Здесь существовало государство, достаточно могущественное, чтобы овладеть атомной энергией. У линкоров и крейсеров не было дымовых труб, - признак термоядерных силовых установок. Без них плавания по бескрайним просторам Последнего Моря были затруднительны.

Сражение оказалось неудачным для Опустошителей. На глазах Вэру один их корабль взорвался, второй начал крениться набок. Показался натянувшийся трос, затем бок огромного животного, - Опустошители по-своему решили проблему дальних переходов. Анмай увидел пикирующие на их флот самолеты, а через минуту заметил вдали длинные плоские палубы авианосцев.

- Я не ожидал, что люди смогут противостоять Опустошителям там, где они проникли в наш мир, - удивленно сказал Лэйкис.

- Это не единственная брешь в силовом поле, до которой они могут доплыть, - ответил Вэру. - Есть и другие, но дальше. Кстати, в Линзе есть несколько сегментов с ещё исправной силовой защитой.

- Но откуда здесь взялись люди? - удивленно спросил Айэт. - Похоже, они недооценивают себя! Но как мало мы знаем!

Ему никто не ответил. В этот миг Уйта вновь повернула на юг. Поле битвы с пылающими, тонущими кораблями осталось позади. Через несколько минут она уже пролетала между двух силовых башен, разделенных двадцатью милями воды. Они вздымались на высоту десяти миль, их уходившие в воду основания окутывали блестящие стальные сети с множеством узлов очень сложной формы. Уйта могла пролететь сквозь любую из их ячеек. Даже на простой облет башни ушло несколько минут. Её металл ослепительно блестел, - поставленная миллиард лет назад, она казалась совсем новой.

Когда башня осталась позади, весь экипаж собрался на корме. Они молча смотрели на уходящую землю, зная, что никогда больше не увидят её. Впереди простерлось лишь хмурое, безбрежное море. Вскоре низкое побережье слилось с небом, но сверкающие башни были видны ещё долго.

Наконец, серебристая последняя искра погасла в сгустившихся сумерках. Это был их последний закат, - начиналась Долгая Ночь. Прежде, чем она кончится, Уйта выйдет из пределов, которые заливал солнечный свет. Печальные, но спокойные, они отправились спать.

* * *

Следующего утра уже не было. Вокруг висела тьма, лишь небо выделялось тусклой звездной пылью. Смутные полосы соседних сегментов, - красный и фиолетовый, - изредка бросали на воду призрачный отблеск. Экипаж Уйты с удивлением смотрел на них, - они первыми из людей и файа вышли за пределы отведенного им мира в пределы, которые с самого его сотворения не озарял свет. Они смотрели и назад, но даже с помощью обзорных камер разглядеть землю было уже невозможно.

Вскоре весь экипаж собрался в просторном верхнем зале. Они расселись по разбросанным на полу подушкам. Анмай сел у стены, у двери рубки, скрестив босые ноги. Слева от него сидели Айэт с Юваной, справа - Лэйкис и Уаса. Их глаза оживленно блестели. Несколько минут царила тишина, оказавшаяся очень глубокой, - даже гудение механизмов скорее казалось, чем слышалось. Низкие лампы на изогнутых ребрах купола заливали зал тусклым желтоватым светом. Сам купол казался совершенно черным. Вода в бассейне едва заметно колебалась.

- Мы летим ровно восемьдесят дней, - начал Вэру. - Вам кажется, что это уже целая вечность, но мы проделали лишь пятую часть пути, причем, самую легкую. Четвертую часть оставшегося мы пролетим над этим морем. Всё остальное - в центре Линзы, где ваши верования помещают загробный мир. Я не знаю, что ждет нас там. Но, что бы там ни оказалось, мы должны... знать как можно больше. Поэтому я расскажу вам про наш мир, и про цель нашего путешествия. Это долгая история, и я не смогу объяснить всё сразу.

Анмай задумался. Он не знал, с чего начать. Лекции смотрелись бы тут нелепо. Он растерялся, затем решил просто рассказать о своей жизни, - она позволяла объяснить всё.

- Я родился в Товии, столице Государства Фамайа, - начал он. - При рождении меня назвали Суру Ласси, но я выбрал себе иное имя. Мои родители были самыми обычными файа, но я почти их не помню, - их казнили, когда мне ещё не исполнилось двух лет...

Сначала Анмай говорил через силу, но затем увлекся. Рассказывать о детстве оказалось совсем непросто. Из памяти всплывала масса казалось бы давно забытого, и он смог добраться лишь до того, как он, девятилетний, попал из приюта в главный военный центр Фамайа, плато Хаос.

- А остальное - завтра, - закончил он, заметив, что его товарищи устали.

Его слушали очень внимательно. Когда он закончил рассказ, все какое-то время молчали.

- Значит, ты был несчастным запуганным ребенком? - растерянно спросил Айэт. - Как же ты стал таким?

- Я не знаю. Просто не знаю. Пожалуй, всё началось тогда, в том подвале, где я пролежал несколько дней, - нагой, избитый до полусмерти. Мне было больно, холодно, очень хотелось есть и пить. Чтобы отвлечься от этого, я мечтал, - я был почти в бреду, и думал о странных и страшных вещах, которые однажды стали реальностью. Кажется, так. Никого не интересовало, что творится в голове запертого ребенка. Но именно из этого вышло всё.

Айэт промолчал.

* * *

День за днем Анмай рассказывал им о своей жизни, дополняя её историей Фамайа. Его слушатели словно росли вместе с ним. Он рассказал им о плато Хаос, о его Цитадели, о своих находках там, о первом побеге в пустыню, о втором побеге, - к Пустынному Морю, о самом этом море. Когда он дошел до тех несчастных лет, когда был Единым Правителем давно уничтоженной страны, его слушатели посерьёзнели.

- Какой жестокий мир, - сказал Айэт. - Мой мир печален, но твой - гораздо хуже. Но мне всё-таки жаль, что он погиб!

* * *

Рассказывать о про-Эвергете оказалось совсем не просто, - молодежь не имела даже простейших физических знаний. Но день шел за днем, и они начали разбираться, испытывая такой же ужас и восторг, какой испытал сам Анмай, впервые читая Темную Сущность.

- Мы живем в мире, где всё возможно и всё достижимо, - и этот мир бесконечен, - процитировал он особенно поразившую его фразу.

Айэт изо всех сил пытался понять сложнейшее сплетение сил и частиц, создающее основы мира. Хотя раньше Анмай не замечал за ним никаких особых способностей, он за несколько дней понял то, на что у самого Вэру ушли годы.

Но история продолжалась даже в рассказах. Настал черед войны, гибели Фамайа и его побега в будущее. Анмай начал рассказывать об астрономической Вселенной - им, выросшим в Линзе, это казалось немыслимым, они пугались, не хотели верить, но не могли сомневаться, глядя в его задумчивые, бездонные глаза.

- ...Так значит, кроме нашей Вселенной есть ещё множество других, невообразимых и недоступных для нас, множество населенных миров, и нет никаких границ? Вселенная бесконечна? И ты хочешь добраться до края Бесконечности? - спросил Айэт. Его детское восхищение миром исчезло бесследно, его сменило другое, более глубокое чувство.

- Ты мне не веришь, верно? - Анмай усмехнулся.

- Нет, почему же. Просто я никогда не видел этого, и не могу представить, - хотя и стараюсь! Я знаю, что сам всё это увижу, но не могу поверить. Мне кажется, что я навсегда останусь здесь.

Наконец, Анмай рассказал о Файау. Молодежь замирала почти не дыша, когда он рассказывал им о том, чего она достигла и чем стала, о её истории, легендах и войнах. Он долго не решался рассказать про план ксеноцида, - разве смогут они помешать этому? Но когда всё же решился, никто не выразил страха или неуверенности. Это был их мир, и они одни могли спасти его. Это было просто. Страху и сомнениям здесь уже не оставалось места.

* * *

Они учились всему, что мог дать им Вэру.

- Почему ты так стараешься? - однажды спросил Айэт. - Словно у тебя больше нет времени, и ты скоро покинешь нас?

Анмай пожал плечами.

- Если я что-то делаю, то стараюсь делать это хорошо. Впрочем... Что бы ты обо мне не думал, я только смертный и уязвимый файа. Если меня не станет, - вы завершите мой путь.