Он сопротивлялся, но Данте был слишком силён. Он никогда не испытывал ничего подобного, никогда не был так испуган. Он начал терять сознание, красные круги заплясали перед его глазами. Он пытался глотнуть воздуха, но у него не получалось.

Когда он уже был на грани, Данте отпустил его, одарил тяжелым взглядом и вернулся на своё место, как будто ничего не произошло. Хеннесси судорожно вдохнул, хватаясь на свое горло.

— Успокоился? — спросил Данте бесстрастным голосом. Это был больше приказ, чем вопрос.

— Да — сказал Хеннесси, и был удивлён, что теперь он чувствовал себя немного лучше, и немного больше контролировал себя. Хотя его голова теперь болела ещё больше, чем раньше.

Хеннесси проверил управление. Они всё ещё держались курса. Действительно ли действия Данте были необходимы? В конце концов это же было всего лишь хихиканье, и ничего такого, из-за чего можно расстроиться. Данте слишком остро отреагировал, сделав из мухи слона. Ведь он мог пострадать. О чем только думал Таннер, заточив Хеннесси в этом тонущем гробу с сумасшедшим? Может Данте и сильнее, может Хеннесси и не может ничего сделать сейчас, но дайте ему вернуться на землю и он будет знать что ему делать. Он мог бы подать официальную жалобу. Он мог бы пойти к Таннеру, рассказать о поведении Данте и потребовать смены напарника. И если Таннер не захочет ничего сделать, он пойдет выше. Он мог бы писать жалобы до тех пор, пока они не попадут на самый верх, к самому Ленни Смоллу. Несомненно президент Смолл здравомыслящий человек. И даже если мистер Смолл не послушает, то уж тогда он всем покажет. Он взял бы оружие и…

— Тысяча метров — сказал Данте.

Хеннесси виновато вздрогнул и мысли рассеялись.

— Тысяча метров — повторил он. Хеннесси заметил дрожь в собственном голосе, но не такую уж сильную. Может Таннер не заметит. Он включил видеосвязь.

— База — сказал он. — База, на связи.

Голос Таннера стал слабее и немного потрескивал.

Его изображение стало менее ясным, поглощенное глубиной.

— На связи, F/7 — сказал Таннер. — Слышу вас.

— Одна тысяча метров. Герметичность в порядке, приборы в порядке, проблем нет, докладывать не о чем.

— Очень хорошо — сказал Таннер. — Продолжайте.

Они погружались все глубже. Казалось медленнее чем раньше.

— У тебя там все окей? — спросил Хеннесси у Данте.

— Нормально. А у тебя?.

Хеннесси кивнул. Кивнув, он почувствовал, как будто его мозг трется о стенки черепа, слегка задевая их.

— Кислород в порядке? — спросил он.

— Ты только что спрашивал все ли нормально и я уже ответил тебе что все окей — сказал Данте. — Все, включая кислород.

— Ох — сказал Хеннесси. — Точно.

Он немного помолчал, ожидая пока вода осветится их огнями. Никакой жизни, а если она и была, он ничего не видел. Плыть через темный, однообразный мир. Внезапно он понял, что это было совсем как в его сне, от чего ему стало не по себе.

— Голова болит — сказал он скорее для того, чтобы услышать голос.

Данте промолчал.

— У тебя голова не болит? — спросил Хеннесси.

— Кстати говоря, болит — сказал Данте, повернувшись к нему. — Уже несколько дней.

— И у меня — сказал Хеннесси.

Данте лишь кивнул.

— Хватит болтать.

Хеннесси кивнул в ответ. Он сидел, глазея на пустынный простор, окружающий их самих и их судно, слушая потрескивание обшивки от увеличивавшегося давления. Но он слышал что-то еще, какой-то другой звук. Что же это? Почти ничего, но все же что-то есть. Достаточно громкое, чтобы услышать, но недостаточно четкое, чтобы понять. Что же это может быть?

— Ты слышишь? — спросил он у Данте.

— Я же сказал тебе замолчать!

Так он слышал или нет? Почему он просто не ответит на гребаный вопрос? Он ведь достаточно вежливо спросил?

— Пожалуйста, — сказал Хеннесси, — Мне просто надо знать слы…

Данте вытянулся и влепил ему затрещину.

Часть Хенесси говорила, что он ничего не слышал. А если и слышал, то тоже не понимает что это. Что значит, что или звук идет от чего-то близкого к нему, от панели приборов, или…

Или что? Слишком страшно было рассматривать этот вариант. Поэтому он наклонился вперед, прислушиваясь к каждому прибору. Он ожидал, что Данте спросит его что он делает, но он ничего не сказал. Может он ничего не видел, а может ему все равно. В любом случае, ничего не изменилось. Шум все еще присутствовал, но громче не становился.

Что означало, как он понял, звук был в его голове.

Как только он понял это, шум разделился на множество звуков, быстро ставших шепчущими голосами. Что они говорят? К сожалению он знал. Он пытался не обращать внимания, пытался не слушать и…

— Две тысячи метров — сказал Данте.

Да, подумал Хеннесси, займись делом. Не думай о голосах в голове, делай свою работу. Соберись, последнее что тебе нужно, это…

— Ты слышал, Хеннесси? — спросил Данте.

— Слышал. — сказал Хеннесси кивая.

— Две тысячи метров. Свяжусь с Таннером.

Он вышел на связь. Появилось нечеткое изображение Таннера.

— Две тысячи метров — сказал Хеннесси.

Таннер ответил после задержки примерно в три секунды.

— Повторите, — сказал Таннер, вот только прошло это как …рите — после вспышки шума.

— Две тысячи метров — сказал Хеннесси, на этот раз медленнее.

— Понял — сказал Таннер после задержки. Продолжайте.

Еще одна тысяча метров, подумал Хеннесси. Может даже меньше. Большая часть пути пройдена. Как только они прибудут на место, он сможет занять себя бурением. Будет сто-то, на чем можно будет сфокусироваться. Все будет хорошо. Все что нужно — продвинуться дальше. Тогда они как можно быстрее пробурились бы прямо к объекту. Сделали бы так, как просил Таннер — взяли бы небольшой образец и немедленно вернулись на поверхность. А затем то, что они взяли, если это имело смысл брать, перешло бы в другие руки. Он улетел бы в североамериканский сектор, вернулся к нормальной жизни, выбросив все это из головы. А если Таннер и ДреджерКорп захочет собрать команду и откопать объект полностью, прежде чем другие организации что-то почуют — это их личное дело. Он будет уже далеко. Если и дальше так думать, может все будет не так уж плохо.

Может лучше будет дышать помедленнее. Тогда он не будет так быстро расходовать кислород.

Он все еще потел, пот все еще тек с него ручьем, но он больше не хихикал — он боялся. Боялся того, что случилось, боялся Данте.

Хеннеси, возьми себя в руки, подумал он. Скорее одна часть его так думала. Вторая часть кричала в его голове, снова и снова. Третья часть пыталась загнать вторую в трюм и задраить люк. Но были еще части, которые говорили, или скорее шептали, весь шепот был в его голове и он даже точно не знал в его ли. Хеннесси, шептали голоса. Хеннесси. Как будто стараясь привлечь его внимание. Они были его и не его частью одновременно.

Волна боли пронеслась через его голову. Он заворчал, сильнее вдавил пальцы в виски и взглянул на Данте, чтобы узнать заметил ли он. Он увидел, что и Данте сжал свою голову, побледнел и покрылся капельками пота. Его лицо исказила гримаса.

Через мгновение его лицо вновь стало ничего не выражающим, он выпрямился и встретил пристальный взгляд Хеннесси.

— Чего уставился? — прорычал он.

Ничего не говоря, Хеннесси отвернулся к панели управления, надеясь что это продолжалось долго, но не был уверен, что прошло хоть какое-то время. Может осталось еще девятьсот метров.

— Сколько еще? — спросил он как можно более ровным голосом.

Он смотрел на искаженное, призрачное отражение лица Данте в стекле иллюминатора. Он выглядел ненормальным.

— Я скажу, как придет время — сказал Данте.

В его голосе была легкая дрожь, если только Хеннесси не показалось. Может, подумал Хеннесси, ему так же плохо, как и мне.

С одной стороны эта мысль его успокаивала. С другой — дала понять, что быть может все намного хуже, чем он думал.