На службу пускай она ездит на "гольфе", а он, где наша не пропадала, завтра возьмет себе в автосалоне "порш". Или, может, ну ее, эту Дашкину фирму, обойдется Тереховский без Дашкиных бухгалтерских талантов. Пусть на хозяйстве в Царском сидит. Генкина благоверная, кстати, там пребывает почти безвылазно и тары-бары разводит только с царскосельскими бабами. А для скорбной разумом Дашкиной матушки стоит сиделку грамотную нанять, а то Дашке стыдно, что у нее мать из психушек не вылезает. Или, может, не надо, право, оного приятного жребия отца-супруга, когда и так, все хорошо?

   Поневоле призадумаешься, когда все перспективы реалистичны, реальны и реализуемы. Если за башню с бельведером уже заплачено, а дальняя дорога, хоть и не на Санкт-Петербург, но хорошо просматривается, простреливается с третьего этажа лакированно-бревенчатого оборонительного и жилого сооружения.

   А как Дашку совместить с Виртой? Ведь ни с той, ни с другой он категорически не желал расставаться. Возможно, следует попробовать погрузиться в виртуальность втроем. Но Дашку трехмерные развлечения совсем не привлекали, и ни одну игру она так и не смогла пройти до конца. Сможет ли она понять, кто такая Вирта? И что Вирта значит для него, Кирилла Дербанова? Места, вообще-то, в царскосельской усадьбе на всех хватит. Он, конечно, не Синяя Борода, но Вирту там можно будет надежно убрать от Дашкиных взоров, с глаз долой подальше в отдельный кабинет на третьем этаже. И предлог подходящий для этого имеется -- уединенные занятия науками и искусствами край как необходимы для творческой натуры Кирилла. Прислугу хоть завтра можно нанять, кухаркой и горничной Дашка чудесно распорядится, халдеев в кабаке она по стойке смирно ставить умеет. Пусть теперь и привыкает к роли маленькой хозяйки большого дома. Хотя вряд ли она ее хорошо исполнит: своими словами, что такое идеальная жена, не расскажешь, а сериал про это, наверное, еще не отсняли.

   Так и не додумавшись, как ему совместить Дарью с Виртой, Кирилл решил, что о девушках-красавицах с граблями и вилами пусть поет отсталая и аграрная советская страна, а ему в постиндустриальные времена следует обеспечить царскосельские чертоги цифровой связью, развернуть в подвале кластер не меньше, чем из 60 компьютеров, завезти мебель и холодильник в дом, а "порш" завести в гаражное стойло.  

   После очень раннего, по сельскому обычаю, завтрака Кирилл накормил и выгулял Дона, а Дашку отвез к ней домой. Всю дорогу до города Дашка полулежала, расслабившись на переднем сидении, притихшая и молчаливая. В благодарность за то, что не надоедала болтовней, Кирилл захотел было ее пригласить на завтра для знакомства с царскосельскими палатами, но тоже промолчал -- успеется. Глину для сотворения биосиликонового болвана он выгрузил в гараже, но к себе на пятый этаж пошел не налегке, потому как от пикника оставалось еще немало провизии, да и господин гендиректор всучил свои деревенские мясомолочные гостинцы. "Гольф" Кирилл оставил у подъезда: надо было освободить место в гараже для свежего автомобиля.

   Вирта ничего нового ему не сообщила, и Кирилл начал утомлять организм физическими нагрузками. Не хочется, но надо, даже если сегодня встал не с той ноги и не со своей постели. Как водится, после физзарядки и душа настроение поднимается, душа поет и пылает любовью к ближнему и дальнему, хочется сразу дать всем много добра и счастья. Мир вашему дому! А почему бы и нет?

   -- Вирта, загружай "Тоттенштайн"! Даешь вторую миссию!

   -- Берешь...

   ... Горит ли рейхстаг? Да еще как горит! На этот раз Кирилл и Вирта охотились на боевых андроидов, засевших в цитадели германского парламентаризма. Невесть откуда взявшиеся в горящем здании многочисленные эсэсовцы и красноармейцы только отвлекали и путались под ногами у орбитальных десантников. Закрепившиеся на верхних этажах рейхстага два десятка андроидов новой модификации, вооруженные станковыми лазерами с ядерной накачкой, оказались подготовленными и умелыми воинами. Активированная на максимум макромолекулярная силовая броня десантников не выдерживала перегрузок и отражала только половину мощности лучевых ударов. У самого выхода на дымящуюся кровлю здания Кирилл был тяжело ранен, а Вирта геройски погибла, прикрывая броней и огнем беспомощного товарища по оружию, которому требовалось время для восстановления боевого потенциала.

   С ответным ударом Кирилл не медлил. Едва набравшись сил, в холодной ярости с гигаимпульсным пулеметом в одной руке и станковым гранатометом в другой могучей руке он в одиночку уничтожил взявших его в кольцо андроидов. Двух последних гитлеровских суперсолдат на куполе рейхстага Кирилл рубил и резал десантным кинжалом, рвал на запчасти мускульными амплификаторами и голыми руками, чтобы отомстить за гибель боевой подруги...

   -- ... Для меня была честь воевать рядом с тобой, Вирта.

   -- Взаимно, Кирилл.

   Хорошо, что успел отвоеваться, а то вон посетители на пороге топчутся, позвонить не решаются. Это у дверей квартиры Кирилла стеснительно переминались с ноги на ногу Васька с Витькой:

   -- Не звони, Дербан, через веб-камеру всех видит...

   У подрастающего поколения в своем квартале и соседних дворах Кирилл пользовался непререкаемым почтением не только потому, что разбирался в компьютерах и знал об играх все и даже больше. Скажем откровенно, Васька с компанией, наводившие ужас на благовоспитанных детей и их родителей, гораздо больше почитали Кирилла за его отроческие и юношеские подвиги. Давным-давно репутация Кирилла в их глазах достигла максимума кристальной чистоты, когда знаменитый на весь окраинный околоток заслуженный и народный хулиган Вован Докука подарил Кириллу, уезжая в Германию, свой "гольф".

   Надо сказать, что уличным авторитетом Кирилл был увенчан не зря. Конечно, он был домашним мальчиком из родовитой профессорской семьи, в детстве посещал музыкальную школу по классу фортепьяно. Но домашним и прирученным мальчик Кирилл был только дома, а выйдя на улицу, особенно в темное время суток, он мгновенно превращался в неистового подростка с девиантным поведением и адепта боев без правил. В те далекие времена детско-юношеские кулачные побоища городской центр против сельской окраины или район на район сотрясали город, и хороший мальчик Кирилл принимал самое деятельное участие по меньшей мере в половине всех массовых мероприятий с использованием тяжелых предметов, будучи ведомым у друга Вовика со школьной кликухой Докука. Однажды Вовику не повезло, и его взяли на пьяной драке, в то время как Кирилл старался не попадаться; у него даже приводов в милицию не было, ни в юности, ни потом. И на учет в инспекции по делам несовершеннолетних его не брали, хотя очень участковому этого хотелось, хотя и не за что было ухватиться.

   До нынешнего поколения юных правонарушителях тоже докатилась легенда о неразлучных друзьях Докуке и Дербане, спина к спине вдвоем отбивавшихся велосипедными цепями и арматурой в окружении сотен врагов, пока не прибыла подмога районных пацанов-мальцов-огольцов. На самом деле все было не совсем так, но мальцов-огольцов, составлявших ядро подростковой банды "Квартальные" Кирилл разочаровывать не хотел. Так же, как он им и не рассказывал, кто же такие были квартальные полицейские надзиратели в России XIX века. Васька и его мальцы книжек не читали, а в их школьных учебниках истории такая мелочь не упоминалась. Хоть они и не менты, но своих квартальных надо пускать, и Кирилл пошел открывать дверь, не дожидаясь звонка:

   -- Давай заходи, господа квартальные.

   -- Здорово, Кир, мы тебе, типа, симку от той мобилы принесли и батарейку, -- вымолвил Васька, в то время как Витька, появившийся у Кирилла в первый раз, в безмолвном восхищении обозревал крутое железо во всех углах комнаты.