— Я приняла решение, — сказала она следующим утром, вернувшись в кухню, после того как проводила Аврору в школу.

— И твой ответ?

— Я не могу остаться. Мне очень жаль. Есть несколько... проблем, с которыми необходимо разобраться в Нью-Йорке. Ты знаешь, как сильно я люблю Аврору, но...

— Не нужно больше ничего объяснять. — Александр выставил вперед руки, словно защищаясь. — Спасибо, что сказала. А сейчас мне нужно будет постараться, чтобы найти тебе замену. — Развернувшись, он вышел из кухни.

Грания последовала за ним и с виноватым видом направилась через двор к студии. Она чувствовала себя обманщицей, отклонив его предложение. Скульптура Авроры была практически завершена. Все, что оставалось, — сделать слепок и отлить фигуру в бронзе. Грания вздохнула: чем быстрее она исчезнет из этого дома, тем лучше.

Все утро она провела, убирая в студии и размышляя над тем, что в словах ее матери, возможно, имелась доля правды. Влияние Лайлов на их семью было скрытым и непреодолимым, и оно затуманило ей голову. Даже ради Авроры Грания не могла позволить себе эмоционально привязаться к человеку, которого практически не знала. Возможно, он проникся к ней симпатией, поскольку она ухаживала за его ребенком, и пытался подкупить ее поцелуем, а потом еще...

Инстинкт подсказывал Грания: нужно покинуть этот дом.

Ей было непросто забирать Аврору из школы в тот день. Девочка строила планы на будущее, и во всех фигурировала Грания. Мысль о том, что через несколько дней кто-то другой будет присматривать за Авророй, была практически невыносимой.

— Что значит, ты уходишь?

— Аврора, дорогая, ты ведь знаешь, что я была твоей няней только временно и не могу оставаться в этом доме вечно!

Разговор состоялся на следующее утро. Грания не видела Александра с тех пор, как он стремительно покинул кухню, но она понимала, что обязана сообщить Авроре об уходе. Девочке нужно дать возможность подготовиться. Грания не сомневалась: она воспримет ее поступок как очередное предательство взрослого человека по отношению к ней.

— Но, Грания, ты не можешь уйти! — Огромные глаза Авроры наполнились слезами. — Я люблю тебя, и мне казалось, что это взаимно! Мы друзья, нам хорошо вместе, папа тебя любит, и... — Аврора всхлипывала все громче и громче.

— Дорогая, пожалуйста, не плачь! Прошу тебя. Конечно, я люблю тебя, но ты ведь знаешь: я живу в Нью-Йорке. Там я работаю, а работа очень важна для меня.

— Ты бросаешь меня и возвращаешься в Америку?

— Не сразу, дорогая. Сначала я вернусь на ферму к родителям и буду совсем рядом с тобой.

— Правда? — Девочка посмотрела на Гранию. Ее взгляд был полон отчаяния. — А можно мне жить с тобой? Ведь твои родные любят меня, правда? Обещаю, я буду помогать доить коров, ухаживать за овцами и...

— Аврора ты сможешь навещать нас так часто, как только захочешь. — Грания чувствовала, что ее решимость тает.

— Пожалуйста, можно мне с тобой? Не оставляй меня здесь! Иначе ночные кошмары вернутся, и я снова начну видеть маму! — Аврора обняла Гранию и от расстройства сжала руки настолько сильно, что девушке стало трудно дышать.

Грания осознавала, что вот-вот захлебнется в потоке эмоций и ей нужно немедленно спасаться бегством.

— Дорогая, давай поговорим как большие девочки. — Она взяла Аврору за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза. — Нельзя судить о том, любит ли тебя человек, только по тому, близко ли он. Честно говоря, мне жаль, что ты не моя дочь, и я не могу забрать тебя с собой. — Грания сглотнула слезы, которые мешали ей говорить. — Но ты не можешь быть со мной — нельзя оставлять папу в одиночестве. Дорогая, ты нужна ему, и знаешь об этом. В жизни бывают моменты, когда приходится принимать тяжелые решения.

— Да. — Теперь Аврора смотрела на Гранию, и ее глаза выражали понимание. — Ты права, — вздохнула она. — Я знаю, что должна остаться здесь ради папы. А ты не можешь быть со мной. У тебя своя жизнь, и это очень важно. — Аврора внезапно отпустила руки Грании и отвернулась. — Жизнь каждого из вас гораздо важнее моей. Вот как поступают взрослые.

— Аврора, придет момент, когда ты вырастешь и все поймешь.

— Да, конечно. — Девочка снова посмотрела на Гранию. — Я знаю, что тебе необходимо уйти, но надеюсь увидеть тебя снова.

— Да, дорогая, обещаю. Достаточно лишь позвать меня, если я буду тебе нужна. Обещаю, я всегда буду рядом.

— Хорошо. — Аврора кивнула. — Нам пора в школу, да?

Всю дорогу девочка хранила молчание, и Грания понимала почему. Аврора вышла из машины и, не обернувшись, направилась к друзьям на игровую площадку — боль оттого, что ее отвергли, оказалась слишком сильной.

Грания, опустив голову, вспомнила Мэри, пожертвовавшую всем, чтобы защитить ребенка, который даже не был ей родным. И кто в итоге отвернулся от Мэри, кто бросил ее в трудный момент? Какими бы ни были ее собственные чувства к Авроре, она не может нести ответственность за эту девочку. И не должна допустить повторения прошлого.

— Мама, это невыносимо! Она так расстроена, но при этом так горда и смела! Ты даже не представляешь, что довелось пережить этой девочке! — Грания зашла на ферму по пути в школу за Авророй. Они с матерью сидели за кухонным столом, и слезы текли у нее по щекам.

— Да, дорогая, это невозможно представить, — успокаивала дочь Кэтлин. — Но твое решение, каким бы тяжелым оно ни было, абсолютно верное. Ты права, когда говоришь, что не должна нести ответственность за Аврору. Это дело ее отца.

— Не знаю, как она будет без меня. Все покинули ее, мама, — вздохнула Грания, — все. А она думала, что я люблю ее и забочусь о ней...

— Знаю, но связь между вами уже никогда не прервется. Ты можешь передать Авроре, что мы всегда будем рады видеть ее на ферме. Мы все полюбили ее. Иди ко мне, дай я обниму тебя.

Грания повиновалась. И хотя иногда Кэтлин порой раздражала ее, сейчас она была счастлива, что мать рядом.

Следующие три дня в Дануорли-Хаусе прошли на удивление спокойно. Казалось, Аврора окончательно смирилась с происходящим. Она не стала отдаляться от Грании, а наоборот, спросила, можно ли в оставшиеся дни заняться ее любимыми делами. Грания согласилась. И они совершали долгие прогулки по скалам, всю вторую половину дня после обеда сидели за папье-маше и перемазались клеем, но остались очень довольны. А в последний вечер они отправились на ферму выпить чаю.

Подошло время возвращаться в Дануорли-Хаус. Авроре пора было в постель — и Грания заметила, что Кэтлин обняла девочку как родную.

— Я могу часто-часто навещать вас и моего щенка, да, Кэтлин?

— Конечно, дорогая. И Грания еще поживет здесь. Наши двери будут всегда открыты для тебя, я обещаю, — заверила ее Кэтлин, бросив на Гранию грустный взгляд. — До свидания, дорогая.

Когда они вошли в дом, Александр ждал их на кухне.

— Аврора, пожалуйста, поднимайся к себе и ложись. Я должен поговорить с Гранией.

— Да, папа, — послушно кивнула девочка и вышла из кухни.

На кухонном столе лежало несколько конвертов.

— Здесь все, что я тебе должен.

— Спасибо. — Грания не понимала, почему она смущена и чувствует себя неуютно. Ведь это она сделала ему одолжение, согласившись помочь в тяжелый момент.

— Завтра в десять приедет очень милая девушка из местных. Ты не могла бы сначала отвести Аврору в школу, а потом провести здесь пару часов с Линдси, чтобы ввести ее в курс дела? А потом она заберет девочку и приведет домой.

— Конечно. А сейчас я хотела бы пойти к Авроре и уложить ее спать, — сказала Грания и взяла со стола конверты.

— Хорошо, — кивнул Александр.

Грания направилась к двери.

— Грания...

Она повернулась и, посмотрев на Александра, заметила грусть в его глазах.

— Я надеюсь, однажды ты поймешь, почему... — Он покачал головой. — Если мы не увидимся завтра, удачи тебе. Как уже говорил, ты не похожа на других. Спасибо тебе за все, и, надеюсь, с этого момента у тебя в жизни все пойдет отлично.