вышитыми шторами. Здесь не было строгости и чопорности, присущей многим французским домам. Диван и кресла были мягкими и удобными, на камине стояла ваза с розой. Стены украшали лишь несколько репродукций Моне; на полу лежал простой ковер. На столике у дивана стоял старинный медный поднос с напитками и канапе.

— Какая чудесная комната! — воскликнула Чармиан.

Хозяйка дома как-то странно взглянула на девушку.

— Она была совсем другой, когда я впервые увидела ее, — сдержанно сказала она. — У прежних жильцов был довольно своеобразный вкус. По правде сказать, это место не вызывало у меня приятных ассоциаций, но женщина, которая здесь жила, вышла замуж и уехала в Америку, так что дом пустовал. Неразумно было оставлять его, тем более, что он принадлежал Леону. — Мадам Себастьен подошла к окну и открыла его.

— Сегодня пасмурно, но все же Ru du Jardin[16] оправдывает свое название. Чувствуете, как пахнут ночные цветы в нашем небольшом садике под окном?

И верно, сладкий аромат наполнил комнату.

— Вы такой искусный садовод, мадам?

— Нет, это моя свекровь посадила цветы. Устраивайтесь поудобнее и будьте как дома.

Чармиан с облегчением опустилась в мягкое кресло. Сейчас она разглядела, что мадам Себастьен очень красива: правильный овал лица, светло-серые глаза с густыми черными ресницами, а волосы были почти такие же, как у Чармиан, — густого янтарного цвета. У нее была стройная фигура; темно-синяя шелковая юбка и такой же жакет сидели на ней безупречно. Одежда была исключительно простого фасона, но в этой простоте чувствовалась рука мастера. Костюм дополняло дорогое ожерелье, а пальцы мадам Себастьен украшали кольца прекрасной работы.

— После демонстрации коллекции мы ужинали с друзьями, — сказала она Чармиан, — и засиделись за полночь, вспоминая о былых временах. Хотите выпить чего-нибудь?

Протянув Чармиан бокал хереса, мадам Себастьен извинилась:

— Мне надо подняться наверх, взглянуть на нашего малыша. У него очень хорошая няня, и хотя он еще слишком мал, чтобы узнавать меня, я все равно непременно захожу к нему убедиться лишний раз, что все в порядке.

— Конечно, идите, — сказала Чармиан, и молодая мать поспешила наверх. Девушка задумчиво пила херес. Сможет ли она, решится ли воспользоваться исключительной возможностью, чтобы попросить мсье Леона подыскать ей работу? Она ведь согласна на любую. Тут она вспомнила, что еще не рассказала ему свою историю. Впрочем она была настолько невероятной, что он вряд ли поверит.