Тем временем в монтажном корпусе продолжались испытания. По плану «слово предоставили» системе ориентации. Да, совсем забыл рассказать о специальном стенде, который был сделан в лаборатории Раушенбаха для испытаний этой системы. Упоминать о нем упоминал, а рассказать забыл. Так вот, еще до сборки станции на заводе, когда система ориентации впервые была собрана «у себя дома», первое свое комплексное крещение она проходила на специальном стенде. Как вы помните, системе ориентации с помощью маленьких газовых сопел полагалось поворачивать станцию вокруг центра тяжести. Силенок у сопел немного, а проверить их работу и работу всех приборов системы очень хотелось.
Для этой проверки был придуман и сделан интересный стенд. Макет станции подвешивали на длинных и тонких стальных струнах. В верхней части пучка струн была устроена специальная отслеживающая головка. На какой угол поворачивалась станция, на тот поворачивался и пучок струн. Это было сделано для того, чтобы противодействие скручивающихся струн не мешало станции поворачиваться. Расчет показывал, что длина струн должна быть никак не меньше 6 метров. Для стенда пришлось проломить потолок между этажами.
По своей идее стенд был динамическим, то есть предназначался для исследований системы в процессе движения. Сделали и своеобразный макет станции. Внешне он на станцию не был похож, но обладал натурным моментом инерции — за счет такой же, как у настоящей станции, инерции он мог противиться всем желаниям изменить его положение. Был здесь и имитатор Солнца — мощный источник света, и, что, пожалуй, самое интересное, имитатор Луны. И не просто имитатор, а и объект для фотосъемки. Кто-то предложил поставить на макете станции фотоаппарат. Произошел, по всей вероятности, диалог, подобный такому:
— Зачем? Это уж лишнее…
— Совсем не лишнее, — защищался автор предложения. — Пусть фотоаппарат щелкает, снимает несколько раз в минуту имитатор Луны. Он неподвижен? Да. Станция тоже должна быть неподвижна? По идее да. Но ведь система ориентации не совсем неподвижно будет держать станцию, а будет чуть-чуть ходить? Вот фотоаппарат это и покажет.
— Это как же?
— А вот так. Пленку каждый раз переводить не будем. Пусть снимает кадр на кадр, раз десять…
— Ну и что получится?
— А получится то, что по фотоснимку мы сможем прямо оценить точность работы системы. Если все точно, то «луна» в «луну» будет ложиться. Уведет система станцию в сторону больше, чем положено, изображения на кадре не совместятся. Замечательный фотодокумент!
— И опасный… Сразу на чистую воду…
Предложение приняли. Когда мы были в институте у Бориса Викторовича, он, не без гордости рассказав об этом остроумном способе проверки, показал и фотографии, не побоявшись, что его выведут «на чистую воду». Весьма любопытной была розочка из десяти кружочков.
На космодроме в монтажном корпусе тоже был стенд, только совсем другой — не для проверки динамики, а для проверки логики. Проверка логики — это проверка правильности реакции системы на то или иное внешнее воздействие. Например, начинаем вращать станцию вправо. Сразу же должны заработать те ее органы управления, которые противодействуют повороту вправо. Ведь нелогично помогать внешней причине поворачивать станцию вправо. На стенде закреплялся не макет, а станция, начиненная приборами. Ее можно было поворачивать под любым углом к имитатору Солнца — мощному прожектору. Согласно логике лунный датчик мог дать команду начать фотографирование только тогда, когда Солнце не светит в верхнее днище, крышка иллюминатора открыта и датчик «видит» только Луну.
Я подошел к стенду. Для того чтобы понять, что произошло, коротко напомню, как должна была в это время работать система ориентации. При фотографировании станция должна находиться между Луной и Солнцем. Иллюминатор на верхнем днище (что, конечно, условно, «верхнее» или «нижнее» оно только в цехе на подставке) смотрит на Луну, а нижнее днище — на Солнце. На нижнем днище были маленькие иллюминаторчики и за ними — солнечные датчики. Солнце-то искать на небосводе просто — ярче ничего нет. Система ориентации и ищет в первую очередь Солнце, а потом удерживает станцию в этом положении. Затем должна открыться крышка иллюминатора верхнего днища, где помимо фотоаппарата находится очень чувствительный лунный оптический датчик. Вот он-то и «уцепится» за Луну. Последуют сигналы «Начало фотографирования» и «Отключение солнечного датчика».
И вот станция на стенде. Она медленно поворачивается к «Солнцу» верхним днищем, конечно, с закрытым иллюминатором. Все спокойно, все хорошо, все логично, и вдруг… Растерянный голос испытателя, стоящего у пульта: «Сработал лунный датчик!» Как сработал? Под крышкой? Вот тебе и на! Вот тебе и логично!
— Ну, это, наверное, случайно… — не очень уверенно произносит кто-то из многочисленного окружения.
А действительно, народу посмотреть эту, пожалуй, наиболее интересную часть испытаний — проверку системы ориентации — собралось много. Утверждение насчет «случайно» звучит менее чем убедительно. Такие фокусы случайно не происходят. Тем не менее зерно падает на благодатную почву. Раздается несколько голосов:
— Давайте проверим еще раз. Не может быть неисправности, это случайно!
Проверили еще раз. Тот же эффект. Лунный датчик срабатывает под закрытой крышкой. Система выключена. Испытания приостановлены. Начинается «банк». Бориса Викторовича окружили свои. Наши до поры до времени стоят в стороне. Этика. Надо дать хозяевам «свое бельишко постирать». Но этики хватает минуты на три, не больше. Смешались. Массовая генерация идей. Кто-то из наших испытателей задает Борису Викторовичу вопрос:
— Заблокированы лунные датчики или нет до сигнала от солнечных датчиков?
— Такой блокировки нет.
— Значит, лунные датчики могут сработать раньше солнечных?
— Не должны. Они же закрыты крышкой…
— А если крышка пропускает свет?
— ???.. Она же из текстолита, — последняя фраза звучит явно неубедительно.
Вроде причину ухватили за хвост. Теперь — проверить. Нашли кусок точно такого же текстолита. Достаточно было поднести его к прожектору, чтобы заметить, что сквозь него просачивается красноватый свет. А этого вполне достаточно для лунного датчика. Как же быть? А вот как: сделать крышку непрозрачной. Легко сказать — непрозрачной. Всего с собой на космодром набрали — и олова, и канифоли, и транзисторов, и резисторов, и болтов, и гаек… Но никому не пришло в голову взять с собой какой-нибудь светонепроницаемый материал. И не так-то просто в таких условиях сделать новую крышку.
Оклеить крышку? Но чем? «Лучше всего черным бархатом», — посоветовали оптики. Хрен редьки не слаще! Где же найдешь черный бархат? Приуныли мы все. Действительно, ситуация складывалась самая дурацкая. Где же взять этот злосчастный кусок черного бархата?
— Глеб Юрьевич, ребята… А вот это не подойдет?
Все обернулись на робкий девичий голос. Милуня! Наша дорогая Милуня! Когда она прилетела? Не знаю. Вырвалась-таки. А я, признаться, за испытательной суматохой и забыл о ее ночной просьбе тогда, в цехе. Милуня протягивала нам свой черный бархатный шарфик. Что тут началось! Спасло Милуню только то, что она была не в спортивном костюме, а в юбке, а то летать бы ей до потолка.
Шарфик тут же разрезали на две равные части и приклеили к обеим половинкам крышки. Сделано было все на совесть. Теперь и настоящее Солнце не пройдет сквозь крышку. Но… опять «но». Наклеили так добросовестно, что электромагнит перестал открывать замок крышки: она ведь толще стала. Опять морока. Но это уже неприятность, как говорят, второго сорта.
Часа через два равновесие между «силой электромагнита» и «светопроницаемостью» было найдено. Опять зажгли имитатор Солнца, включили систему ориентации. Положение станции то же, что и вначале — верхним днищем к «Солнцу». На этот раз все в полном порядке, лунный датчик молчит. Следующий этап — проверка солнечных датчиков. Им положено включить газовые сопла, как только они увидят «Солнце», чтобы удержать станцию в нужном положении. Теперь ее нижнее днище будет проходить мимо прожектора. Чуть в сторонке стоят Сергей Павлович и Борис Викторович, о чем-то вполголоса разговаривают. Станция медленно поворачивается. Чтобы было заметнее, когда начнут работать сопла, к ним прикреплены тонкие красные шелковые ленточки. Струи сжатого газа, вырвавшись из сопел, станут теребить ленточки. Сразу будет видно, какое сопло работает.
