После того как третий зверек, попав в трансмиттер, не вернулся, я понял, что все готово.
Я приготовился к последнему, четвертому сеансу, самому главному, ради которого все это и затевалось.
Они стояли в маленьком чуланчике, примыкавшем к коттеджу. Турстон с отвращением разглядывал три клетки, сделанные из тяжелой противомоскитной сетки. Внутри каждой из клеток сидело по существу.
— Фу, — поморщился Турстон, — и воняют же они!
В ближайшей клетке содержалась их первая добыча — тварь с глазами на стебельках и с клешнями. По соседству разместилась птица с тремя парами покрытых чешуей крыльев. В третьей клетке находилось нечто напоминающее змею с головами на обоих концах.
В клетках стояли блюдечки с молоком, тарелки с кусочками мяса, нашинкованными овощами, травой — все это оставалось нетронутым.
— Они совсем ничего не едят, — пожаловался Дэйли.
— Совершенно очевидно, что они больны, — настаивал Турстон. — Возможно, они бациллоносители. Может, выкинем их, Эд?
Дэйли посмотрел ему в глаза:
— Скажи, Том, ты никогда не мечтал о славе?
— О чем?
— О славе. Чтобы твое имя повторяли через века?
— Я деловой человек, — с достоинством ответил Турстон. — Если бы я забивал себе голову такой чепухой, то давно бы обанкротился.
— Так никогда и не мечтал?
Турстон смущенно улыбнулся.
— Ну какой человек не мечтает о славе? Только что ты имеешь в виду?
— Эти существа, — назидательно произнес Дэйли, — уникальные! Мы подарим их музею.
— Ну и что? — заинтересовался Турстон.
— Выставка ранее неизвестных науке животных, открытых Дэйли — Турстоном!
— Они могут даже назвать их нашими именами, — неожиданно размечтался Турстон. — Мы же их поймали!
— Конечно, именно так! Наши имена станут в один ряд с именами Ливингстона, Одубона и Тедди Рузвельта.
— Гм. — Турстон глубоко задумался. — Мне кажется, лучше всего для этой цели подходит музей естественной истории. Там можно организовать выставку…
— Я думал не просто о выставке, — прервал его Дэйли. — Я думал об открытии галереи, галереи Дэйли — Турстона.
Турстон в изумлении уставился на друга. Он и не подозревал в Дэйли такого размаха.
— Но, Эд, их же всего три штуки. Мы не можем открыть галерею для демонстрации всего трех экспонатов.
— Там, откуда они взялись, их должно быть много. Пойдем проверим ловушку.
На этот раз в ловушке судорожно билось существо фута в три длиной с маленькой зеленой головкой и раздвоенным вилкообразным хвостом. От туловища отходило около дюжины толстых жгутиков, которые яростно извивались.
— Остальные были поспокойнее, — заметил Турстон. — Возможно, эта тварь поопаснее.
— Мы запутаем ее сетью, — решил Дэйли. — Потом я свяжусь с музеем.
Им стоило изрядных усилий посадить добычу в клетку. Ловушку перезарядили, и Дэйли отправил телеграмму в музей естественной истории:
ОБНАРУЖИЛ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ЧЕТЫРЕ ВИДА ЖИВОТНЫХ НЕИЗВЕСТНЫХ НАУКЕ ТЧК ПОДГОТОВЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ЭКСПОЗИЦИИ ТЧК СРОЧНО ПРИШЛИТЕ СПЕЦИАЛИСТОВ.
Затем, по настоянию Турстона, он выслал в музей несколько безукоризненных характеристик на себя, чтобы там не подумали, что имеют дело с помешанным.
Днем Дэйли изложил Турстону свою теорию. Он был убежден, что в одной части массива Адирондак сохранился нетронутый временем уголок доисторической природы, населенный животными, выжившими с тех пор. Они никогда не попадались охотникам благодаря исключительным повадкам и осторожности, приобретенным их видами в глубокой древности. Однако перед этой новой ловушкой, основанной на принципе осмотического расчленения, даже столь уникальный опыт оказался недостаточным.
— Адирондак исследован вдоль и поперек, — робко возразил Турстон.
— Как видишь, все же недостаточно, — отрезал Дэйли.
Они возвратились к ловушке. Но там было пусто.
Я тебя еле-еле слышу, Сэмиш. Попробуй усилить сигнал. А еще лучше — прибудь сюда сам. Что толку переговариваться, когда я влип в такую историю! Ситуация становится все более и более отчаянной.
Что ты говоришь, Сэмиш? Чем это кончилось? Разве не ясно? После того как мой трансмиттер материи телепортировал этих зверьков, я понял, что все готово. Оставалось только поговорить с женой.
В соответствии с планом я позвал ее поползать в саду. Она была очень довольна.
— Скажи мне, дорогой, — заговорила она, — тебя что-то мучает в последнее время?
— Угу, — ответил я.
— Ты меня разлюбил?
— Нет, дорогая, — сказал я. — Ты не виновата. Ты сделала все, что могла, но, увы, я собираюсь обзавестись новой подругой жизни.
Она замерла на месте, в замешательстве перебирая жгутиками. Потом воскликнула:
— Это Фрегль!
— Да, — подтвердил я, — славная Фрегль согласилась делить со мной жилище.
— Но нас же обручили на всю жизнь!
— Знаю. Жаль, что ты настаиваешь на соблюдении этой пустой формальности!
С этими словами я ловко столкнул ее в трансмиттер.
Это было ужасное зрелище, Сэмиш! Ее жгутики судорожно извивались, она завизжала и… пропала навсегда.
Наконец я был свободен! Меня немного тошнило, но я был свободен! Свободен, чтобы обручиться с блестящей Фрегль!
Теперь ты понимаешь все совершенство моего замысла? Было необходимо заручиться поддержкой землян, так как трансмиттер материи функционирует в обе стороны. Я замаскировал его под ловушку, потому что эти земляне готовы поверить чему угодно. И как завершающий аккорд я отправил им свою жену.
Пусть попробуют прожить с ней! Я не смог!
Верное дело. План был безукоризненным. Моя жена никогда не смогла бы вернуться, поскольку жадные земляне не способны расстаться ни с чем, что к ним попало. Никто бы никогда ничего не доказал.
И вдруг, Сэмиш, это случилось…
Мирный пейзаж вокруг заброшенного горного коттеджа резко изменился. Дорожную грязь вдоль и поперек избороздили следы автомобильных покрышек. Повсюду валялись использованные лампы-вспышки, пачки от сигарет, окурки, обертки от конфет, бумага. Сейчас, после нескольких часов сумасшедшей суеты, все уехали. Осталось лишь испорченное настроение.
Стоя рядом, Дэйли и Турстон мрачно смотрели на пустую ловушку.
— Что случилось с этой дурацкой штукой? — Дэйли в сердцах лягнул ловушку ногой.
— Может быть, она уже все выловила? — предположил Турстон.
— Ерунда! Почему в нее попались четыре абсолютно чуждых существа, а потом — больше ни одного?
Он опустился перед ловушкой на колени и громко произнес:
— Эти чертовы болваны из музея… А репортеры?! Возмутительно!
— В какой-то степени их можно понять, — осторожно сказал Турстон.
— Черта с два! Обвинить меня в мошенничестве! Ты слышал, как они издевались, Том? Они спрашивали, как мне удалось проделать пересадку кожи?
— Жаль, что все животные издохли до приезда сотрудников музея, — вздохнул Турстон. — Это и впрямь показалось подозрительным.
— Я же не виноват, что эти идиотские твари не хотели есть! Ведь не виноват, скажи? Проклятые газетчики… Послушай, Том, тебе не кажется, что в центральных газетах репортеры должны быть поумнее этих остолопов?
— Ты не должен был гарантировать им поимку еще других животных, — пытался успокоить друга Турстон. — Именно из-за того, что в ловушку ничего не попадало, они и заподозрили фальсификацию.
— Отчего же мне было не гарантировать! Кто мог подумать, что после поимки этого страшилища со жгутиками ловушка выйдет из строя? И как они посмели поднять меня на смех, когда я объяснял принцип работы системы осмотического расчленения?
— Они просто не слышали о такой системе, — угрюмо промолвил Турстон. — Никто про нее не слышал. Поехали в Лейк-Плэсид, расслабимся и забудем об этом.
— Ни за что! Ловушка должна заработать! Должна! — Дэйли включил и активировал ловушку и принялся ее пристально рассматривать. Внезапно он откинул крышку, решительно просунул внутрь руку и вдруг издал истошный вопль:
