— Черт бы тебя побрал! — Фэйт судорожно стиснула под подбородком воротник куртки. — Вечно ты задираешь нос, воображаешь, что все в округе от тебя без ума и вешаешься каждому на шею, как вульгарная девчонка, а самой, между прочим, уже тридцать пять стукнуло! Привыкла считать себя молоденькой, а молодость-то уже — тю-тю!
— Какие еще тридцать пять?! — взвилась Миранда.
— Тридцать пять и есть! — завопила Фэйт. — А ну-ка, вспомни! Ты ведь сама говорила, что вышла замуж в двадцать девять, замужем пробыла всего четыре года и вот уже больше двух лет, как развелась. Считать я умею, можешь не сомневаться! — Фэйт агрессивно вздернула подбородок. — И тебе советую попробовать.
— Ах ты, грязная корова! — взвилась Миранда.
— Да прекратите же! — Элла примирительно подняла руки. — Что толку оскорблять друг друга?
— Так вот что я скажу: если тебе тут не нравится, можешь возвращаться обратно к родителям. — Уперев руки в бедра, Миранда смерила Фэйт возмущенным взглядом. — Сиди у окошка с нечесаными космами и пой дуэтом со своей канарейкой, ханжа несчастная. А нам с Эллой дай жить так, как хочется!
— Никуда я не уеду. — Фэйт даже на цыпочки приподнялась, чтобы казаться повыше. — У нас договор, так что можешь сама уезжать. А нам с Эллой, между прочим, и без тебя неплохо!
— А ну замолчите!!! — Элла с размаху стуукнула кулаком по столику с такой силой, что две стеклянные банки слетели на пол и разбились. — Никто никуда не уедет, слышите?! Это мой дом, и я тут решаю, что здесь можно, а что нельзя. И никаких возражений!
В кухне повисла тишина. Миранда, хлебнув вина прямо из горлышка, уставилась на кипевшую от возмущения Эллу. Фэйт, закусив губу, тоже не сводила с нее глаз. Элла шумно перевела дыхание.
— А теперь слушайте меня! Я выбрала вас обеих только потому, что была уверена — это как раз то, что нужно.
Она вдруг умолкла, будто раздумывая, говорить ли дальше. Обе девушки растерянно таращились на нее, ожидая продолжения.
— Уже тогда я предполагала, что ужиться втроем не так-то легко, ведь мы очень разные. Но именно поэтому я и решила, что стоит попробовать, — ведь три женщины с одинаковым темпераментом в четырех стенах просто не выдержат — месяца два все будет чудесно, а потом они сдохнут со скуки. Я такое уже видела. Так что зарубите себе на носу — у нас такого не случится! Из нас троих получится отличная компания — я так решила, и так и будет!
Фэйт незаметно глянула на Миранду из-под ресниц. Та снова хлебнула из бутылки и, громко шмыгнув носом, сказала:
— Ладно… Мне тоже как-то не с руки сейчас уезжать…
— Вот и хорошо. Фэйт?..
Фэйт пожевала губами. Казалось, она напряженно раздумывает о чем-то.
— Ну же, Фэйт! Давай поговорим завтра, на свежую голову. Или лучше займемся чем-то полезным. Вот хотя бы душ… Надо же, в конце концов, поставить кабинку. И крюк вбить нужно. Думаю, втроем мы отлично справимся.
— Без дрели ничего не выйдет, — пробурчала Фэйт.
— Ну вот, видишь! — торжествующе воскликнула Элла. — Без тебя мы вряд ли справимся! Откуда нам знать, какая нужна дрель, какое сверло… Ну и все такое…
Фэйт молча переступила с ноги на ногу.
— Нет, ты просто невыносима! — возмутилась Элла. — Ну, скажи наконец, ты останешься? Или рассчитываешь, что я стану умолять тебя и дальше?!
Фэйт с надутым видом опустила глаза и едва заметно кивнула.
— Ладно… Если ты не передумаешь и позволишь мне завести дома какое-нибудь животное.
Миранда от изумления даже высунула язык.
— Она хочет сказать, какую-то живность, — объяснила Элла. — Ну, там… с ушами… с хвостом.
— У меня аллергия, — решительно заявила Миранда. — Правда, только на кошек.
— Ладно, тогда договорились. Никаких кошек.
Снова наступила тишина. Фэйт перестала судорожно цепляться за свою куртку. Лицо у нее разгладилось. Миранда время от времени потирала ушибленную голову.
— Ну, раз мы договорились, я могу вернуться к нашим гостям?
— Господи, ну конечно! — простонала Элла.
Миранда, выразительно округлив глаза, испарилась вместе с бутылкой. Элла осторожно тронула Фэйт за локоть:
— У тебя усталый вид. Нет, нет, ничего не говори, ладно? И пойми, что никто не хочет от тебя избавиться. Хочешь, посиди с нами. Но если решишь подняться к себе, никаких проблем. Решай сама. Ты у себя дома.
Фэйт осторожно подняла голову. И Элла вдруг заметила ее нездоровую бледность.
— А… а если я пойду спать, вы не станете смеяться надо мной?
— Господи, конечно нет!
— Ладно. Тогда пойду к себе. Немного послушаю музыку, а потом лягу. Хорошо?
— Беги. Вот увидишь — завтра мы сами будем удивляться: с чего это нам вдруг вздумалось ссориться?
Очень трудно, почти невозможно соблазнить мужчину, когда над головой надрывается Арета Франклин в сопровождении группы ЭЛО. Миранда пару раз даже дернулась было подняться к Фэйт с молотком и разнести вдребезги ее проклятый плеер, но ее останавливал угрожающий взгляд Эллы. Вдосталь насладившись знойной композицией «Мужчина и женщина» и прослушав несколько раз «Не унижай меня», Миранда сдалась.
— Ладно, она победила, — буркнула Миранда, плюхнувшись на диван, на спинку которого Майк успел предусмотрительно положить руку. Закрыв глаза, Миранда уронила голову ему на плечо. Оливер поднялся, потоптался немного и направился к двери.
— Ладно, я пошел…
Элла помахала ему рукой. Через пару минут за ним захлопнулась дверь. Итак, одну проблему можно считать решенной. Она украдкой взглянула на Мэтта. Он уютно устроился в кресле, вытянув длинные ноги почти через всю комнату. Заметив взгляд Эллы, он весело подмигнул ей.
— Ну, — медленным движением он поднялся, допил то, что оставалось в его бокале, — думаю, мне тоже пора.
— Хм-м… — Миранда, не открывая глаз, сделала неопределенный жест рукой. Майк, зарывшись носом в ее волосы, похоже, вообще ничего не слышал. Элла неуверенно поднялась.
— Что ж… тогда я вас провожу…
Она вышла в коридор. Мэтт последовал за ней, мягко притворив за собой дверь. Наверху оглушительно грохотала музыка. Элла подняла глаза — из комнаты Фэйт, кроме музыки, не доносилось никаких других звуков, а обычно если наверху кто-то ходил — в особенности Фэйт! — то это было слышно и на первом этаже. Элла подозревала, что Фэйт так и уснула с включенным плеером. Оставалось только надеяться, что он будет греметь всю ночь. Рука Мэтта легла ей на плечо.
— Но как же вы доберетесь до дома? Вы ведь оставили машину возле паба? — Взгляд Мэтта гипнотизировал ее. — Хотите, я вызову такси?
— Я никуда не собираюсь уезжать, — прошептал он ей на ухо. Пальцы Мэтта нежно скользнули по ее шее. Дыхание его обжигало кожу. У Эллы вдруг подкосились ноги.
— Вот как?
— Ну, а как, по-твоему, можно было иначе выбраться из комнаты? Мило извиниться и сказать, что хотим, дескать, заняться любовью?
— О… — выдохнула Элла беззвучно. Кожа ее покрылась мурашками. — Тогда…
— Тогда лучше покажи, где твоя комната.
Когда через тонкие стены спальни в очередной раз донеслась композиция «Горас, не хнычь», Мэтт приподнялся на локтях и беспомощно потряс головой:
— Прости, Элла. Когда эта штука так орет, я просто не могу сосредоточиться.
— Ничего, все в порядке.
Он, перевалившись через нее, улегся рядом, и Элла потянула на себя одеяло. Все получилось совсем не так, как она представляла. Было уже около четырех, и ей потребовалось немало сил, чтобы сдерживаться. Сначала было даже забавно пытаться заняться любовью, когда стены спальни сотрясались от грохота музыки, — дом был довольно маленький, и оба знали, что буквально рядом от них находится Фэйт, а напротив — Миранда. И то, что Миранда еще не объявилась на пороге с окровавленным топором на плече, чтобы сообщить, что Фэйт их больше не потревожит, могло означать одно из двух: либо она упилась в дым, либо слишком занята, чтобы беситься. Элла смертельно устала. Ей хотелось прижаться к Мэтту и провалиться в сон. До сих пор им так и не удалось спокойно обсудить то, что между ними произошло.
