— Откуда ты все это узнал — разницу в стоимости и времени между доставками посредством барж и железнодорожными? Ты ведь попал в точку!

— Я научился этому от деда, который знал о реке столько, сколько мне не узнать за всю оставшуюся жизнь.

Ларри замолчал. В первый раз воспоминания о Клайде не были для него болезненными. По-прежнему это было мучительно, но сейчас он ощутил вкус триумфа и возбуждения от исполнения желаний, которого пришлось так долго ждать. Да, отсрочка была длительной. И в голове Ларри отчетливо пронеслись слова деда: «Есть одна штука — нефть, где железные дороги, черт их дери, никогда не смогут соперничать с рекою. Буксир, состоящий, скажем, из трех барж, способен перевезти столько же нефти, сколько семь составов из шестидесяти цистерн каждый… а еще, подумай, сколько времени можно сэкономить при погрузке на баржи! Придется сделать всего лишь три сцепки. Один человек способен это проделать за двенадцать часов. А на семь составов понадобится четыре сотни сцепок… Так что займет целую неделю, чтобы заполнить цистерны, и еще неделя уйдет на то, чтобы опорожнить их, когда они придут к месту назначения. Да, действительно! Нефть! Только она способна вернуть реке ее былую славу!..»

— Мне бы так хотелось, чтобы он увидел все, что затевается сегодня, — проговорил Ларри скорее самому себе. — Что ж, наверное, он видит все оттуда… — Ларри посмотрел через письменный стол на Фрэнка. — Итак, что касается барж, — произнес он твердо. — Я могу достать деньги на их покупку, если у меня будет контракт с тобой, а также контракт на доставку нефти к моему заднему причалу. Так что отправляйся и звони, куда надо. По-моему, нам обоим ясен ответ на все наши вопросы.

Похоже, все связанное с подготовкой торжественного открытия Общественного центра Клайда Бачелора шло как надо.

С самого начала для этой цели подошел Большой дом в Синди Лу. Даже не ожидали, что его можно будет так легко приспособить под Общественный центр. На первом этаже игорная зала и кабинет Клайда остались без изменений. Было условлено, что игорную залу используют именно так, как это было в девичестве Кэри Пейдж: почти как помещение для отдыха и развлечений, а если сразу многие захотят поиграть в карты, домино, шашки или шахматы и поначалу не всем хватит мест, то в смежной комнате для их удобства предоставят складные столики. Классная комната Ларри претерпела меньшие изменения. Ее приспособили для вечерних занятий по рукоделию, различным ремеслам, бухгалтерскому делу и курсам литературной композиции на английском языке, причем с особым упором на английское письмо. Эти комнаты всегда были открыты для всех желающих. И помимо уже упомянутого там можно было получить самые исчерпывающие сведения не только о пунктах переработки нефти, но и о нефтяных месторождениях на плантациях. Луиза помогла Ларри оборудовать кабинет, и он стал очень похож на тот, каким был по возвращении Ларри с войны. Теперь Ларри использовал его для себя — он занимал должность управляющего терминалом[47] по доставке, получению и отправке нефти. В соседней комнате находился главный стенографист, исполнявший и обязанности личного секретаря. И осталось еще много места для клерков, но лишь после того, как выделили отдельные кабинеты начальника пристани и инженера.

Главный этаж был переоборудован для деловых собраний. А книги, принадлежавшие когда-то Александру Пейтону, и другие тома особой тематики и ценности были перевезены в Викторию. То же самое сделали со столовым серебром, фарфором и украшениями. Однако поверхностному наблюдателю могло показаться, что столовая и гостиная выглядят совершенно так же, как и в свои лучшие дни. Была нанята опытная библиотекарша, которой предписывалось следить за поступлением газет и журналов, а также за приобретением необходимых книг. И книги не застаивались на полках: одни можно было взять на дом, а другие читались там же — в библиотеке. В гостиной и столовой часто давались званые обеды, на которых отмечались все значительные события, причем всем здесь заправляла опытная управительница, бывшая еще одним недавним и полезным приобретением центра. Она была приятельницей библиотекарши, и они вместе поселились в комнатке с монастырскими кроватями. Вполне понятно, что бывшая комната Бушрода и бывшая комната Кэри, главным образом, использовались для тех гостей, кому хотелось переговорить с глазу на глаз, но иногда, в редких случаях, и некоторые особо чтимые гости оставались там на ночь. Что же до комнаты Клайда, то она до поры до времени оставалась закрытой. Бальную залу использовали по ее прямому назначению, с той лишь разницей, что теперь там устраивались небольшие танцы, крупные же балы устраивали в павильоне, известном под названием Бачелор-виллидж.

Механизм заработал на удивление быстро. «Нефтяная корпорация олд гикори» очень скоро построила несколько временных зданий непосредственно рядышком с Буисбланским трактом, чтобы давать там жилье людям, которых присылали на работу в Синди Лу. Потом, как только стало очевидно, что нефтяное месторождение очень обширно, а не просто занимает какую-то небольшую изолированную площадь, служебный персонал стал увеличиваться. Появились управляющий месторождением, управляющий по бурению, инженер и помощник инженера, бурильщик и помощник бурильщика и целая бригада, состоящая из круглосуточных чернорабочих, работающих по двенадцатичасовым сменам. Очень скоро понадобилось все укрупнить еще больше; и более или менее одновременно Ларри обнаружил, что док, трубопровод и железнодорожный тупик, где первоначально располагался его терминал, нуждаются в механической мастерской, силовой энергетической установке и цехе по изготовлению цистерн; и, разумеется, ко всему этому требовалось соответствующее количество работников. Да, на этой фазе Ларри явно приближался к истинной, настоящей корпорации, которая сперва как бы вносила пробные предложения, а потом уже составляла продуманные планы того, что надо делать людям и что надо делать для людей: частные дома для супружеских пар, меблированные комнаты со столом для холостяков, а также некое подобие буфета и магазина. Возможно, лужайка, когда-то разделявшая Синди Лу и Викторию, могла бы стать неплохой дорогой, ведущей к такому участку земли, убежденно сказал агент по недвижимости, а лучшего места для такого участка, чем рядом с Индейским курганом, и быть не могло…

Ларри посоветовался с Луизой, и оба согласились, что подобное поселение обернется для всех огромным преимуществом. И вот уже все в округе буквально кишело плотниками, каменщиками, водопроводчиками и малярами, постепенно стали расти, словно грибы, аккуратненькие бунгало с ухоженными газонами; потом вырос и большой меблированный дом, как ни странно, оказавшийся очень уютным и удобным внутри; а вскоре появились лавка, магазин и буфет, где можно было раздобыть все, от иголки до газонокосилки. Позже прибавились и другие дома, где поселились около полутысячи человек, что потребовало маленькой школы, небольшого банка, офиса врача — там работал многообещающий молодой доктор, редакции газеты — пожилой репортер, уставший создавать репортажи, стал сам своим же собственным боссом. Появился даже салон красоты, в котором работал модельер, конечно, не сумевший выдержать конкуренции в большом городе, но здесь, в гостеприимной сельской местности, имевший успех.

Постепенно все возраставшее изумление, с каким Ларри и Луиза впервые заметили неожиданное улучшение в их судьбах, сменилось чувством уверенности, пришедшей вместе с осознанием огромной ответственности. Ларри воспитывался в традициях, гласящих, что плантатор отвечает за своих людей, нечто похожее воспитали и в Луизе по отношению к крестьянам Монтерегарда. Однако нынешняя ситуация была совершенно иной. Не могло быть и речи, чтобы в таком месте трудились люди некомпетентные, несамостоятельные и невежественные, ибо все работающие на месторождении или на терминале либо были выпускниками колледжей, либо закончили специальные школы с техническим уклоном, да и их жены имели схожие преимущества в образовании. Однако многие долгие годы жили в городе, и сельская жизнь казалась им несколько монотонной. Попадались люди, ужасно страдающие от местного климата с его душным летом, когда они были совершенно недееспособны; но встречались и такие, на кого перемена места сильно не повлияла — они легко привыкли к местным трудностям. Луиза, например, понимала, что они ничем не смогут помочь мужчине из Монтаны, для которого жгучая жара действительно представляла огромную проблему. Так же сложно было с молодым человеком из Бронкса, чувствующим себя неестественно из-за отсутствия тротуаров, или с женщиной из Колорадо, ужасно скучающей по родным горам. Луиза не находила способа помочь девушке из Нью-Гэмпшира, которая не сомневалась в том, что тут должна быть библиотека, ибо она ни разу не слышала о поселении, где библиотеки не было бы…