– Дай мне, – тут же потребовала дочь и, заполучив просимое, застыла, зажмурившись. Несколько секунд ничего не происходило, старшенький начал как-то подозрительно переминаться. Вовремя я отвлёк его от двигателя тарелки!

– Ага! Явились-таки. – Звонкий голос Наты заставил дёрнуться и меня, и сына, только Вася осталась неподвижной. Я крутанулся на звук, и, да, в юной девушке мгновенно узнал свою любимую и одновременно не узнал. Короткая стрижка – ладно, но волосы красного цвета?! Впрочем, волосы это ещё что, выражение «я тут королева, а вы все смерды», которого я у супруги даже представить не мог, украшало личико, гм, инопланетянки. По крайней мере, на эту мысль наводила одежда, представляющая собой красный бесшовный комбинезон, облегающий тело, одновременно и одежда, и обувь. Отдельные утолщения наводили на мысли о встроенном компактном оборудовании и защитных элементах, как в «черепахах» байкеров. Девушка стояла и молчала, как живая, демонстрируя предполагаемым собеседникам степень недовольства. Немного портило картину «гордый профиль и чёткий шаг»[2] отчётливо слышимое раздражённое сопение, по моему мнению сводящее на нет весь эффект и вызывающее только умиление. До Дарта Вейдера Нате было далеко. Видно, она и сама это сообразила. Фигура «неголограмма» поменяла позу и обратилась к нам с обличительной речью:

– Дядя! И папа! Вы не охренели совсем уже? – От обвинительной, откровенно детско-обиженной интонации я аж закашлялся от неожиданности. Судя по широко раскрытым глазам, Егор тоже словил нехилый когнитивный диссонанс от такой мамы. – Я понимаю – тренировка. Я понимаю – дождаться, когда вы решите проблемы. Но как минимум пятнадцать лет! Я же… я же старой стану!!! Ну, не старой, но я ж здесь со скуки помру! Вы вообще видели, что тут вокруг? Джунгли! Дикие! С кусачими летучими тварями! Я на двадцать метров от периметра отошла, меня чуть не сожрали! Какой тут на хрен университет?! Тут вообще репульсорный подвес изобрели или, как древние варвары, на лошадях ездят верхом? Ну, удружили. Р-родственнички. Вот от вас я такого не ожидала! – Девушка сделала несколько энергичных вдохов и выдохов и уже другим, заметно более спокойным голосом сообщила: – Вы меня пытаетесь защитить, я понимаю, но в этот раз вы перегнули палку. Я ознакомлюсь с инструкциями на кристалле Хранителя и поступлю, как вы мне сказали. Но это последний раз! Мне до благородного совершеннолетия оставалось меньше года, а вы! Да, долг семье священен, я помню. Я всегда – всегда! – выполняла то, что вы мне говорили. Особенно ты, дядюшка. Ну, извини, что я попала в «тупой красноголовый десант». Я понимаю, ты разочарован, но я сделала это не намеренно, меня сюда продвинули по результатам приёмного тестирования. И учти, вернувшись, я намерена отдать долг родине до конца. Никто не скажет, что семья Воля пренебрегает имперскими законами и традициями своего славного рода! Вы в своих штабах, верно, забыли, что у тех, у кого низкое звание, может быть своя воля и своя честь? Н-да, и что я воздух сотрясаю, верно? Интересно, вы и вправду считаете, что на планете с пси-коэффициентом «четыре» мне безопаснее, чем в расположении части? Единственное, что меня останавливает от того, чтобы реактивировать капсулу, – я всё-таки солдат, а вы, как ни крути, мои командиры. Я выполню ваше хреновое задание, пусть оно и заключается в не нужной никому разведке отсталого мирка неизвестно где, ах, за пятнадцать последних лет с тех пор, как отозвали наблюдателя, тут столько могло измениться, ужас-ужас. Тьфу! И я буду КАЖДЫЙ день тренироваться, раз уж вы меня этим заманили. Когда вернусь, у меня будут не только вопросы, но и силы их вытрясти, те самые силы, на нехватку которых вы сослались, засовывая меня сюда. До встречи. Кристалл оставляю на видном месте, остальные записи буду вести в камень Хранителя. Все ваши секретные распоряжения я перед этим потерла, можете не переживать. Всё. Офицер Натана Воля. Запись окончена.

Проекция исчезла, Василиса открыла глаза и немного дрожащей рукой стёрла выступивший на лбу пот. Мы молчали, сказать было нечего. Офицер? Десант? Нату отправили сюда от войны? С другой стороны, понятно, почему её сообщение на кристалле Хранителя (наверняка это наш домашний камень) такое расплывчатое. Любимая открылась мне с совершенно неожиданной стороны. Дела! Большой вопрос, безопасно ли лезть в мир Наты. Раз родственники её сюда закинули, дело закрутилось нешуточное. А жена у меня хороша. Аж целый элитный боец, десантник… «Меня папа научил». Ага, ага!

– Пап, у меня вопрос. – Егор внезапно вмешался в ход моих мыслей. – Мама… она оставила эту запись для своих родственников, так?

– Ну да. – Я посмотрел на неожиданно серьёзного сына, что-то усиленно обдумывающего.

– Тогда почему мы её понимали?

Резонный вопрос. И вот это интересно.

Дети попробовали мне объяснить принцип действия кристаллов. Дети. Мне. То, что сами не понимают, но «так чувствуют». Н-да, ладно. Если объединить плод их совместного креатива в жанре «описать неописуемое» и элементарную логику, получалось примерно следующее: прозрачный гранёный псионический камень – это что-то вроде флешки со встроенным плеером или плеера со встроенной флешкой. Понятно, короче. Причём хранить на такой флешке можно что угодно, а воспроизводить она может только звуки, то есть некий вариант воздействия. Наша домашняя стекляшка была настроена на локальное изменение (насколько это вообще возможно) коэффициента пси-затухания и на создание приятной атмосферы в квартире. Кристаллы, обеспечивающие периметр базы, собственно, работали так же, только вместо позитивного ощущения создавали у людей и животных негатив, заставляя покидать территорию деревни Омуты. Откуда бралась энергия для работы этих функций – ещё один интересный, но не актуальный вопрос. Во-первых, узнать неоткуда, во-вторых, было кое-что более важно-срочное.

– То есть ты хочешь сказать, что вот эта штука, – показал я на красный камень в руках младшенькой, – использует твой мозг для проигрывания записей?

Василиса неуверенно кивнула. Похоже, ей такая мысль не особо нравилась, но другого объяснения не было.

– Получается, раз мама не учила тебя работать с кристаллами, носитель использует твою нервную систему самостоятельно?

У кого я это спросил – у дочери или сам у себя. Лисса, услышав такую замечательную новость, аккуратно положила красный камень на стол и быстро-быстро отошла к дальней стене. Молодец, напугал единственного доступного оператора. С другой стороны, скрывать свои выводы от дочери я никогда и ни за что не стал бы. Это не просто подло, это мерзко!

– Нет, неправильно. – Егор, тоже задумавшийся над моими словами, поднял на нас глаза. – Мама учила нас чувствовать друг друга. С обычными людьми так никогда не получалось, но между собой можно даже передать какую-нибудь простую мысль: слово или образ. Нужен только прямой контакт и очень-очень сосредоточиться на том, что хочешь, а у мамы даже по два-три получалось! Образа.

Сын, вспомнив про Нату, приуныл, да и то, что собирался рассказать дальше, его, похоже, не слишком радовало. Я нашёл глазами Васю, та, наоборот, теперь хмуро смотрела в пол.

– Мы пытались позвать маму, – совсем уже тихо закончил Гор. – Вместе. Одновременно. Так должно действовать сильнее. На пределе сил, – за пределами. И когда начали, сразу почувствовали в комоде отклик. Как блик, отражённый от зеркала. У Васьки передавать всегда получалось лучше, вот она и схватилась за камень. Мы думали, может, это что-то вроде сотового, только под наши способности. Сестра позвала, и мама появилась, только это была та запись.

Я подшагнул к сыну и крепко прижал к себе. Для этого даже не так уж сильно пришлось наклоняться, он вымахал уже. Явно выше меня ростом будет, когда вырастет. Я постарался не подать виду, что заметил тихий всхлип. Маленький мужчина терпеть не мог плакать. Как, кстати, и Василиса. Удивительно, но младшенькая старалась никогда не показывать слёз. Честно. Я и сам был не слишком спокоен, потеря Наты для нашей дружной семьи была сродни катастрофе. Не знаю, как бы мы смогли это перенести, если бы не её заранее подготовленное послание. Я обнимал детей, которые наконец смогли выпустить всё своё горе и страхи в облегчающих душу слезах, и сам чувствовал, как меня отпускает. Наверное, несмотря на «не-голограмму» и однозначное послание, я никак не мог поверить в то, что мы найдём возможность переместиться куда-то. Даже летающая тарелка не убедила. Подспудная уверенность, что чудес не бывает, не давала мне до конца принять происходившее. И только сейчас, после рассказа детей, после очередной записи я наконец проникся. Да, моя жена из другого мира. Да, туда можно попасть. И да, мы, чёрт возьми, так и сделаем, перевернём там всё, если потребуется, чтобы найти Нату!