— А-а-а, Федорыча-то я знаю, — откликнулся дед.

— Ну вот это он и приохотил меня к теме оборотней в русской мифологии. Он меня в институте заставлял изучать хроники, сказания, легенды. А сюда я приехал, собственно говоря, на свой страх и риск, не предупредив никого. Сюрприз хочу сделать Ивану Федоровичу.

Дед слушал внимательно, не прерывая. Потом откашлялся и спросил:

— Значит, никто не знает, что ты приехал сюда, да? Ну ладно... Слушай, студент, а хочешь живого оборотня увидеть, а? Так сказать, сказку сделать былью, а? Ну, смелей, это не страшно, да и потом одно дело читать, а другое — самому, а? Собака — она собака и есть, только чуток побольше, верно ж ведь? Ну что, увидеть хочешь? Безопасность гарантирую! Слово даю!

Дед ухмыльнулся, легко поднялся, прислонил ружье к стволу дерева, потом выпрямился и, запрокинув голову к черному небу, завыл. Вой несся на одной ноте, и был он какой-то выматывающий душу, полный безысходной тоски и жалобы. Внезапно фигура деда в колеблющемся свете костра начала оплывать и оседать. Миг — и перед студентом стоял волк. Он был огромен! Янтарно-желтые глаза внимательно следили за человеком... Исчез он так же быстро, как и появился.

— Ну как, студент, впечатляет? — голос у деда был слегка запыхавшимся.

— Еще как, — выдавил тот. — Классно!

— Сам-то не желаешь попробовать?

— Что, прямо сейчас, прямо тут?

— Ну да, — кивнул дед, — время как раз подходящее, так что... — Он развел руками. — Давай попробуй, каково это — быть оборотнем!

Студент решительно кивнул головой:

— Хорошо! А как? И главное, чтоб я обратно так же легко превратился, как только захочу, идет?

Дед всплеснул руками:

— Конечно, конечно, тебе же ничего не грозит, не бойся! Только в точности делай все, как я скажу, хорошо?

Студент кивнул.

— Техника превращения сложна только в самом начале, — подмигнул дед. — Стоит попробовать, и все пойдет как по маслу. Сможешь превращаться где угодно и когда угодно, даже без ножа... А сейчас смотри, берем нож, втыкаем его в пень... Ты кувырнутьоя-то через пень сможешь?

Студент подошел к пню. Пень как пень, поросший мхом, подгнивший.

— Ну, давай, не бойся, все будет хорошо! Захочешь обратно — перекувырнись точно также, и все!

Нож отсвечивал красными отблесками огня, и казалось, что он дрожит и извивается па пне, как язык пламени.

Он упал очень удачно, мягко спружинили лапы. Волна запахов, доселе незнакомых и резких, захлестнула его, он испугался и взвизгнул. Треснула ветка. Он поднял голову и увидел деда. В руках его было ружье.

— Уж извиняй, милок, да больно ты красив! Давно я такую шкуру ищу! Твой Федорыч-то и бабки хорошие обещал за тебя, а ты вот все никак не ехал! Уж как он тебя ехать сюда уговаривал! Уж сколько мы тебя тут ждали-то! Дождались! Так что уж не серчай, но капец тебе пришел. А шкура у тебя зна-а- атная! Это ж надо — волк-альбинос! Редкость! Баксов тыщу отвалит, не меньше, точно!