Я тоже не представляю! И вообще, шутки шутками, а что-то идет неправильно!
— Девочки, — снова пытаюсь вмешаться…
— Не мешай! — хором заявляют обе.
Женщина — страшная сила! А спевшиеся женщины — вообще ужас! Ладно я, котяра, и тот в ступор впал. То на одну посмотрит, то на другую, то на Витьку, то на Ваську, очечки поправит и снова, то туда, то сюда… Наконец, возвращает языку подвижность и показывает его медведю. Топтыгин обиженно орет. Витька мгновенно поворачивается к косолапому.
— Драца бум? — ревет Потапыч.
— Что? — Витька оторопело смотрит на зверя.
Ага! А прапорщик наш понятия не имела, что при Баюне любой зверь разговаривать может! Не сильно внятно, глотку не переделать, да и умственных способностей не прибавляется. Но чтобы говорить, не так много надо. Ума — так точно не требуется.
— Драца бум? — переспрашивает медведь.
— Зачем?
— Драца бум! — резюмирует топтыгин и, встав на задние лапы, делает шаг к коту.
Баюн уже пританцовывает в боксерской стойке. Очки и шляпа исчезли вместе с морщинками, на передних лапах перчатки. Кот встречает медведя серией коротких ударов в корпус, убеждается в их непродуктивности и отскакивает назад, пытаясь разорвать дистанцию. А вот фиг! Мишка-то ученый! Баюн подпрыгивает, уходя от подсечки, с трудом уклоняется от хука справа и, пропустив прямой слева, улетает к дубу. Потапыч с радостным ревом бросается к поверженному противнику, но тот уже на дереве.
— Какой сумасшедший научил медведя тайскому боксу?! — мяучит Баюн, уставившись на меня. — Я вас умоляю! Совсем с ума посходили?!
А я тут при чем? Но молчу, не выдавать же любимую начальницу. Впрочем, она и не думала отпираться.
— Ну, я научила. А что? — Витька оттаскивает Потапыча, уже собравшегося лезть на дуб.
— Я вас умоляю! — кот, снова в очках и шляпе, картинно вздымает лапы к небу. — И она еще спрашивает! А потом будет утверждать, что «просто дура»! Девочка, это тебе немножко хищный зверь, а не просто так! Он сейчас пойдет в лес и всех скушает! Его же в таком виде сам Велес не остановит!
— Драца бум? — топтыгин плотоядно ухмыляется.
— Не бум! — передразнивает кошак. — Взял моду маленьких обижать! Стой себе в сторонке и помалкивай, когда умные люди разговаривают.
— Люди? — ухмыляется Витька. — На себя посмотри!
— А ты, девочка, зазря старого кота не обижай! — вскидывается Баюн. — Думаешь, раз не уснула, так тебя уже и съесть нельзя?
Отошедший было медведь мгновенно разворачивается:
— Драца бум?!
— Я вас умоляю! Я же просто пошутил! — котяра сдает на попятный. — Но раз ты, «просто дура», хочешь договориться об Алатырь-камне… А кстати, зачем он тебе нужен?
— Есть мнение, — весомо говорит Витька, тыкая пальцем в небо, — что он лежит не на том месте.
— Я вас умоляю! — язвительно усмехается кот. — С незапамятных времен лежал на том, а теперь не на том?
— Так кто раньше здесь жил, — просвещает девушка. — А кто сейчас?
— Ну, допустим, допустим, — Баюн вытаскивает из кармана жилетки бархотку, снимает очки и начинает протирать стекла. — И каким ты видишь решение логистических проблем? Хотя бы погрузочные работы как организуешь? Камешек-то того… Весит! Пудов этак много…
— Современные инновационные технологии позволяют решать проблемы, ранее считавшиеся…
Кот внимательно выслушивает поток Витькиного сознания и подводит итог:
— Я вас умоляю! Больно уж вы умные, хотя либо идиоты, либо просто дураки. Ты, красна девица, лучше дай старику своего зелья на дегустацию, — Баюн делает хитрый пас и бутыль с валерьянкой, выскользнув из-под полос берегини оказывается у него в лапах, — поведай, чем там, — вытаскивает газету, — на Украине дело кончится? Что твои технологии говорят? Инновационные? — кот протягивает стакан. — Плескай. Немного коктейля можно. Для сугрева и настроения.
— Наши победят! — Витька наливает на два пальца «выхлопа». — А тебе откуда известно?
— Я вас умоляю! — вредный кошара всплескивает лапами. — Я, между прочим, со временем обращаться с рождения умею. Раньше, правда, только до прошлого дотягивался, но с вашим появлением и в будущее заглядывать удается. Прессу свежую почитать, или чего вкусненького стянуть. И чем вы ближе, тем лучше. Могу даже чемпиона по кулачному бою притащить. Уникальный боец! И кандидат в какое-то начальство! — Баюн с гордостью приосанивается, потом вертит головой. — Но тяжело. И смысл? Сначала ты на ветку залезешь, типа «москаляка на гиляке», а потом морду богатырю набьешь, проверяя, рулит ли английский бокс против славянского ушу! Устроишь бедолаге полную обструкцию. А у него, между прочим, за всю жизнь ни одного нокдауна. Так что не буду, — кошак вздыхает. — А вот, чем кончится, интересно…
— Мне тоже, — Витька подается вперед. — Баюнчик, а посмотри, раз со временем дружен. А?
— Как я посмотрю! Связь времен-то только до вашего отбытия установлена. Что было тебе дождаться развязки, а потом уже ехать! Вот и знали бы, кто кого! Те, которые в масках и со щитами под прапором, или те, которые со щитами и в масках под флагом?!
— Наши! — подтверждает незыблемость своей позиции командирша. — Под триколором!
— Это почему? — кот поправляет очки.
— У нас армия, — поднимает палец Витька, — лучшая в мире. Ни пяди своей земли не отдадим! И чужой не упустим!
— И когда?
Девушка задумчиво чешет в затылке:
— Когда приказ отдаст товарищ Сталин! То есть, товарищ Путин! Ну, Верховный Главнокомандующий! Пусть только прикажет занять какую-нибудь Горловку, а мы уж до Лондона не остановимся!
— А Ла-Манш? — скептически мяукает кот.
— Да сколько там того Ла-Манша? — хмыкает Витька. — То нам на один зуб.
Баюн задумчиво чешет лапой затылок:
— Думаешь, Америка не вмешается?
Витька трясет головой:
— Слабо твоей Америке!
— Я вас умоляю! Какая же она моя, — обижается кот. — Я за нас с вами и за хрен с ними! К тому же у них там вулкан какой-то пробуждается. Так что думаешь, девочка, когда Йеллоустон долбанёт?
— Когда полковник Иванищев на красную кнопку нажмет, тогда и долбанёт!
Котяра протягивает стакан:
— За это дело выпить надо! Наливай!
— Сначала волхва к камню пусти!
— Я вас умоляю?! Да пусть идет!
Воды озера расступаются, и перед моими глазами во всей красе и мощи предстает Алатырь — камень. Откуда-то из глубин моей сущности поднимается такая понятная Любомудру и незнакомая мне сила, ноги сами несут меня к святыне. На краю сознания проносится мысль, что полковник Иванищев может, он такой…
И я начинаю работать.
Часть третья
Ирий
Больших изменений в окружающем пейзаже не наблюдалось. Разве что отсутствовал посланный на задание Симаргл, да пел на этот раз не Скотий бог, целый хор, во главе с Перуном.
— Эх, слева наша рать, — выводил солист, — и справа наша рать…
— Хорошо с перепоя мечом помахать, — дружно подхватывали боги.
Выходило душевно. Если бы еще Чернобог мотив не перевирал… И ведь не из-за отсутствия слуха, а исключительно по причине мерзопакостной натуры.
Вдруг громовержец с оглушительным хлопком шлепнул по шее и обалдело уставился на расплывшееся на ладони пятно.
— Велес! Паршивец! — взревел громовержец. — Ты что творишь, паскуда! Такую песню испортил! Откуда комары в Ирии?!
— Че разорался? — огрызнулся черный медведь. — Симаргла сплавили? Вместе с блохами, между прочим! А свято место пусто не бывает! Вот комарики его и заняли. Не тараканов же сюда пускать! Их здесь и так полно!
— Кстати, о Симаргле, раз уж не поете, — негромко вопросила Мокошь. — Есть информация?
— Съесть-то она съесть, — задумчиво сообщил Сварог. — Да кто ж ей даст?
— Ты о чем, отец? — покосилась на мужа Матерь.
— Да всё о своём, девичьем, — пояснил тот. — Мутный какой-то наш песик стал. Как не свяжешься, ничего не разобрать. Кроме всепрощающей любви далеко за гранью обожания и всеобъемлющего счастья.
