Ночным поездом Хелена вернулась. В понедельник утром потащилась на работу. Дома все как всегда. Грегор ничего не убрал. Вся кухня заставлена грязной посудой. На службе все в дурном расположении духа. Кот фрау Шпрехер ничего не ест. Надольный пришел лишь к одиннадцати. Прошел прямо в свой кабинет. Запер дверь. Фрау Шпрехер заглянула к Хелене и высоко подняла брови. Со значением. Хелене был нужен только покой. Но она улыбнулась в ответ. Обе они знали, чем занимается Надольный за запертой дверью. Он снимал трубку. Переключал телефон на секретаря. Потом подходил к книжному шкафу и снимал с полки словарь Кнаура за 1934 год. Наливал из стоящей за ним бутылки в стакан солидную порцию бурбона. Ставил на место бутылку и книгу. Потом, стоя у окна, выпивал все до дна. Он шумел и все время давал сам себе указания. Однажды Хелена и фрау Шпрехер подкрались к двери Надольного и подслушивали. Так смеялись, что пришлось бежать в туалет. Пока одна занимала кабинку, другая прыгала перед зеркалом с ноги на ногу. С тех пор они смеялись, если Надольный начинал пить до обеда. В обеденный перерыв Хелена забрала девочек из школы. Дала им на обед бутерброды с колбасой. И какао. Начала мыть посуду. Машина все не починена. После обеда. Снова на работе. Надольный вызвал Хелену к себе. Есть новое дело. Большое дело. Все изменится. Ее же первой задачей станет разговор с доктором Штадльманом. Неким доктором Юстусом Штадльманом. Тяжелый человек. Судя по всему, что слышал он, Надольный. Ученый. Поэтому мы возлагаем большие надежды на вашу коммуникабельность. Ваше очарование. "Ваше очарование, фрау Гебхард, — сказал Надольный, — это тоже капитал. Вы не имеете права недооценивать его". Он. Надольный. Он займется Нестлером. Это коммерсант из Швейцарии. Он намеревается раскрутить изобретение доктора Штадльмана. Хелена поинтересовалась, что это за изобретение. "Медицинское, фрау Гебхард. Нечто медицинское. Вы увидите. Это интересно". Хелена договорилась с доктором Штадльманом о встрече. Время у него найдется только в конце недели, сообщила ей мать доктора. Если ей нужно поговорить с ним. Пусть приходит в пятницу в 12.30.

После работы Хелена поехала на рынок близ Зонненбергплац. На Обкирхергассе. Там она покупала фрукты и овощи у четы зеленщиков по фамилии Леонхард. Мясо — у того мясника, у которого покупал ветчину сам Томас Бернхард. Как не уставал рассказывать мясник. С полными сумками Хелена зашла еще в рыбную лавку. Ей хотелось приготовить детям что-нибудь основательное. Как противовес бутербродам на обед. Хозяин стоял за кассой. Он покидал ее, только чтобы разделать рыбу. Тогда этот толстяк тащился к колоде. Хозяйка была у фритюрницы. Хелена попросила три порции жареной камбалы. Хозяйка взяла со стола панированные куски филе. Некоторое время она глядела на Хелену. Глаза у нее были красные и опухшие. "Да, — сказала она, — дядя умер". — "Ах, вот горе", — Хелена почувствовала себя дурой. Пустышкой. Хозяйка положила камбалу во фритюрницу. Смотрела в окно. Потом произнесла: "И никто потом ничего ни о ком не скажет". Хозяин откашлялся. Открыл ящик кассы. Нет. Ну, не так уж. Мы еще долго вспоминаем ушедших. Всегда. Разве нет? Хелена пыталась придумать что-нибудь сочувственное. Хозяйка подошла к Хелене. Ухватилась за прилавок. Перегнулась через него. Хелена едва удержалась, чтобы не отшатнуться. Лицо женщины приблизилось почти вплотную. Она почувствовала ее дыхание. "Сначала. Да. Все так говорят. И рыдают. А потом?" Женщина отвернулась. Вернулась к фритюрнице. Сняла камбалу. Рыба еще не прожарилась. Она положила ее обратно в масло. "Забывают тебя. Забывают. К чему тогда все?" Хозяйка снова уставилась в окно. Хозяин снова щелкал ящиком кассы. Все молчали. Тихо шипел фритюр. Хелена расплатилась. Хозяин выбил чек. Она взяла белый пластиковый пакет с упакованной в пленку жареной рыбой. Идя к машине, Хелена вдруг затосковала по Хенрику. Что-то он сейчас делает? Хотелось идти рядом. Ей вспомнились его ноги. Красивые, стройные. Ну что за красавец-мужчина, думала Хелена. Разозлилась. Почему же она не с ним? Бросила рыбу в багажник. Швырнула. Пусть едят рыбное крошево. И что за чушь она несла. Конечно же, всех забывают. Ей бы поплакать с хозяйкой. Наверное, следует больше реветь. Еще больше, чем она ревет. И поехать в Венецию. И остаться там. По Хоэнштрассе Хелена ехала домой. Вверх — в Гринцинг. Вниз — в Нойштифт. Светило солнце. Цвели форзиции и миндаль. Ивы окутались зеленой вуалью молодых листочков. Остальные деревья пока нагие. Хелена ехала под голыми буками. Сквозь ветви сияло голубое небо. На той неделе Хенрик опять приедет в Вену. Как сказал в Венеции. Когда же он позвонит. До сих пор от него — никаких вестей. Ей нужно домой. Вдруг он позвонит? Теперь. Сейчас. Хелена ехала домой так быстро, как только могла.

С доктором Штадльманом Хелена должна была встретиться дома. У него. На Линке Винцайле. В верхнем ее конце, почти у Гюртеля. Недалеко от Моллардгассе. Хелена поехала туда с работы. Подумала, не стоит ли сесть на трамвай. А машину оставить у офиса. Но поехала на машине. Не хотелось никого видеть. Укрывшись в автомобиле, она тащилась в длинной колонне машин через мост рядом с Уранией. По Рингу. По Опернгассе. И на Линке Винцайле. Еще на мосту Хелена ушла в себя. Она вела машину. Трогалась. Притормаживала. Двигалась с потоком транспорта. Автоматически. В животе нарастала боль. Как будто полоснули длинным ножом. И рана пылает. После Венеции Хенрик не позвонил. Она пробовала позвонить в Милан. Сперва колебалась. Осторожно набирала одну цифру за другой. Первый раз — во вторник. Хотела узнать, удачно ли он добрался. Трубку никто не брал. А в среду она звонила уже двадцать раз. И с работы тоже. Разумеется, звонить за границу запрещалось. Она сидела в своей комнате. Слышно было, как за дверями ходит и разговаривает фрау Шпрехер. Надольного не было. Хелена слушала, как звонит телефон в Милане. Она не представляла себе, как выглядит комната, где стоит телефон. Даже Милана не представляла. Хелена никогда не была в Милане. Ей пришлось заставить себя положить трубку. С каждым гудком воспоминания уходили все дальше. Прочь. Долой. Хелена глядела в стол и слушала гудки. Ей казалось, она сама уходит куда-то. Как воспоминания. Положить трубку было неимоверно трудно. Хотелось слушать гудки. Снова и снова. В машине. Проезжая по Рингу, она впала в то же состояние. Поток машин нес ее. Продвигал. Заставлял прибавить скорость. Потом снова остановиться. Что-то в глазах мешало сфокусировать взгляд. Глаза таращились. Ничего не видя. Хелена сказала себе, они ведь ничего друг другу не обещали. Оба — взрослые люди. Не в первый же раз. И каждый раз ей удавалось все пережить. И каждый раз все было правильно. Слова застревали в голове. Где-то в районе макушки. Глаза таращились. Живот болел. На Винцайле Хелена искала нужный дом. Затормозила все движение. Машины обгоняли ее. Сигналили. Водители сердито размахивали руками. Хелена посылала их всех к черту. Вот надо ей искать тут какой-то дом! И останавливаться тоже! В поисках нужного адреса она повернула направо.

Квартира Штадльмана была на третьем этаже. Хелена позвонила. Из-за двери слышались голоса. Только на третий звонок кто-то подошел. Сбросили цепочку, щелкнули два замка. Дверь открылась. За ней появилась пожилая женщина. Посмотрела на Хелену. Без малейшего интереса. Без всякого желания впустить ее. "Вы к сыну", — произнесла она. Хелена молча кивнула. Женщина указала на кресло в длинной узкой прихожей. Хелена села. Женщина удалилась куда-то налево. Прихожая вела в глубь квартиры. Голоса доносились оттуда. Мужчина что-то объяснял. Женщина спрашивала. По правую руку — двери. По левую — окна. Внизу за окнами — двор. Его видно сквозь крону дерева. Меж дверей и окон — стеллажи и шкафчики. Заставленные приборами. Счетчики. Детали компьютеров. Мониторы. Какие-то приборы медицинского вида. Электрокардиографы. На всем — пыль. Окна — в пятнах. Пахнет жареным луком. В конце коридора открылась дверь. Вышла темноволосая девушка. Длинные волосы падали ей на лицо. Скрывали его. Она шла медленно. Подволакивала ногу. За ней вышла женщина. Немолодая. Элегантная. Она обращалась к кому-то позади. "Большое спасибо, господин доктор, — говорила она. — Ах. Вы не можете себе представить, как мы вам благодарны. К кому только мы не обращались!" Хелена слышала, как мужчина все повторяет: "Целую ручки, сударыня". Обе прошли мимо Хелены. Младшая не обернулась. Старшая кивнула Хелене. "Вы фрау Гебхард?" — спросил мужчина. Он стоял в глубине коридора. Говорил громко. Хелена встала и пошла к нему. Коридор узкий. Хелене пришлось бочком пробираться мимо стеллажей. Мужчина стоял. Появилась мамаша Штадльман и открыла женщинам дверь. Заперла за ними. С грохотом. Хелена подошла к мужчине. В глубине коридора было темно. "Доктор Штадльман?" — спросила она и прошла за ним в комнату. Доктор Штадльман проковылял три шага. Потом упал в большое мягкое кресло. На нем были ортопедические ботинки выше щиколоток. Почти до колен. Когда он сидел, штанины высоко задирались. Обнаруживались соединенные с башмаками ортопедические аппараты. При ходьбе ему приходилось выбрасывать одну ногу вперед и подтягивать другую. "Полиомиелит", — сказал доктор Штадльман. Кивнув, Хелена произнесла: "Ах!" и: "У одной девочки в детском саду тоже такое было. Она стала врачом". — "Вот видите", — отвечал доктор Штадльман. Он сидел и ждал, пока выровняется дыхание. Хелена сидела в белом креслице. Комната была похожа на приемную врача. Все белое и лакированное. Только пыльное все. Из бумаг Хелена знала, что Штадльман — физик. Она огляделась. Непонятно, почему он ведет себя как врач. Штадльман поймал ее взгляд. "Ну, что вы уже знаете?" — спросил он. "Я вообще ничего не знаю. Надольный полагает, я должна обо всем узнать от вас". — "Оно и лучше", — сказал доктор Штадльман. И прочел Хелене доклад. Речь идет о магнитных аппликаторах. О целительной силе магнитных полей. Доктор Штадльман разработал в Японии магнитную пленку и получил патенты на ее медицинское использование. Все это финансировалось Нестлером. Знакома ли Хелена с Нестлером? Хелена покачала головой. Так. Стало быть. С этими магнитными аппликаторами дело обстоит следующим образом. Пластинки блестящей золотистой фольги расположились у Хелены на затылке. На суставах рук. Она призналась, что ощущает тепло. Но вот приятное ли — не смогла ответить. При артрите, заболеваниях суставов, как, например, у теннисистов, и вообще при воспалениях мягких тканей и суставов магнитные аппликаторы производят успокаивающее действие. Успокоительное. Целительное. Их располагают в определенном направлении. Направление связано с линиями акупунктуры. Итак. Они размещаются следующим образом. Открылась дверь. Вошла мать доктора Штадльмана. Поставила на письменный стол тарелку супа. Доктор Штадльман откатился с креслом к столу и принялся за еду. У Хелены слюнки потекли. Она проголодалась, а суп так благоухал. Ложкой доктор Штадльман указал на плакат на стене. На плакате изображался голый человек. Вид спереди и сзади. Нанесены точки и линии акупунктуры. Черным фломастером пририсованы аппликаторы. На затылке. Спине. Позвоночнике. И на всех суставах. Надо носить их достаточно долго. И все будет в порядке. Доктор Штадльман ел суп. Мясной, с овощами. Все уже порезано. Ел большой ложкой. Покрытая аппликаторами Хелена сидела перед ним. Ниже него. Доктор Штадльман не прерывал объяснений. Хелена видела еду у него во рту. Как он пережевывает ее, не прекращая говорить. Хелене следует тщательно все проштудировать. Он даст ей все с собой. Потом они вместе напишут буклет. И сделают фильм. Видео. Чтобы все стало понятно, насколько возможно. Прежде всего следует избежать впечатления несерьезности. Шарлатанства. Он вполне отдает себе отчет в потенциальных опасностях. Итак! Он. Он поел. Теперь ему следует прилечь. Ему следует регулярно отдыхать. Увы. На это уходит столько времени. Но. Думать ведь можно и лежа. Правда? Хелена вскочила со своего креслица. Отлепила аппликаторы. На коже остались черные следы. Это тоже слабое место, заметил доктор Штадльман. Правда, пустячное. К аппликатору на затылке приклеились волоски, отдирать было больно. Доктор Штадльман дал Хелене целую кипу документов. Проводил ее до двери. Хромал по коридору впереди. Останавливался перед каждым прибором и объяснял, какой от него толк. Зачем он нужен. Сколько он стоил. Все его деньги вложены в эти приборы. И материнские — тоже. Но. Все приборы уже устарели. Всего-то за несколько месяцев. Наука не стоит на месте. И. Та женщина с дочерью, которых видела Хелена. Которые уходили. Когда она пришла. Она графиня. Дочь больна артрозом тазобедренного сустава. Бедное дитя. Хотела быть манекенщицей. Очень хороша собой. Но с таким дефектом. Аппликаторы помогают. Во всяком случае, боли уменьшились и девушка ходит без палки. Снова. Хелена. Таким образом. Хелена должна быть счастлива, что участвует в таком проекте. Пусть она позвонит. В понедельник. У нее есть дети? Да. Итак! Хелена обещала позвонить в понедельник. Сбежала по лестнице. В лавочке за углом купила две сосиски с огурчиком. Села в машину и съела их. Жадно. Пихала в рот. Чавкала. "Магнитные аппликаторы, — громко сказала она себе самой. — Магнитные аппликаторы?"