- Присядем? – я присел, доктор стал медленно оседать в своё кресло. - Вы можете меня не бояться, а если хотите, можете рассказать мне всё.

- Я, я думал, что Манай должен вам рассказать всё, ведь вы будете работать на его месте.

- Нет, вы меня не так поняли, хороший доктор. Я имел в виду, что вы можете рассказать мне всё, что творится в вашем заведении.

- Но это не входит в вашу компетенцию…- доктор силился сообразить, что происходит, но то, что я не представлял для него ничего хорошего, это уже понял.

- Видите ли, организация, в которой я работаю, передала мне, что у вас около ста пятидесяти детей здесь. Зачем они у вас здесь?

- Вы из полиции?

- Не из полиции. Так зачем они вам?

- Я не могу обсуждать с вами такие вопросы.

- А вы не думали, почему вы до сих пор не решаетесь позвать на помощь охрану?

- Мне кажется, я не успею этого сделать.

- А ты догадливый, сукин сын. Ну что, по-хорошему ты отвечать не будешь?

- Простите, нам надо как-то это решить.

- Да всё уже решено. Сейчас я сделаю из тебя овощ, потом перепрограммирую твой мозг, а потом ты мне расскажешь и покажешь здесь всё. И будешь всем представлять меня, как своего приемника, как это только что сделал Манай. А когда я увижу всё, что у тебя тут происходит, я решу, что с тобой сделать. Идёт?

- Послушайте, - сказал он, - у меня есть дети, у меня есть деньги. Что вас может заинтересовать?

- Дети?

- Да, двое: мальчик и девочка. Вы можете пожалеть их? Я могу заплатить.

- У меня тоже двое. Только вот один не знаю где.

- Я могу помочь вам его найти! – о, как он воодушевился.

- Конечно, можешь, и поможешь, не сомневайся. Вот прямо сейчас и начнёшь.

- Да-да, конечно, как его зовут? Как ваша фамилия?

- Не, ну чудик, а. Смотри за моими руками.

- Не надо, - он немного отстранился от меня.

- Да нет, ты посмотри, больно-то не будет.

Я стал рисовать перед ним круги. Он в упор смотрел мне в глаза. Тогда я закрыл ладонью направление взгляда одного его глаза в мою сторону, а второй рукой стал рисовать завлекающие сознание фигуры. Как только он отвлёкся на это моё действие, я ухватился за это, и жестом за жестом стал водить его внимание. Этот, прикидывающийся эдаким испуганным и загнанным в угол зверьком, на самом деле запустил одну из популярных систем сопротивления гипнозу, что требовало хладнокровного ума всё-таки. Поводив его внимание, я «коснулся» его сознанием сна и резко вернул обратно. Глаза доктора наполнились страхом, он ринулся что-то предпринять, чего ещё не придумал, но, как ему показалось, наверно, что придумает, и что то, что придумает, окажется эффективным в данной ситуации, но ума хватило опуститься обратно в кресло, я же не шевельнулся, уверенный, что всё так и произойдёт. Как личность он уже не был для меня загадкой.

- Будущее своё видишь? – спросил я.

- Я вообще никак не могу искупить свою вину? Я могу сделать хоть что-то, чтобы сохранить себе жизнь?

- А что ты разнервничался? Я же представления не имею, что у вас тут происходит. Может, пинком под зад отделаешься. Правда, так я думал до этого момента, пока не увидел, как ты себя ведёшь.

- Вы знаете, что такое наёмный работник? Я – наёмный работник. Многое, что мне приходится делать, не лежит в одной плоскости с моей душой. Я скажу больше! Я занимаю это место специально, чтобы на моё место не усадили настоящего монстра.

- Ладно. Тогда у нас не будет с тобой проблем. Тогда частично ты на моей стороне. Значит, ты расскажешь мне обо всём и покажешь мне здесь всё, чтобы те, кто отдаёт такие неугодные твоей душе приказы, понесли справедливое наказание, если потребуется.

- А кто потом сохранит мне жизнь? Вы сохраните жизнь мне и моей семье?

И тут я стал наблюдать, что этот человек пытается взять ситуацию под свой контроль, что он начинает пытаться манипулировать мной. То такой жалкий и убогий, прикидывающийся несчастным, а то уже чуть ли не на крик переходит, безумство в глазах изображать стал.

Я зеркально изменил позу. Это подействовало на него отрезвляюще.

- Так что по нашему вопросу? – спросил я.

Он уставился на меня поверх очков и молчал.

- Тогда опять смотрим на меня, - сказал я.

Доктор вскочил из кресла и стал пятиться к стене.

- Нет, нет, да… Да, да, да… Нет, да, нет, да, - он стал произносить эти частицы на первый попавшийся музыкальный мотив, пытаясь таким образом противостоять моему гипнозу. В глазах опять стояло безумие.

Я спокойно смотрел на него, вычисляя такт произносимого. А потом я приподнялся, и стал, широко разводя руки, медленно сводить их раз за разом, имитируя хлопанье в ладоши. Сначала невпопад, через несколько секунд в такт произносимого доктором, а ещё через несколько секунд я уже задавал темп. Он не обратил внимания и не заметил, как мотив, под который он отбивал свои «да-да» и «нет-нет», куда-то делся, затерялся внутри, а другая мелодия, как он не старался, не приходила на ум – все они моментом стали далёкими и недосягаемыми, как будто он и не слышал ни разу не одной песни. И чем больше он старался вспомнить хоть какую-то мелодию, тем труднее ему становилось это сделать, а это создавало панику и напрочь отвлекало его от главной идеи – удержаться от гипноза. И этим он становился уязвимый. Я играл. Я то овладевал его сознанием, то отпускал его, давая доктору моментами осознавать своё падение в состояние, от которого он так усилено оборонялся. А когда я вдоволь насладился властью над его сознанием, и его жалкими попытками сохранить его, - целью чего, бесспорно, было ухватить ситуацию под свой контроль, вызвать охрану, упечь меня, куда следует, интересоваться, после, моей участью, если не принимать непосредственного участия в ней вообще, - я запустил технику, от которой, во время моих занятий по гипнозу, в транс погружались даже пьяные и собаки. Когда стало возможным, я произнёс ему внушение:

- Я твой приемник, рекомендованный твоим хозяином. Сейчас ты проведёшь меня по всему учреждению, расскажешь, чем занимается каждый отдел и каждый сотрудник. И ты будешь отвечать на все мои вопросы, потому что мои вопросы – это твои вопросы. Веди.

Мы вышли из кабинета и пошли по коридору. Первая же дверь, куда он захотел зайти без стука, оказалась заперта. За второй и последующими дверьми оказались классы, где детям, как мне объясняли сам он и находящиеся в них сотрудники, – учителя, - преподавали разные уроки: музыку, рисование, математику, письмо, конструирование, социальные знания.

Я спросил, почему так ровно стоят парты и стулья, отчего такая математическая точность? (Мне это бросилось в глаза в первом посещённом классе, а повторяющаяся такая картина из класса в класс навеяла жути). Учительница по конструированию вопросительно взглянула на доктора. Тот кивнул и сказал:

- Вы можете рассказывать всё.

- А кому их двигать? – воодушевлённо затараторила она. - Их если сюда привести, здесь стены провоняют.

- Извините, милочка, за невежество, - улыбался я, - мне просто что-то сказали, успели, а в курс самого главного, видимо, вводить не посчитали нужным. Видимо посчитали, что я на месте разберусь. А где они находятся? – спросил я у доктора.

- В подвальных помещениях.

- В бараках, - добавила «учительница», жаждущая принять увесистое участие в беседе, и тем самым отбить заранее для себя пару гнилых баллов перед будущим начальником. – А семеро у меня дома, - она заискивающе мне подмигнула, - но я скоро их верну. Космос в курсе.

- Космос – это вы? – спросил я у доктора.

- Да, - ответил тот.

- И сколько у вас таких берущих работу на дом?

Женщина дико рассмеялась. Хотите познать природу юмора? Оцените, что для этой женщины явилось шуткой.

- Все, - ответил доктор.

Я быстренько разобрался с этой женщиной, узнал все подробности, зачем она держала у себя детей, которым следовало находиться в диспансере, скривился от злости, всех вернул в нормальное состояние, мы с доктором тепло с ней попрощались и отправились дальше.