– Вы общались?

– Заочно. Я очень редко посылал ей сообщения, сводки из космоса. Новости о войне. То, что она просила. Мы беседовали минут по пять. Но в последний раз она вела себя жестко. Такой я ее никогда не видел. Она никого видеть не желает. Мне неприятно говорить, но к тебе она питает откровенную неприязнь. Я, по глупости, задал ей вопрос, помнит ли она обещание, которое тебе дала. Она такой взгляд в меня метнула, думал, убьет. Оставил бы ты ее на время. Вспомни, что ты сделал не так, где ошибся. Между вами что-то произошло?

– Я однажды сказал ей пару фраз. Потом она наорала на меня. Представляешь? Вот после этого она и забралась в контейнер.

– Дело плохо. – Лондер вздохнул.

Алик сник. Лондеру стало его жаль. Парню досталось в этой истории больше всех, он же еще останется кругом виноват, если Эл натворит беды. Как ему помочь Лондер не знал. Он надеялся, что до возвращения друзей ничего не случиться.

– Займись-ка Оленькой. Бери за шиворот и волоки к докторам. Я пообещал ее прогнать, а она ни в какую, киснет над своими схемами и формулами. Все чего-то ищет. Не говорит. Обижается, если я прошу прекратить. Она свихнется от усердия. Девушки в вашей компании – чокнутые, что одна, что вторая.

Алик был так взвинчен, что с трудом посадил катер. Он снес треть заграждения на площадке Лондера, чертыхаясь, вылез из машины.

– Вот тебе, Лондер, может, наконец, расширишь площадку, – ругался он.

При посадке он поднял шум, но из дома никто не вышел. Алик решил, что Ольга покинула свое заточение, и был рад. Заниматься ею сейчас ему совсем не хотелось. Слова Лондера привели его в совершенное отчаяние. Биолог сделал то, что не смог Марат – разбил в вдребезги все его надежды. Для Эл он чужой, и она еще ненавидит его – как нож в сердце.

Он зашел в дом, заглянул в лабораторию. Ольга спала, прямо за столом. Руки свисали, а голова лежала на узкой столешнице. Его бездарная посадка не разбудила ее. Он приблизился. Оля тихо посапывала. Никакой реакции. Он походил взад-вперед, шаркая ногами. Оля не проснулась. Тогда он подошел и поднял ее на руки. Ольга глубоко вздохнула. Может, проснется. Нет. Ольга положила ему голову на плечо и улыбнулась во сне.

– Амадей, – тихо прошептала она.

– О, черт, – выругался Алик.

Смотреть на ее счастливое лицо он не мог. Он опять ей снился. Когда проснется – будет реветь. Дорого бы он дал, чтобы самому выплакать собственную боль. Так нет же, она сидела внутри и жгла.

Он уложил девушку в спальне. Ольга свернулась калачиком и опять заговорила.

– Посиди со мной.

Он сел на постель рядом. Взял ее руку.

– Ты не уйдешь? – спросила Оля.

– Не уйду, – ответил он.

– Хорошо.

Она дышала ровно, тихо. Алик сидел рядом, кусал губы, сжимал руку девушки. Потом все поплыло перед глазами, контуры предметов стали нечеткими. Может он плачет? Нет. Он словно впал в транс. Стены поплыли, его швырнуло куда-то далеко.

Он увидел фигуру на снегу, у самой вершины. Она стояла неподвижно, у края. Одинокая фигура в огромном пространстве снега и гор. Он приблизился и еще издали различил серую куртку. Эл. Она стояла на краю трещины, теперь он четко различал ее. Она сделала шаг к краю. Остановилась. Снова шагнула. Она неторопливо приближалась. Он понял намерение.

– Эл, нет! Не прыгай. Нет! – закричал он.

Она обернулась. Он увидел беспомощный удивленный взгляд.

– Уходи.

– Не прыгай! Отойди от края.

– Уходи.

Что бы он не говорил, она твердила одно и то же.

– Останься, Эл! Не уходи! – Он проснулся от собственного крика.

«Я спал?» – Задал он вопрос сам себе и тут же забыл.

Рядом кто-то плакал. Алик обернулся. Ольга рыдала в подушку.

– Оленька. Что ты? – Алик метнулся к ней. Поднял, прижал к себе.

– Я опять его видела, – сквозь слезы сказала она.

– Это сон. – Он гладил ее по волосам. – Сон. Ну, перестань.

– Я не хочу просыпаться, – всхлипнула Ольга. – Проснулась. Не могу понять, как тут оказалась. Не хочу просыпаться.

– Я тебя принес. Тебе надо к врачам.

– Ага.

Он стал поправлять растрепанные волосы девушки, она тихонько сидела рядом.

– Так. Хватит киснуть. – Она пыталась казаться решительной. Соскочила с постели и стала вытирать слезы рукавами, но они все равно текли. – Сейчас соображу что-нибудь.

Она двинулась прочь неровным шагом, налетела на косяк двери. Алик кинулся ей на помощь. Она устремилась в одну из комнат рядом с лабораторией. Там на стенах стояли стеллажи с несметным количеством каких-то сосудов. Ольга схватила несколько разнокалиберных банок и колбу. Трясущимися руками, но достаточно уверено, она стала насыпать по очереди из каждого сосуда какие-то смеси.

– Ты прав. Надо оставить все. Прекратить. Все. Все. Больше не буду. Лечиться. Пора лечиться, – бормотала она.

Она схватила еще несколько банок. Алик поймал ее, когда она пробегала мимо него.

– Ольга, что ты делаешь?

– Успокаивающее. Лондер научил. – Она высвободилась. – Двадцать компонентов. Нас пичкают синтетикой, а это натуральное. Адская смесь. – С этими словами она плеснула в колбу воды и еще белой жидкости и взболтала, зажгла спиртовку и стала греть колбу. Она не дала смеси вскипеть.

Алик перехватил ее руку, испугался, что она выпьет то, что приготовила.

– Не волнуйся. Я всегда проверяю, что сделала.

Ольга схватила колбу свободной рукой и сунула в анализатор. Она делала все истерически быстро, Алик не успевал за ней.

– Вот. – Она ткнула в экран. – То, что надо.

Ольга отпила из колбы половину несколькими глотками и сморщилась.

– Хочешь.

Алику стало тошно от одного запаха, он отстранил Ольгину руку с колбой.

– Дрянь какая?

– Что ты понимаешь? – отплевываясь от кусочков смеси, проговорила Ольга.

– Ты обещала в первый день, что обратишься в клинику. Прошло три недели. Ольга у тебя опять руки трясутся. Давай собирайся и летим.

– Ага. Только я Лондеру данные не буду оставлять. Приюти их у себя. Я еще не готова обсуждать то, что откопала. – Ольга снова сморщилась, потом залпом допила свое зелье. – Действительно гадость.

Она вымыла колбу расставила все на места. Алик обратил внимание на надписи.

– Что за язык? – спросил он.

– Латынь, темнота, – хмыкнула Ольга. – Между прочим, это Эл приобщила Лондера к лечению травами и наклейки на латыни тоже делала. – Она помолчала, потом добавила вслед своим мыслям. – Лондер сказал. Да, Лондер в первый день был прав. Это новый виток.

– О чем ты?

– Все. Все. Не говорим больше. Я свихнусь.

– Ты что-то обнаружила?

– Я обнаружила? Я погрязла в открытиях. Если бы я могла, то получила бы мировую премию по биологии на тему «неконтролируемых мутации их связи с эволюцией».

– Я не понимаю твоих шуток.

– А я не шучу. – Ольга замахала руками. – Все. Все не говорим об этом. Я не готова обсуждать. Отстань, Алик.

– Я хочу знать.

– Хочу знать, хочу знать. Она монстр. – Ольга попыталась изобразить чудовище, сделала страшное лицо и растопырила руки. Глаза у нее блестели неестественным блеском, она покачивалась. – Хочешь любить монстра – люби. Только я больше не желаю вмешиваться. Я не хочу ей дурного, я не хочу ее компр… компромен…, ты понимаешь. – Кажется, от своего снадобья Ольга немного одурела, стала медленно говорить. – Подействовало. Теперь я могу спокойно… Эл – это нечеловек. Она, может быть, вообще неземная форма жизни, но чудовищно похожая на человека. Именно. Чу-довищно. Какое верное выражение подобралось. Компонента… В ней есть компонента, которая не расшифровывается. В ней какая-то штука. Вы меня сбили с толку своими уверениями. Ты и Лондер. Я поверила. А долг ученого не верить, а проверить. – Оля схватила себя за голову. – Там твориться!… А ты все равно не поймешь… В двух словах. Что-то там от Эл осталось. Я, конечно, тело имею в виду, а с остальным пусть кто угодно разбирается. Зачем ей тело. Такое. Если я с ней встречусь, то только после клиники и для окончательного разбирательства. Я спрошу. Она опасна. Она воздействует на других. Она может внушить кому угодно, что угодно. – Ольга тихо и нервно рассмеялась. – Какой смысл ловить то, чего нет… А она пыталась мне объяснить. Надо же. Она откровенно пыталась. Марат прав. Ее можно взять только в чистом виде, на откровенность… Представляешь… Там на берегу был такой момент, когда она вообще исчезла из виду. Растворилась. Полная идентичность с окружающей средой. И знаешь, что самое угнетающее. Лондер угадал, она может мимикрировать. Она без трансформации может… раз и во что угодно. Монстр. Алик. Она служила пиратам. Она сто раз могла уйти. Даже при малых возможностях. С ее то подготовкой, мозгами, такими возможностями. Но она им служила. Они не убили ее. Значит, она им служила. Я в ужасе. Я ее видеть не хочу. Какой человек из-за нее погиб. Алик мы все время искали иллюзию.