- Сегодня, на удивление странный день, не находите Виталий Родионович? - Прервал молчание мой визави, наливая новую порцию чая в кипенно-белую чашку тонкого фарфора, которая в его тяжелой и широкой ладони казалась еще более хрупкой, чем была на самом деле.

- Может быть, может быть. - Я медленно кивнул. - Хотя, день вчерашний был не менее странен... Но это у меня, а что такого необычного произошло сегодня у вас, Тихомир Храбрович?

- Хм. - Бережной задумчиво покрутил в руке чашку и, так и не сделав глотка, отставил её на блюдце. - Я бы сказал, что сегодня стал свидетелем чуда... даже двух. - Осторожно проговорил бывший бретер и поднял на меня недоуменный взгляд. - Вот только, клянусь адским котлом, те двое, что встретились мне сегодня в порту, при жизни никогда не были такими праведниками, чтобы господь позволил им вернуться на эту грешную землю...

- Подождите, Тихомир Храбрович. Я ничего не понял. О чем вы говорите?

- М? О, да... прошу прощения. - Бережной на миг сконфузился, но тут же взял себя в руки. - Видите ли, я сегодня заглядывал на "Варяг" и, когда возвращался в гостиницу, по пути к выходу из порта увидел двух своих старых, очень старых знакомых. Ошибиться я не мог, вот только... уверяю вас, эти люди уже лет десять как отправились за кромку. Я сам видел, как были сожжены их тела. И вот... К сожалению, они слишком быстро ушли, так что я даже не успел их окликнуть.

- А вы не могли обознаться?

- Нет. - Уверенно покачал головой Тихомир. - Этих двоих, я узнаю всегда. Собственно, когда-то мы... эм-м... скажем так, работали вместе, и не один год. Так-то, Виталий Родионович.

- Понятно... И вы, разумеется, желаете с ними встретиться? - Уточнил я.

- Да уж, хотелось бы. - Усмехнулся Бережной, демонстративно сжав кулак.

- Ясно-ясно. - Кажется, воскресшие знакомые бывшего бретера были ему не очень-то любезны.

На миг задумавшись, я прихлопнул рукой по столешнице.

- Вот что, Тихомир Храбрович. Поступим так. Вы возьмете у нашего портье писчую бумагу и скрупулезно опишите все, что вам известно об этих людях, начиная со знакомства и заканчивая сегодняшней встречей в порту. Описание положите в конверт, запечатаете его в банковской конторе, в присутствии стряпчего и отдадите его мне, либо Меклену Францевичу.

Мой собеседник насупился.

- Право, не стоит оскорбляться Тихомир Храбрович. - Вздохнул я, заметив как изменилось настроение Бережного. - Я же не прошу писать донос в канцелярию. Более того, если желаете, то после вашей встречи с этими господами... если она пройдет без происшествий, разумеется, мы просто сожжем это ваше письмо.

- Своего рода, страховой билет, а? - Покрутив головой, произнес мой собеседник и, разгладив длинные усы, махнул рукой. - Ладно уж. Чай, не мальчик, понимаю что к чему... Будь по вашему, Виталий Родионович.

Бережной кивнул и, встав из-за стола, направился в холл гостиницы, за бумагой.

М-да. всё страньше и страньше. Отправились в круиз, чтобы отдохнуть и развеяться, так и тут непонятки прут сплошным потоком.

В углу зала негромко, но басовито ударили напольные часы и, бросив взгляд на их циферблат, я тоже принялся выбираться из-за стола. До назначенного срока оставалось не больше часа, а за это время мне нужно было еще переодеться в официальный костюм, повосторгаться видом принарядившейся Лады, и добраться вместе с ней до дома Штауфенов, где нас зачем-то ожидает маркиза Лиза-Мотя. Хм. Главное, в глаза её так не назвать, или чую быть скандалу...

Коляска доставила нас к поместью Штауфенов точно в срок. Выйдя на мощеную площадку перед широкой лестницей парадного входа в особняк, я помог спуститься Ладе и тут же рядом с нами материализовался тучный пожилой дворецкий, затянутый в черную тройку. Серьезный и важный, какими, кажется, только и могут быть лишь дворецкие, он отвесил нам короткий поклон и, передав помощнику принятую у Лады накидку, а у меня шляпу, перчатки и трость, отконвоировал нас к дверям гостиной.

Вопреки моим ожиданиям, поначалу отчасти подтвержденным встречей дворецкого, у которого даже лысина в лучах закатного солнца сверкала высокомерно и чопорно, гостиная вовсе не поразила нас блеском и вычурностью. Иными словами, вместо ожидаемого бального зала из кинофильмов, мы увидели довольно просторное, но чрезвычайно уютное помещение, где блеск натертого паркета был надежно прикрыт мягким ворсом великолепных персидских ковров, а на стенах разместились небольшие бра, чей свет был изрядно приглушен матовыми абажурами, неплохо сочетающимися с нежно-оливковым цветом шелковых обоев. А вот люди... Да-а. Такого набора расфранченных господ и дам, я не видел, по-моему, даже на награждении у Великого князя. И вдруг здесь, в Бреге, такое! Я еще раз мысленно поблагодарил Ладу за то, что она настояла на официальном костюме и, бросив на нее короткий взгляд, не смог сдержать гордой улыбки. В своем скромном платье (если не знать, сколько стоит пошедшая на его пошив материя), с минимумом украшений (свадебный подарок нашей доброй хозяйки, по стоимости не уступающий цене всего её хольмградского дома), Лада выглядела просто обворожительно.

А через несколько минут я имел возможность убедиться, что и в компании напыщенных аристократов, непонятно откуда взявшихся на Руяне, моя жена совсем не выглядит простушкой... впрочем, тут я больше волновался на свой счет. Все-таки, хоть мне уже и доводилось встречаться с "сильненькими" людьми в Хольмграде, еще ни разу во время тех встреч мне не приходилось судорожно вспоминать правила этикета. Там было всё как-то... проще. Так что, если за кем-то из нас двоих и нужно было бы присматривать, что не наделали глупостей, то точно не за Ладой... и она это великолепно поняла. Поэтому, пока мы добирались до хозяйки вечера, женушка незаметно, но старательно делала все, чтобы я не ударил в грязь лицом. Тут незаметный кивок, там легкое пожатие ладони... В общем, через толпу гостей, к месту встречи с маркизой, что с удобством устроилась в самом центре гостиной, Лада провела меня, как ледокол "Арктика" проводит караваны. И где только научилась такому, дочка ушкуйника, а?

Первое, что меня поразило в хозяйке дома, была речь. Если бы не легкий, чуть жестковатый акцент, я бы ни за что не поверил, что разговариваю с иностранкой.

- Виталий Родионович. - Миниатюрная женщина лет тридцати, сидевшая в кресле, рядом с усталым на вид, исключительно усатым господином, явно уже разменявшим пятый десяток, стремительно поднялась и, живо улыбнувшись, проговорила. - Рада, что вы столь скоро ответили на мое приглашение.

Собеседник маркизы поднялся со своего кресла и молча кивнул. А сама фон Штауфен уже перевела блестящий любопытством взгляд на Ладу и тут же удержала её от реверанса.

- Голубушка, не стоит, право. Такой официоз у меня в доме категорически неприемлем. - Хозяйка вечера шутливо погрозила Ладе пальцем. - Вы ведь супруга Виталия Родионовича, не так ли?

- Позвольте представить вам, маркиза, Ладу Баженовну Старицкую. - Эх, эта "Лиза-Мотя", своей стремительностью и пренебрежением к этикету, мне просто опомниться не дает. Чуть не влетел!

- Очень приятно. - Хозяйка дома легко улыбнулась и повернулась к своему спутнику. - А я, в свою очередь, хочу познакомить вас с моим замечательным другом и настоящим рыцарем... герцогом Лауэнбургским. Оттон, не будь букой, улыбнись моим гостям!

Я на миг оторопел... Но... ему же сейчас должно быть под сотню! Или... нет, я же читал в альманахе... Здесь он родился, чуть ли не на сорок лет позже. Точно!

- Чрезвычайно рад знакомству. - Кажется, я не сдержал удивления, и это не прошло незамеченным. Что ж, ла-адно. Я улыбнулся Ладе. - Дорогая, наша хозяйка щадит чувства её скромнейшего друга, так что позволь я представлю тебе сего замечательного господина. Оттон Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шёнхаузен, герцог Лауэнбургский, Канцлер Малого кабинета Его Величества короля Венда, Вильгельма.