— Нам известно, что у Крога есть давние недоброжелатели. Знакомый вам профессор Блунк... Кстати, сына его подозревают в попытке украсть коллоид из лаборатории Крога. Потом, как его, Стивенс... Знаете его?
— З-знаю...
— И вот вас, уважаемого человека, эти люди ввели в заблуждение. Оклеветали перед вами замечательного человека. Не правда ли, как это печально?
— Это ужасно, господин министр! Вы открыли мне глаза! Это ужасно. Я всегда интуитивно опасался этих людей. И вот подумайте!
— Ничего, господин директор. Клеветники понесут наказание. Вы нам в этом поможете. Вы, конечно, понимаете, что судебного процесса не избежать. Он необходим. Он будет ответом на всю ненужную шумиху. И вот на суде ваши показания будут кстати. Итак, мы с вами поняли друг друга?
— Конечно, господин министр!
— Правда восторжествует. Правда ведь всегда торжествует!
— Конечно, господин министр!
— Наш разговор окончен. До свиданья, господин директор.
— До свиданья, господин министр!
Дейлор, кланяясь на ходу, бойко выскочил из кабинета.
Надолго запомнился жителям города процесс по делу доктора Крога и предшествующие ему события. В газетах печатались подробные отчеты судебных заседаний, речи прокурора, защитника, показания свидетелей. Всюду в присутственных местах можно было услышать оживленные разговоры на эту волнующую всех тему. Вот, например, выдержка из статьи, помещенной в газете «Новости дня» под заголовком «Доктор Крог оправдан!»
...«С удовольствием отмечаем мы, — говорилось в статье, — справедливое решение суда. Доктор Крог признан невиновным. Тяжкое бремя подозрений спало с плеч замечательного ученого. Напрасно старались профессор Блунк и научный сотрудник института физиологии и биохимии Стивенс очернить ученого в общественном мнении. Напрасно, преследуя собственные корыстные цели, они фальсифицировали факты. Эти люди, забыв о чести, ввели в заблуждение директора института профессора Дейлопа. Роковую случайность, повлекшую за собой трагические события последних дней, они пытались истолковать как преднамеренный эксперимент доктора Крога в природе. Чистосердечное признание служанки Крогов Анны Старк пролило свет на действительность. Выступление на суде директора Дейлора изгнало последнюю тень подозрений. Итак, клеветники разоблачены и понесут справедливое наказание.
Имя доктора Чарльза Крога, скромного и талантливого ученого, навсегда войдет в анналы отечественной и мировой науки. Слава замечательному ученому нашей страны! Слава справедливости!»
Аналогичные статьи можно было прочесть и на страницах многих других газет. Многие из них печатали портреты Крога. Целые армии корреспондентов устремились к нему на квартиру, и миссис Крог стоило немалых усилий охранять его покой. Сотни писем ежедневно приходили на его адрес. Плакировалось назначить Крога заведующим лабораторией цитофизиологии. Планировалось предоставить ему все условия для научных исследований. Сам мистер Бинг любезно согласился оказывать доктору всемерную поддержку.
Итак, все как будто кончилось хорошо для доктора Крога. Он стал известным человеком. Слава улыбнулась ему. Открывались заманчивые перспективы будущего. Но доктор Крог, вопреки всему, не был радостен. Шумным встречам он предпочитал уединение. Разговорам — молчание. Он почти не покидал дома. Отказывался от участия в ученых советах и заседаниях, ссылаясь на нездоровье. Лишь старый испытанный друг его Леви имел к нему постоянный доступ.
— Что же ты, старина, такой хмурый, — говорил ему Леви, — все обошлось как нельзя лучше. Тревоги позади. А ведь, подумай, могло быть и иначе. Я, признаюсь, до сих пор всего не пойму. Дело, конечно, не в твоих заслугах перед наукой, хотя мне они известны лучше, чем кому-либо другому. Тут другое! Но сейчас нет нужды копаться в этом.
— Все правда, Ден, — отвечал ему Крог, — я очень рад такому исходу. Но понимаешь... А, да хватит вспоминать!
— Нет, ты договаривай!
— Потом.
— Ну, как хочешь...
Уходя, Леви тихонько поманил миссис Крог.
— Вот что, миссис Берта, — шепнул он ей, — не нравится мне старик.
— Мне самой не нравится...
— Примите совет старого семейного друга. Увезите его куда-нибудь на время. Смените обстановку хотя бы месяца на два.
— Я думала об этом.
— Вот и хорошо. Мы — единомышленники!
После этого разговора жена не раз заговаривала с Крогом об отъезде. К ней присоединилась и Эмма. Доктор отмалчивался, но не возражал. Наконец удалось добиться согласия. Было намечено посетить живописные приморские места, пожить около месяца в маленьком курортном городке, прокатиться по морю на теплоходе. Отъезд ориентировочно наметили дней через десять. Миссис Крог и Эмма незамедлительно приступили к дорожным сборам. Эмма по-детски радовалась в предвкушении интересного путешествия.
До отъезда осталось три дня. Сборы были в основном закончены. Миссис Крог предусмотрела все до мелочей. От мужа она потребовала забыть на это время о научной работе.
— Хватит. Успеешь! — властно заявила она.
Крогу приходилось действовать конспиративно. Вот и сегодня он украдкой посматривал на часы. Время медленно продвигалось к вечеру.
— Ложись-ка пораньше, — сказала миссис Крог после ужина.
— Я почитаю немного...
— Ладно! И не вздумай...
— Да нет же!
Когда все уснули, Крог достал из письменного стола объемистую папку. С оглядкой извлек он из папки свои записи и разложил на столе. Формулы... Формулы... формулы... Бесконечные, сложные. Крог читал их так же легко, как музыкант ноты. Внимательно просматривал он последние записи. Много важного. Много потрясающе интересного. Но не все! Как же так получилось? Какой момент пропустил он в опыте? Что не учел? Коллоид продолжал быть загадкой. Он, Крог, создал его и в то же время он не знал чего-то очень важного! Пробел... Где-то в этих формулах недостает нескольких букв, нескольких звеньев. Крога терзала мучительная неизвестность.
Он припоминал трагические события, связанные с коллоидом. Конечно, иначе быть не могло. Коллоид нужно было уничтожить ради безопасности людей. Но чувства ученого не хотели мириться с неумолимой логикой.
Коллоид... Его детище... Природа посмеялась над Крогом. Она, как злая фея, приоткрыла волшебный ларец, а заглянуть в него не дала! Мысленно видел он бесцветные студенистые комочки. Они медленно двигались, образуя псевдоподии, они росли, распадались надвое. Они давали жизнь новым поколениям себе подобных. Какая сложная химическая динамика! И в то же время в этих загадочных существах не было структурных признаков живой материи! Крог припоминал их универсальность, их поразительную приспособляемость. И вот теперь этого ничего нет! Ничего! Все уничтожено. А может быть?..
Крог подошел к окну и тихо приоткрыл одну створку. Была сентябрьская ночь. По небу бежали рваные облака, и в их просветах то появлялась, то исчезала большая бледная луна. Темными силуэтами выступали ближние дома. Там, за ними, за чертою города осталось все, чем жил он многие годы. Там, под пеплом, похоронены труды его жизни. А может быть?..
Нет, не нужно думать... Осталось три дня. Только три дня! Он уедет отсюда. Ничто не будет напоминать ему... Он отдохнет, сбросит огромное напряжение последних дней.
Уехать?! Этот вопрос с внезапной ясностью встал перед ним. Уехать на целых два месяца! Огромный срок... А там, быть может, в пепле, в отравленной земле еще остались маленькие комочки... Они погибают, унося ключ от великой загадки.
Крог чувствовал растущее, подступающее к горлу волнение. Оно мешало дышать, оно мешало думать... Лишь один вопрос упрямо возникал в сознании: «А может быть?..»
Он закрыл окно. Подошел к письменному столу. Формулы... Формулы... Тщетно пытался он сосредоточить мысли. Ничего не получилось. Крог мерил шагами кабинет. По стене металась его большая тень. Он погасил свет и прилег на кушетку. Нужно уснуть... Но в темноте стало еще хуже. Тревожные мысли вспыхнули ярко, ослепительно. Они опаляли его усталый и возбужденный мозг.
