Он хмыкнул, посчитав, что сказанное им было остроумно. Затем он направился к крошечной птичке, бьющей своими крыльями. Маленькое создание вспорхнуло со спинки кровати на каминную полку.

После нескольких маневров Проктору удалось направить ласточку в открытое окно, которое он тут же захлопнул за правонарушителем.

Он тихо вздохнул и повернулся к Розали.

— Иди сюда!

Он двинулся наперерез девушке и, обняв, приблизил свой рот к ее рту. Она была безвольной и безучастной, все еще оставаясь под впечатлением жуткого «предзнаменования». Проктор выругался и швырнул ее на постель. Она лежала там неподвижно, наблюдая как Проктор раздевается. Когда он окончательно утопил ее в постели, страх исчез из ее глаз. Предзнаменования были забыты, Как только его руки нащупали и сорвали с нее одежду, страх в ее глазах сменился желанием и она протянула руку к выключателю постельной лампы, гася яркий свет. Его тело было горячим и потным, страсть и желание окончательно заводили его. Розали закрыла глаза, пытаясь представить, что мужчина, который обнимал ее, был намного моложе, что он красивый парень и она его любит, что вспышка страсти должна продлиться... должна... должна...

Тяжело дыша и сопя, Проктор откинулся на спину рядом с девушкой. Розали лежала с закрытыми глазами, чувствуя рядом горячее потное тело. Фантазии поблекли, это никогда не станет реальностью. Что ж, это была ее участь и тут ничего не изменишь.

За окном резко прокричала сова.

Ужасный холод вдруг сковал тело девушки, она вскочила.

— Что это? — спросил Проктор, все еще тяжело дыша.

— Птица чаутти, — прошептала девушка. — Ты разве не слышал об этом?

Проктор потянулся к краю стола за сигарой и прикурил ее.

— Еще одно предзнаменование гибели, насколько я понимаю? — поддразнил он ее.

Девушка молча кивнула, глаза ее были полны страха.

— Ну, хорошо, — продолжал насмехаться Проктор, — это уже третье предзнаменование, согласно твоим подсчетам. Сколько их еще ты собираешься усмотреть?

— Ни одного больше, — прошептала девушка. — Это третье предзнаменование — последнее...

За дверью послышался шум потасовки и вдруг она распахнулась с такой страшной силой, что дерево вокруг петель раскололось и дверь упала, повиснув под немыслимым утлом.

— Что?.. — воскликнул Проктор, садясь в постели. Его богохульства утонули в пронзительном визге Розали.

В полумраке, в дверном проеме стояла невысокая женская фигура. Она двинулась вперед, медленно, как-то механически, словно не вполне могла контролировать члены своего тела. Одна рука была занесена над головой и в лунном свете, который просачивался в комнату сквозь окно, блеснуло что-то яркое.

Проктор, громко ругаясь, бросился к своей одежде, отыскивая револьвер. Он упал на одно колено и нацелил его на надвигающуюся фигуру. Фигура даже не остановилась, несмотря на три пули, выпущенные в упор. Рука, которая держала нож, оставалась занесенной над головой.

Лунный свет теперь совершенно отчетливо освещал старое, морщинистое лицо женщины, седеющие негроидные волосы, мертвенно-бледную кожу, и холодные, пустые глаза — ничего не видящие — мертвые.

Едва он взглянул в это лицо, как им завладел отчаянный страх. Он пронзительно закричал. Он закричал прежде, чем нож обрушился на него: три раза нож опускался и каждый раз, как он поднимался, лезвие его было ярко-красного цвета.

Фигура старухи медленно повернулась, поскольку тело Проктора распростерлось на полу. Он сполна расплатился за свою самоуверенность.

Розали билась в истерике на постели. Фигура придвинулась к ней.

— Нет, нет, нет! — пронзительно закричала девушка. — Не меня, Мама Мамбо, не меня! Я верю в тебя — я верю! Нет, не...

Снова взмах ножа и белое постельное белье начало приобретать ярко-красный цвет.

Стив остановился. Его смутили крики, раздававшиеся от группы строений, которые окружали дом «босса» Проктора. Он осторожно двинулся вперед, держась в тени тропинки, а затем прячась позади сараев. Внезапно он увидел группу людей с факелами.

Стараясь быть невидимым, Стив заполз в какие-то заросли кустарника, чтобы получше укрыться.

Высокая фигура в украшенном перьями плаще и нелепой маске похоже возглавляла эту группу людей. Она также несла горящий факел.

Стив узнал в ней ту самую фигуру, которая вела людей в танце в Мерикейдже.

Фигура вела людей в странном танце, заставляя их то крутиться, то разворачиваться в шеренгу, словно какая-то змея танцевала вокруг строений. Затем каждый из них стал царапать какой-то страшный знак на деревянных стенах надворных построек и амбара. Это было исполнено в абсолютной тишине.

Странная церемония неожиданно закончилась совсем недалеко от зарослей кустарника, в которых сидел, притаившись, Стив.

— Вы видели? — вскричала фигура в голове змееподобной шеренги. — Вы видели как Мама Мамбо обращается со своими врагами?

Мужчины и женщины, окружившие фигуру, одобрительно закричали.

— А теперь услышьте слово от Бон Дию. Вы слышите? Все, кто будут против, — погибнут! Поняли теперь? Погибнут!

Низкому стону толпы ответил страшный, поющий голос.

— Слушайте меня, я скажу!

Толпа простонала громче.

— Это место теперь станет табу. А сейчас идите домой. Вы стали свидетелями мести Бон Дию!

Люди повернулись и маленькими группками в один-два человека рассеялись в направлении Мерикейджа.

Стив прищурил глаза, чтобы получше разглядеть фигуру в мантии. Она стояла, уперев руки в бока под развевающейся от ветра мантией, провожая взглядом расходившихся людей.

Мог ли это быть Проктор?

Спустя некоторое время фигура обернулась и тихо сказала кому-то, кто не был в поле зрения Стива.

— Пошли, Мама Мамбо. Ты хорошо послужила.

Возникла фигура старухи. Она двигалась странной, шаркающей походкой, какой-то натянутой, как если бы совершенно не контролировала свои члены. С возросшим страхом Стив отметил про себя, что фигура была ему знакома.

Фигура в пестром плаще подняла над головой факел и осветила старуху.

Стив почувствовал тошноту, взглянув на бледные, словно у трупа, черты лица, широкие, бессмысленные глаза. Это была та самая старуха, что атаковала его в доме Ласнекю. Но как она сумела выйти из подвала и прийти сюда так быстро? Какой-то разгуливающий труп. Стиву невольно пришло в голову это выражение, когда он обратил внимание на старухину походку. Он весь содрогнулся. Нет, определенно Тейлор заронил свои идеи ему в сознание. Трупы-зомби мумбо-юмбо! Суеверная чепуха.

— Пошли, Мама Мамбо. Один сбежал от тебя сегодня ночью, но ты свершишь свое возмездие — от начала до конца!

Фигура в плаще с птичьем оперением повела старуху прочь.

— Пойдем, Мама Мамбо. Ты хорошо потрудилась, и сегодня же ночью мы увидим кульминацию наших усилий. Ты увидишь, как твоя родственница водворится в роли Мамы Мамбо, так что ты сможешь восстать в силе опять, ты увидишь, как вести об этом распространятся по всему Сан-Микилону и после будет победа! Победа, несомненно, придет к нам.

Фигура повернулась и пошла по тропинке, сопровождаемая подволакивающей ноги старухой.

Стив оставался в своем укрытии до тех пор, пока пляшущий свет факела не растворился среди деревьев.

Лишь тогда Стив осторожно выбрался из своего укрытия. Первой его связной мыслью стало то, что отец Тейлор, значит, был прав. Люди в Мерикейдже были, несомненно, замешаны в каком-то суеверном мумбо-юмбо — настоящем или мнимом. И Проктор, конечно, стоял за всем этим.

Ну, хорошо, Проктор во всем своем дурацком облачении ушел в деревню. Стало быть, ему можно хорошенько обследовать все место действия. Джун несомненно должна быть спрятана где-то в поместье. Для начала нужно осмотреть основное здание.

Он полез в карман и нащупал электрический фонарик. Затем двинулся вперед, в направлении того места, где, как он помнил, был знак, который фигура в украшенном перьями плаще, а это несомненно был Проктор, выцарапала на стенах строений.