- Сиськи Алекты! - Такое ощущение он испытывал не в первый раз, и всегда оно точно предвещало, что на пятую точку Мамеркуса ожидаются приключения. Тут и доли не надо, чтобы понять... А приключений центурион не любил, нахлебавшись их вволю за все годы службы, четверть из которых прошли в гарнизоне крепости, запирающей выход иношным тварям из Каньона Костей. Название же каньона говорит само за себя... костей там лежали холмы, и далеко не только одних тварей, не зря год службы там считался за два...
Правда, миновала уже без малого декада, а неприятностей всё еще не было. Но когда в казармы легиона ворвался задыхающийся от бега подчасок и выкрикнул: «Тревога! Самалиты!», то центурион той самой точкой почуял, что – вот оно, началось, сиськи Алекты… И, по давней привычке идти неприятностям навстречу, а не прятаться от них, самолично отправился к месту событий, во главе с поднятого по тревоге манипула легионеров. Прибыв через двадцать минут на место – пустырь в новом квартале города, только недавно начавшийся застраиваться, центурион никаких самалитов не нашел. Собственно, он вообще не нашел на месте ни одной живой души, а подлежавший охране небольшой одноэтажный дом мага ярко пылал огнем явно магической природы, при виде которого опытные люди старались держаться подальше, а прибывший с манипулом когортный военколдун 1-го ранга изменился в лице, и скомандовал: «Ближе двадцати локтей не подходить! Активировать защитные амулеты!». Центурион проверил выполнение приказа колдуна, привычно помянул сиськи Алекты, и отдал распоряжение манипулярию прочесать всё вокруг, разбившись на тройки и не теряя связи друг с другом. И чтоб непременно отыскать хоть каких-нибудь свидетелей событий. Поднявший тревогу легионер-новобранец ничего толком сказать не мог, кроме услышанного им приказа начальника патруля: «Бегом марш в казармы! Поднять тревогу – нападение самалитов!». А приказ этот он получил от начкара - центуриона Квинта, когда стоял возле угла квартала, откуда вход в дом было не видать.
Больше предпринять пока оказалось нечего – тушить такой пожар невозможно, а распространения его можно не опасаться – магический огонь искр не разбрасывает, да и соседние дома отстоят достаточно далеко.
Пара свидетелей отыскалась быстро, но рассказать они смогли немного – это была влюбленная парочка, которая выбрала для своих утех сад одного из соседних незаселенных домов. Они слышали крики, шум и лязг оружия. Юноша рискнул глянуть в щели в ограде, но смог увидеть только, как какие-то люди что-то сноровисто затаскивали в дом. Самалитов юнец никогда не встречал, но описал их внешность весьма похоже – плоскорожие низкорослые люди в кожаных доспехах, с кривыми саблями. Всего через несколько минут после исчезновения их в доме, тот вспыхнул, как факел, причем сразу со всех сторон. Парень оказался эрудированный и засыпал Мамеркуса и колдуна своими соображениями по поводу природы использованных заклинаний. Девушка же только краснела и отмалчивалась, явно думая лишь о том, как из этой истории выпутаться без лишней огласки.
В этот момент и прибыли городские власти. Помимо стражников-вигиллов, эдилов-розыскников и квартального префекта, среди вновь прибывших оказался незнакомый Мамеркусу чиновник – аристократический красавец, сразу вызвавший антипатию плебея-центуриона. Перебросившись несколькими словами с колдуном, чиновник показал ему какой-то жетон. После чего вид у колдуна сделался кислым, но безо всяких возражений, прихватив нескольких солдат в помощники, он тут же начал расставлять взятые с собой артефакты и снимать замеры разных видов магических воздействий, в соответствии с хорошо известной армейской инструкцией о проведении магического полевого сканирования местности по классу «А». Чиновник же подошел к центуриону и вежливо представился ему старшим советником 3-й церемониальной канцелярии Управления двора Его Величества Вульпексом. При этом он очень напоминал лиса, готовящегося к походу в хорошо охраняемый курятник. Никаких знаков своего ранга он Мамеркусу не показал, но центуриону они были без надобности.
- Точно, лис..., - подумал Мамеркус, давно научившийся судить о собеседниках не по бумагам и даже не по внешности. – И не важно, сиськи Алекты, как там твоя канцелярия именуется, и так ясно, что ты за фрукт…
- Так вот, уважаемый Мамеркус, - задушевно продолжил старший советник так, словно они стояли не возле догоравшего остова дома, где только что произошло похищение или убийство, а сидели за кружкой пива в кантине старины Тирруса «Одноглазый ветеран». - Расскажите мне, будьте добры, всё, что у вас тут происходило, начиная с того момента, когда вы получили приказ выставить у дома пост.
Рассказ много времени не занял, и столичный лис отошел в сторону, пощипывая нижнюю губу. В это время начали возвращаться патрули с однотипными докладами, что в окрестностях ровным счетом ничего примечательного не обнаружено. И новых свидетелей не нашлось – как назло, все дома, из которых могли бы что-нибудь слышать или видеть, пустовали. А вскоре подошел и военколдун, со схемой сделанных замеров. Он продемонстрировал ее центуриону и Вульпексу, который странным образом немедленно возник рядом, хотя только что беседовал с префектом в двух десятках локтей в стороне. Мамеркус без особого интереса слушал доклад, пересыпанный терминами наподобие «градиентных потоков», «векторного поля фламо-теллуических энергий» или «концентрации рассеяния» - его интересовали только, сиськи Алекты, окончательные выводы. Но выводы ему тоже ничего интересного не сообщили.
Вульпекс же оказался более въедлив:
- Если я вас верно понял, мэтр, то по вашим данным, мощность и характер примененных заклинаний представляется чрезмерным для результирующего эффекта?
- Вы поняли совершенно верно, господин Вульпекс, - колдун явно подобрел, польщенный обращением «мэтр», которое ему по рангу не полагалось. – Вы уж поверьте моему опыту – таким сочетанием заклинаний огня и земли крепостные стены прожигают. А для этого домишки хватило бы и десятой части – он и от простого бы огня сгорел не намного хуже…
- Ну а с какой целью можно применить столь мощное заклинание? Уничтожить что-либо очень стойкое?
- Возможно… - колдун был озадачен. – Хотя, для уничтожения магических артефактов это не очень годится. Какое-нибудь немагическое, но стойкое вещество, вроде адамантита… Нет, не знаю…
- А у нас тут раз как-то был случай… - вмешался молодой эдил, и тут же осекся под неприязненным взглядом Мамеркуса – поналезли эти штатские, дисциплины не понимают.
- Ну, ну, продолжайте молодой человек, - приободрил Вульпекс полицейского.
- Я был однажды с облавой в притонах нижних кварталов, - продолжил эдил. – Там один беспатентный алхимик попался, любовные зелья варил, мелкие амулеты и ну и сонное зелье, чтоб в пойло добавлять и лохов потрошить удобнее, само собой… Так, когда его брали, он вдруг запустил в ход «сеть паники» - вы же знаете, что это…
- Беспричинный страх, паника и «медвежья болезнь» у противника, - кивнул Вульпекс, а Мамеркус усмехнулся, припомнив один из эпизодов применения этой сети их легионным военмагом. – Но разве у ваших людей не было защитных амулетов?
- В том то и дело, что заклинание было исключительно мощным, так что даже амулеты не очень помогли. И алхимик едва не сбежал, но больше у него в запасе ничего существенного не осталось, так что его всё равно перехватил патруль второй линии… Так вот, все потом удивлялись, что это на него нашло – его делишки с зельями тянули только на полгода исправительных работ, а так – получилось использование ворованного, запрещенного частным лицам, артефакта, да еще и нападение на эдилов при исполнении … В общем, получил он свои три года рабства на дорожном строительстве. А через несколько дней наш осведомитель сдал группу торговцев мерканской дурью, и оказалось, что в берлоге этого алхимика был ход в тайную лабораторию, где он эту дурь перерабатывал в крэк – а за это уже, как вы знаете, положены «пятерка» и галеры или Имперские копи. Но при первой облаве этот ход не нашли, потому, что он был закрыт «пеленой незаметности», а «сеть паники» внесла такие помехи в общий фон, что магический поиск не сработал…
