— То есть юноша сообщил о неисправности уже после того, как его заметили? — установил Феликс.

— Да. Берилл вечно гоняет его от баллист. Сразу набросился на парня: "Эй, что ты здесь вертишься?". Командир Берилл до сих пор зол, ведь получается, что он и его дозорные проморгали предателя, а бдительность Мака спасла форт. Теперь Берилл твердит, что юноша сам и перепилил у баллист жилы, чтобы потом строить из себя героя.

— И Мак способен на такое?

— Как тебе сказать… Мак — выдумщик и баламут, его не уважают товарищи, а он из кожи лезет вон, чтобы показать им, чего он стоит.

— А Берилл и его дозорные — что насчет них?

— Берилл когда-то был простым воином в отряде "Камень". Они отправились на патрулирование западного предела и попали в засаду. "Каменные" победили, они перебили всех Магоговых тварей до последней. Но из отряда в живых остался лишь сам Берилл. Мы считали его пропавшим без вести, однако ему удалось вернуться. Он храбрец. После этого Берилл и был назначен командиром "Ока", несущего дозор на стенах.

— Кто-то еще из ваших людей надолго пропадал из форта?

— Догадываюсь, к чему ты клонишь. Мне самому приходили мысли о том, что кто-то мог втайне совершить сделку с противником. Я перечислю тебе всех, кто побывал в плену или имел иную возможность связываться с Магогом либо его слугами. Среди них еще один дозорный из "Ока" — Агат.

— Он был в плену?

— Да. Его похитил со стены снежный летун. Это крылатые создания, что живут в ледяных пещерах — тоже Магоговы отродья, падаль, собранная из разных кусков и оживленная им. Против них мы и держим баллисты. Хитрые бестии. Они взмывают туда, где под сводами пещеры царит вечная тьма, и внезапно обрушиваются на тебя сверху. Летун камнем упал на Агата, когда тот нес дежурство на стене, вцепился когтями и потащил с собой. Агат боролся с ним в воздухе, вогнал клинок ему в брюхо, и летун, обливаясь кровью, стал снижаться, пока не выронил его из когтей. Агат, израненный, добрался до форта, чуть отлежался. Он старый солдат, не верится, что он способен на черное дело.

— Кто еще?

— Тёрн, ветеран многих сражений. Ему чудом удалось выжить. Несколько месяцев назад в бою во время дальнего рейда создания Магога оглушили его ударом по голове и посчитали мертвым. Тёрна опутали сетями и поволокли к своему хозяину. Тупые скоты даже не сторожили его: куда сбежит мертвец? Но твари устроили привал, а он очнулся и улизнул.

— Все?

— Наши воины сражаются до последней капли крови. Попадают в плен, а уж тем более — возвращаются из него — очень редко. Вот только Орхидея…

— Она тоже попадалась в сети отродий Магога?

— Нет. Но Орхидее не раз доводилось отправляться на задания в одиночку. Она разведчица. Бесстрашная, хоть и юная. Иногда бывает, отряду не проскользнуть. Тогда и посылают Орхидею. Она — пример для всех молодых разведчиков, каждый из них стремится стать похожим на нее.

— Таким образом, если кто-то из них изменил форту, то все равно у них за плечами годы честной и безупречной службы… — рассуждал Феликс. — Перелом в их судьбе произошел внезапно. Может быть, кто-то из них начал вести себя странно? Не совсем так, как раньше?

— Тут я плохой советчик. Мы ежечасно глядим в лицо смерти. После плена Тёрн слишком часто прикладывается к бутылке. Командир "Ока" Берилл на весь форт прославился своей вспыльчивостью, а ведь до гибели "Каменных" он слыл уравновешенным человеком. Орхидея… Орхидея — красавица. Многие воины любуются ей, заглядываются на ее чудные светлые волосы, куда вплетены разноцветные нити. Но кто бы ни пытался за ней ухаживать, она сразу без обиняков заявляет, что ей не нужен никто. Она слишком нелюдима.

— А дозорный Агат, вырвавшийся из когтей летуна?

— Агат, похоже, благополучнее всех. Он — примерный семьянин, но годы берут свое. Агат боится, что его переведут из дозорных на мирные внутренние работы в форте. Если хотите вывести его из себя, пошутите, что у него прибавилось седых волос… Но поймите, у любого из нас в шрамах не только тело, но и душа. Стоит порыться — и в ком угодно найдешь, что назвать "странностью". Наша жизнь — сплошное поле брани. Число героев, которые полегли на нем, немыслимо. А теперь скажи, Феликс, ты видел здесь кладбище? Нет. Мы чтим погибших своей доблестью. Каждый удар по врагу, каждый успех — это памятник сложившим голову воинам. Отыщи изменника и не дай ему осквернить память павших, Феликс. Сохрани наше расследование в секрете от всех, кто в нем не замешан.

Феликс с противоречивым чувством положил в карман подписанный полководцем приказ, дающий предъявителю особые полномочия на время расследования. Тем самым Феликс оказался на службе у форта

Это был шанс поблагодарить воинов за пищу и кров для его друзей, за лекаря, заботившегося об Исидоре. Феликсу было неловко оставаться нахлебником в крепости, безопасность и само жизнеобеспечение которой обходилось ее защитникам ценою их крови. Он готов был сделать все от него зависящее, чтобы внести в оборону форта собственный вклад.

Однако роль сыщика всколыхнула в нем массу скверных воспоминаний. Само слово "свидетель", "улика", "обвиняемый" слишком живо напоминали Феликсу о сломавшем его жизнь суде, который вынес приговор невиновному. Феликс пытался выбросить это из головы.

Для начала он собирался встретиться с Маком. Феликс предположил, что скорее всего найдет юношу в той части форта, где располагались учебные баллисты. Там действительно собралась горстка молодых воинов. Под бой барабана они вращали тугой ворот орудия и натягивали скрученную из толстых жил тетиву. Феликсу бросились в глаза водяные часы. Рядом с ними стоял инструктор, то контролирующий хлопочущих возле баллисты бойцов, то отмеряющий взглядом струйку воды, вытекающую из сосуда.

Феликс не стал торопить события. Он терпеливо дождался, пока струйка из водяных часов перестанет течь. Едва время вышло, инструктор скомандовал:

— По местам! — и подошел к орудию, чтобы проверить, правильно ли оно заряжено.

Феликс окликнул инструктора.

— Мне нужно перемолвиться парой слов с Маком, он здесь?

— Мак, — позвали одного из юношей, — с тобой желает поговорить командир Феликс.

Молодой воин поспешил к Феликсу, точно заранее догадывался, о чем пойдет речь, и не хотел, чтобы кто-нибудь еще догадался.

— Отойдем, — предложил Феликс.

Он решил не пользоваться мандатом за подписью Северина без крайней необходимости. Если юноша готов на обычный доверительный разговор, незачем лишний раз на него давить.

— Я хочу обсудить происшествие с баллистами. Это ведь ты обнаружил, что на одной из них подрезана тетива?

Мак опустил голову.

— Я не виноват… Не я испортил баллисты, — сразу сказал он, как будто бы ничего другого, кроме обвинения, и не ожидал.

— Не волнуйся. Я никого пока не обвиняю. Впрочем, я в курсе, что командир "Ока" Берилл подозревает тебя. Меня как раз и интересует, за что он на тебя взъелся?

Мак замялся.

— Просто все привыкли, что у меня со службой неладно.

— Что именно?

— Да все. Можно я не буду рассказывать, каких глупостей напорол? Дисциплина, порядок — для меня они, как кандалы. Я для всего отряда был головной болью.

— Был?

— Был. Я взялся за ум, почти год уже никаких взысканий. Только все привыкли, что если кто чего натворит — то это я.

— Что же тебя образумило, если не секрет?

— Я мечтаю драться на стенах форта, бить летунов из баллисты. Меня не пустят на стену, пока не сочтут настоящим солдатом!

— Само собой. С этим трудно поспорить.

— А теперь, если подумают, что баллисты испортил я, мне никогда в жизни больше не дадут в руки оружие, — голос у Мака дрогнул. — Отправят на мирные работы, всю жизнь похлебку варить, будто я старик или калека…

— Не отчаивайся, Мак. Полагаю, у полководца не будет для этого причин. Желаю успехов.