Звонит телефон. Сондерс хватает трубку.
Сондерс (в трубку). Да, Джулия!
Тито (Максу). Ну и работка у него. Не позавидуешь.
Макс. Ничего, он человек закаленный.
Сондерс (в трубку). О, БОЖЕ МОЙ!!!
Макс. И не такое бывает.
Сондерс (в трубку). Я сейчас буду. А вы ищите!.. Джул… Джули… ДЖУЛИЯ, ТОЛЬКО БЕЗ ПАНИКИ. (Вешает трубку.) Ну и работнички у меня, недотепы. Им что итальянская опера, что флюгельгорн — все одно!
Макс. А что такое?
Сондерс. Куда-то подевали ноты для всего оркестра.
Тито. Плохо дело.
Сондерс. Ладно, слушайте меня. Мне нужен ответ и немедленно. Вы едете со мной или нет?
Тито. Нет.
Сондерс. Ладно. Как знаете. Макс!
Макс. Да, сэр?
Сондерс. Если что не так, сразу звони. В ту же минуту.
Макс. Хорошо, сэр.
Сондерс. Я буду в театре.
Макс. Хорошо.
Тито. Все обойдется. Удачи.
Сондерс. Макс! (Подходит к нему.)
Макс. Да, сэр?
Сондерс. Ни на шаг.
Макс. Ни на шаг, обещаю.
Сондерс выходит, закрыв за собой дверь. Тито облокачивается на спинку дивана. Поначалу он не замечает Макса, думая, что тот тоже ушел. Затем видит его.
Тито. Вы что, остаетесь?
Макс. Да. Если — если только вы не против.
Тито. О чем вопрос. Располагайтесь. (Он рыгает, поглаживает себя по животу.) Scusi.
Макс. Вам правда плохо, да?
Тито. Да ничего. Еще поживу. Как говорят в моей родной деревне, «от газов еще никто не умер». Они знают, что говорят, уж поверьте.
Макс. Ну да, но — но, может, вам принять таблетки? И тогда полегчает.
Тито. Ну уж нет, спасибо. Поспать мне надо. Расслабиться. Начать глубоко дышать. А это дело непростое.
Макс. Почему?
Тито. «Почему — почему». Сегодня я пою в Кливленде, в понедельник в Нью — Йорке. Все время в спешке. Живу в гостиницах. А ведь у меня дети, вырастут шалопаями.
Макс. Понятно.
Тито. Напряжение чувствую и тошнит. Не могу петь.
Макс. Вообще?
Тито. Пение — это как жизнь. Ты должен чувствовать себя свободно, быть в настроении. А если напрягаешься, тебе конец.
Макс. Я вас понял. Я — я пою, немного.
Тито. Вы?
Макс. Ага. Но совсем, совсем немного. Куда мне до вас.
Тито. Так нельзя. Нельзя себя ни во что не ставить. Это плохо. Чтобы петь, нужна вера в себя. Повторять постоянно: «Я пою лучше всех. Я Макс. У меня золотой голос».
Макс. Я понимаю. Но в этом, в этом-то все и дело. Как прихожу к педагогу, зажимаюсь и ничего не могу с собой поделать.
Тито. Вот так вот. Вроде как я сейчас. Мой доктор говорит: «Принимай таблетки». Фенобарбитал. Но я же Мерелли. Никаких таблеток.
Макс (тихо). Фенобарбитал.
Мегги оставила на столе пузырек с фенобарбиталом. Макс забирает его.
Тито. Слушайте! Я понял. Нам надо выпить. Немного вина, а?
Макс. Хм. Нет! Нельзя. Я — я-я думаю, что — (смотрит на пузырек с таблетками). Ладно. Немного можно.
Тито. Ну конечно. Как я мог забыть. У меня же бутылка отличного «Кьянти». Сразу в сон потянет. Стаканы найдутся?
Макс. Я, я не знаю.
Тито. Вместе выпьем. (Направляется в спальню.)
Макс. Хорошо. Один стакан.
Макс уходит на кухню, а в это время… Тито входит в спальню. Мария лежит на кровати, на животе и читает «Вог».
Тито. Ciao.
Мария. Ciao. (Не обращает на него внимания. Тито смотрит на нее.)
Тито. Эх. Bellezza. Ну извини, ладно?
Мария. Пф.
Тито. Я весь в напряжении. Объелся. Сам виноват.
Мария. Угу.
Тито. Ну, послушай. Скоро возьму отпуск. (Присаживается на кровать.) Махнем в Грецию, а? Закажем яхту и будем плавать между островами. Отсыпаться. Прямо на пляже. (Поглаживает ей спину.) Только вдвоем. Как в былые времена. Улиток будем есть. Омаров. Вот с такими клешнями. А клешни обсасывать будем…
Мария (явно смягчившись). Тито…
Тито. Bellezza.
Обнимаются. Она целует его в шею.
Мария. Закрой дверь.
Тито. Что?
Мария. Закрой дверь.
Тито. Хочешь, чтобы мы прямо сейчас?
Мария. Закрой.
Тито. Мария, у меня с желудком плохо. Честно тебе говорю.
Мария. Сразу полегчает. Уж я постараюсь.
Тито. Нет, только не сейчас. Ладно? Никак не могу!
Она отстраняется. Злится.
Мария. Свинья!
Тито. Мария!
Мария. У тебя девчонка.
Тито. Нет у меня никого.
Мария. У тебя девчонка. Не ври.
Тито. Мария –
Мария. Три недели — и ни разу! Ни разу.
Тито. Извини. Я в таком напряжении. Плохо с желудком!
Мария. Все, ухожу в монастырь! Хоть какие-то развлечения будут. Буду петь хоралы, ощипывать цыплят!
Тито. Она спятила. Моя жена спятила.
Мария. Ну, конечно, я спятила. Как я ненавижу поезда, эти гостиницы. В постели одна, и я же еще спятила!
Тито. Мария, я же больной человек!
Мария. ТАК ПРИНИМАЙ ТАБЛЕТКИ!!!
Тито (со злостью). Уговорила. Приму я эти таблетки! (Подходит к сумочке и достает пузырек.) Хочешь, чтоб я их принял, я их приму. Смотри! Ну! Две таблетки. Нет. Четыре таблетки!
Мария. Две!
Тито. Четыре! (Проглатывает их.) Ну? Довольна? (Ставит пузырек на столик около кровати.)
Мария. Пф!
Тито. Таблетки я принял, жена теперь довольна. Счастливый брак! (Достает из чемодана бутылку «Кьянти».)
Мария. Сейчас точно заболеешь.
Тито. Ну и что? У меня девчонка в шкафу, ей без разницы.
Мария. Свинья!
Тито. ЗАТКНИСЬ!
Мария. САМ ЗАТКНИСЬ!!
Мария вламывается в ванную.
Тито вламывается в гостиную.
Секунду спустя, Мегги входит в спальню и оглядывается. На цыпочках подходит к двери в гостиную и подслушивает.
Тито. Макс!
Расстроенный, расхаживает по комнате. Макс выходит из кухоньки с двумя стаканами.
Макс. Ну как, получше?
Тито. Намного. Лучше некуда. У меня сумасшедшая жена, боли в желудке, и никакого интима! Не могу расслабиться! Я сейчас лопну! Открывай. (Подает бутылку Максу.)
Макс (беря ее). Ой, извините. А штопор?
Тито. Что? Ах да. Штопор. Ну конечно. Совсем глупый!
С шумом открывает дверь в спальню, загораживая Мегги. Пока Тито копается в своем чемодане, Макс, сознавая всю трудность положения, достает из пузырька несколько таблеток фенобарбитала и бросает их в один из стаканов.
Тито находит штопор и с шумом возвращается в гостиную. Захлопывает за собой дверь. Мегги стоит, покачиваясь, прижав к носу платок, он весь в крови.
Нашел!
Тито хватает бутылку и начинает ее откупоривать. Тем временем Мегги, пошатываясь, подходит к кровати и заползает на нее так, что голова и ноги свисают.
