Литмир - Электронная Библиотека

   -- В ней много модифицированной кремнийорганики?

   -- Не очень, но хватает. Однако, поменьше, чем у твоего эффектора. Форм-фактор прежний, но посмотри, как она прекрасно двигается! Ну не будь таким букой, пожалуйста.

   -- Ну что ж, посмотрим, коллега Вирта, что у вас получилось.

   Кирилл подошел поближе, солидно, по-профессорски прокашлялся нацепил воображаемое пенсне, взял с лабораторного стола стеклянную палочку, похожую на дирижерскую, поискал камертон, но не нашел и принялся донельзя серьезным академическим взглядом изучать Ингу, как статуэтку или монетку, в аверс и реверс, время от времени глубокомысленно хмыкая.

   Он не показывал виду, но преображенная Инга ему понравилась до невозможности, с первого взгляда. Рост, вес, плечи Инги остались прежними, но фигура стала мягче, воздушнее, приобретя ранее немыслимые для этого тела грациозность и изящество школы классического балета.

   Под неулыбчивым взором мэтра Кирилла обнаженная балерина Инга, встала в скромную пятую позицию со скрещенными ногами и грациозно показала строгому экзаменатору, как она умеет перейти в арабеск -- намного более откровенную позу классического танца. Затем она опять скромница в четвертой позиции, взмах руками а-котэ, Инга открывает бедра в подготовке, закручивает скоростной искрометный пируэт и с изящной медлительностью приседает в балетном поклоне. Аплодисменты, маэстро!

   Метр Кирилл не смог удержаться от восторженных оваций и несколько раз крикнул: браво! Все же на бис он балерину не вызывал и цветов ей не дарил. Вместо этого он, вынув из наплечной кобуры пистолет Стечкина, протянул его Инге рукояткой вперед.

   -- Розы в хрустальной вазе на журнальном столике в углу. Огонь без команды. К бою!

   Через две минуты вся дюжина обезглавленных цветочков грустно лежали на столе и под столом. А Вирта разразилась бурными и продолжительными аплодисментами:

   -- Получилось, получилось! А я боялась, что она стрелять не умеет.

   -- Завтра проверим в деле. Когда ты над ней работала, меня вызывал Хатежин по транковой связи. Приглашает нас поставить заслон у Марфуткиной фермы на удаленном востоке. Говорит, общегородская контрпартизанская операция откладывается, а дикие менты могут за продразверсткой двинуться.

   -- Вот и чудесно! Мы с Ингой обе оденем зеленые диагоналевые гимнастерки с длинным рукавом, ремни, сапожки и коротенькие юбочки как в кино про Великую отечественную...

   -- Во-во, только плавочки бязевые или там кевларовые под ваши юбочки подденьте. Не ровен час застудите себе чего-нибудь там. По утрам бывает прохладно...

   -- Фи, Кирилл! Красивая женщина, если ты хочешь знать, дышит не только грудью.

   -- Наслышан.

   -- А посмотреть уже не хочешь?

   -- На балерину Анастасию Волочкову? Нет, госпожа Вирта Петипа-Баланчин. Концерт по заявкам окончен. Давай, балетмейстерица, облачай свое творение в повседневную форму одежды. Трусы тоже не забудь, подышит причинным местом как-нибудь в другой раз. И с бюстгальтером что-нибудь придумай. Если я не ошибаюсь, старый, по-моему, ей уже малость великоват.

   -- На два размера, дорогой. Ничего, в моем белье походит. Так--то оно будет лучше. И ей полегче, не надо на себе столько сисек таскать, у меня их поменьше, но и то иногда заносит на поворотах. И ты, мой милый, отныне не будешь на ее вымя пялиться каждый вечер.

   -- Подсматривала?

   -- Это ты подсматривал. А я следила, чтобы с любимым мужчиной не случилось ничего плохого.

   -- У, заботливая моя...

   -- Вся к вашим услугам, сударь.

   Вирта присела в глубоком реверансе, а Кирилл церемонно ей поклонился и отправился к Федору Хатежину делиться живьем новой информацией. Даже сверзащищенной и шифрованной транковой связи Кирилл в общем-то не доверял. Всякое случается во всех частях марлезонского балета.

   * * *

   Стало быть, менты из компьютерной безопасности не угомонились. Опять я им понадобился, а Инга, паскуда, то бишь бывшая паскуда, по команде мента, стоявшего на стреме, их выпустила. Балерина царскосельская! Прима Волочкова-Кшесинская! Может, ей ДШК за дрыгоножество подарить? Нет, пусть лучше им мой болван пользуется. В его руках пулемет лучше смориться. А Инге мы АК дадим и парочку гранат. Только, чтоб носила их, где положено: акушер-взрывотехник -- специальность редкая. Но боец она славный, и к Евграфу ее теперь можно запросто запустить в разведку, если старый насисьник ватой набить. С новыми грудками ей никто не поверит -- скажут подменили. Вирта это, конечно, зря устроила, дурында ревнивая. Но она молодец, шпионку Евграфову лихо вычислила. Евграф и компьютерные менты -- странное сочетание, и всех мои файлы интересуют. Семеницкий-младшенький туда же лезет. Весьма любопытственно: меня боятся и считают, что за мной стоят наша мэрия и столичная гебуха. Вирта -- суперагент! Придумают же! Был я прикрытием у одного гебиста-эмиссара, ныне, значит, мной эмиссарша из столицы Вирта вертит-крутит. И все вокруг крутые по плешку. Деструкторы хитрые, что компьютеры вырубают, надо полагать, не только у гебистов, но и у ментов. Технологии, твою мать. У всех ресурсы, люди, а у меня фига на постном масле. Бойцы нужны, хотя бы с пяток. У Хатежина надо просить.

   Тем не менее Федор Хатежин к идее свершить возмездие и обречь мечам и пожарам пионерлагерь "Лесная сказка" отнесся крайне отрицательно:

   -- Дербан, тебе что моча в голову стукнула? Фингал что ли под глазом, потому как горшок тоже мимо не пролетел? У Евграфа там поболе двух взводов гвардейцев будет и крахмальный завод в пяти километрах, там еще взвод охраны.

   -- А если у Белого, что нынче наследник Ижмы-старьевщика, людей попросить?

   -- Белый, скорее, красным еврографьям поможет, чем мне. Он до сих пор от радости поет и скачет, что на первой руке сидит и секонд-хэнд наследственный никто не отнимает и отнимать не собирается.

   -- А Евграф у тебя авторынок?

   -- Слабо ему. Если во второй раз полезет, по дороге возьмем. Он сейчас в зоне особого внимания. Люди его тоже.

   -- Не все, генерал, и не во всякий час и не во всяком месте. Банду мотоциклетную помнишь? Так вот, в воскресенье они еще раз в наших краях появятся сотоварищи. Твоим патрульным на авторынке мстить будут, а Евграф им стволов обещал подкинуть. Выезжать станут из города по одному, по два, на север, скучкуются после, на западе, примерно в районе между шпалопропиточным и мясокомбинатом.

   -- Вот оно как! Сведения верные?

   -- Вернее не бывает.

   -- Откуда дровишки?

   -- Из лесу вестимо. Хороший человечек у меня теперь имеется.

   -- Кто он, само собой, не скажешь.

   -- Я вас познакомлю, когда людей на Евграфа дашь.

   -- Ну, если только кого из дружинников, кто добровольно. Или вон сына полка Ваську Буздыкина. Горит желанием с тобой поговорить, барбос. Два дня своего сержанта упрашивал, чтобы позвонить разрешил.

   -- Понятно, Ванька Жуков, письмо на деревню дедушке Константин-Макарычу. Милый дедушка, забери ты меня отсюда Христа ради...

   -- Не совсем, этот покруче будет. Сегодня с утра БТР угнал, к тебе в Царское намылился. Но за КПП не выехал. У меня с этим строго. Сейчас на губе сидит.

   -- Сколько сидеть салажонку?

   -- Трое суток.

   -- Свидания разрешены?

   -- На гауптвахте не положено. Но в виде исключения, потому как он твой крестник, сходи проведай арестанта. Можешь его и насовсем забрать, если завтра Марфуткину ферму прикроешь.

   -- Не вопрос, прикрою. Я же тебе сразу обещал. С рассвета и до заката я в твоем распоряжении. А Ваську-то я, пожалуй, возьму. Он мне в блокгаузе пригодиться. Работы и службы там хватает.

   -- Тогда милости прошу в сад, перекусим, чем Бог послал. Наталья уже нас поди заждалась. А потом пойдем твоего Ваську условно-досрочно освобождать.

   Федор Хатежин был не совсем прав насчет строгости, порядка и дисциплины в своем гарнизоне. Васька Буздыкин на гауптвахте не сидел, а в одиночку занимался на плацу строевой подготовкой под присмотром здоровенного сержанта. Хатежин освободил сержанта от педагогической повинности, отнял у Васьки карабин Симонова без магазина, а сразу приунывшего юного бойца-спасателя отправил в казарму за сидором с пожитками. На выход с вещами.

85
{"b":"278660","o":1}