Плотный сплав он не перерезал, а буквально расковырял. Вторая рука пошла быстрее и легче — вернулась магия.

— Пошли, заберём её! — он схватил Кархагора руку.

К дому Вениамина они подошли одновременно с несколькими стражниками и экзорцистом.

Два мага встретились взглядом. Бывший коллега поднял руку с жезлом, но Вениамин опередил его, выбросив жест блокировки.

Две мощные волны встретились в воздухе, напитав его магией.

Два экзорциста столкнули силы.

Кархагор ничего не мог сделать против власти Вышнего Повелителя, даже вывести стражников из боя не мог. Их защищала светлая сила.

Глаза магов встретились. Одни — напитанные яростью, болью и отчаянием.

И вторые вспыхнули виной.

На мгновение опустились ресницы… и дрогнула стена чистой магии.

Отдача расплескалась вокруг, и противники попадали на землю.

— Пошли, заберём Лиску! — Кархагор устремился в дом, как ни в чём не бывало. Он, разумеется, не понял, что в Коллегии нашёлся кто-то, кто не предаёт своих.

Веллисия с Иллирой сидели на втором этаже, держась за руки. Обе выглядели испуганно, и демоница гораздо больше.

Девчонка вообще мало чего боится. Чем умнее она становится, чем больше получает знаний, тем больше прёт из неё самоуверенность.

Вениамин очень за неё беспокоился. Но что теперь он может сделать?

Обе повисли у него на шее. Кархагор оторвал сначала Веллисию, затем Иллиру и поставил рядом:

— Это потом. Вен, есть что-то, что ты должен забрать и можешь захватить быстро?

Молча экзорцист побежал в лабораторию.

— А я? — с тревогой спросила Иллира.

— Детка, ты остаёшься, — Кархагор похлопал её по плечу.

— Что-о?! — завопила девочка. — Нет! Я пойду с мастером Вениамином!

Последний появился на пороге с двумя сумками и рубашкой на плече. Он с сожалением поглядел на ученицу и покачал головой:

— Тебе придётся остаться.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно с вами?! — она всхлипнула. — Я буду слушаться!

— Иллира, — он присел рядом на колено и обнял. — Куда со мной?

— А куда вы?

— Понятия не имею! Меня будут искать везде. У нашего царства отличные связи даже с далёкими землями, и если меня и не выдадут, то по-тихому убить могут. Найди себе хорошего наставника.

— Мне плевать, — набычилась девочка. — Я с вами.

— Не говори плохих слов. Позаботься о себе. Я буду скучать.

Обнял её и встал:

— Кархагор?

Экзорцист и его демоны исчезли.

Ворвавшаяся стража обнаружила только отчаянно ревущую на полу лаборатории Иллиру.

Несмотря на спасение в последний момент, Вениамин был в отчаянии. Что теперь делать? Он не знал мест, в которых можно было бы считать себя в безопасности. Много цивилизованных стран, в которых приняли бы беглеца из Авана. Но жизнь, полная страха? Уверенности, что рано или поздно, в один прекрасный момент появятся наёмные убийцы, от связей с которыми так упорно открещивается министр Вейрин… как и остальные министры.

Никогда его не оставят в покое. Как и других беглецов. Награда наверняка уже объявлена.

Кархагор настаивал на переселении в другой мир. Даже если и есть места, с которыми нет контактов у Авана, они так же чужды для Вениамина. А с иными мирами выбор будет побольше. И вообще, он давно предлагал остаться у него. Можно даже отдельный замок сообразить.

Но перспектива поселиться в мире демонов приводила экзорциста в ужас. Кархагор пожимал плечами и обещал обязательно подобрать подходящий мир.

В это не особенно верилось Вениамину, который уже поглядел некоторые раньше. И увиденное ему не нравилось.

А ещё Иллира. Начать с того, что к девочке он привязался. Но, кроме этой привязанности, есть ещё ответственность. Что теперь с ней будет?

Помня, как она попала к нему, Вениамин сильно беспокоился. Она ещё не способная отличать добро и зло. Не может поставить себя в рамки дозволенного. Не вернётся ли она к тому, с чего начинала — к тёмным наукам зла? Смогут ли в Коллегии сдерживать её, или она натворит чего-нибудь запрещённое?

Имея представление о некоторых особенностях казней, Вениамин не ел весь вчерашний день. И сейчас даже растерянность и неопределённость в жизни не могла испортить аппетит. Сначала помыться, потом поесть, потом расстраиваться — именно в таком порядке.

И только усевшись за стол с Веллисией и Кархагором он прямо почувствовал, как его отпускает.

Смерть в бою — это вроде как почётно, благородно. Есть ради чего. Да и быстро, честно говоря.

Плаха — совсем другое дело.

По правде говоря, Вениамин до сих беспокоился — за Иллиру. Взять её с собой в замок демонов — он ещё не сошёл с ума. А оставить — на кого? Надо обязательно проследить, чтобы девочку попала в хорошие руки.

Но по ней он будет по-настоящему скучать.

Все защитные контуры казались не тронутыми, и ночь хранила в доме привычную тишину. Казалось, всё в порядке, всё как обычно…

Но для главы Коллегии магов Авана ничего уже не будет обычным.

Снова и снова перед глазами вставали образы. Судебный процесс, в котором он мог многое сказать…

И ничего не сказал.

Как получилось, что угрозы всего лишь министра заставили его предать всё, чем он жил? Просто в один день его привели к министру и дали выбор: идеалы или… нет, даже не семья или жизнь. Это могло бы служить оправданием хотя бы для самого себя.

Всего-навсего должность была тем грузом, который перевесил совесть. Тогда он всё прикидывал и считал, нашёл массу поводов поступить так, а не иначе, всё взвесил и, как казалось, поступил наиболее целесообразно.

Вот только не учёл, насколько это решение опустошит его после.

Не он ли говорил учениками Коллегии о морали, о том, что все должны поддерживать друг друга, оставаться честными и добрыми в любой ситуации?

Что теперь он будет говорить ученикам?

Что он скажет самому себе?

А ещё страх мучил мастера Даленрина.

Один из сильнейших экзорцистов Коллегии — более того, один из сильнейших магов. Да, терпение, прощение, но то, что сделал он, Даленрин… Тем более — остался ли верен идеалам Вышнего Повелителя тот, кто водит дружбу с демонами? Такую тесную дружбу, что демоны спасают его от казни, сильно рискуя при этом.

Даленрин и не представлял, что будет делать, если сбудется его кошмар.

И уж точно он не представлял, что ловушкой будет для него его собственная лаборатория.

Сияние глаз демона хорошо различалось в свете всего одной тусклой лампы. Но человек напугал гораздо больше.

Непринуждённо сидя в кресле, вытянув длинные ноги, его худший кошмар спокойно сказал:

— Садитесь, поговорим.

Наблюдая, как его бывший начальник сжимается на стуле напротив, Вениамин пожал плечами:

— Мастер Даленрин, расслабьтесь. Вы не получите сегодня по заслугам. Я хочу поговорить об Иллире.

— Вы… — он сглотнул и попытался принять вид поувереннее. — Вы хотите забрать её?

— Отнюдь. Полагаю, вы её забрали. Где сейчас?

— Э… Я думал… она будет расти с Ринали.

— О, нет! — Вениамин покачал головой. — Вы не сможете стать ей наставником. Чему — вы — можете её научить?

И в этих словах прозвучала бездна презрения. Но это даже успокаивало Даленрина. Презрение — не злость.

Экзорцист вздохнул и продолжил печально:

— Она находится на распутье, перед самым важным в своей жизни выбором между добром и злом. Её нужно научить нравственности, и на личном примере. А не абстрактно — "мне все должны, а я поступаю, как хочу". Именно сейчас решается, будет ли она магом на службе у людей, или станет по ту сторону закона мощной силой. Вы не понимаете?

— Понимаю, — пробормотал Даленрин. — Но что вы предлагаете?

— Подобрать ей хорошего наставника. Хорошего человека, прежде всего. Из тех, кто не замечен в подлостях и предательстве. Из тех, кто не получает садистского наслаждения от ловли демонов в контуры. Экзорцисты, которые хоть как-то соблюдают мораль — у вас остались? Или от них тоже хотите избавиться?