Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В первый раз с тех пор, как она вошла в этот мрачный холл, Сэлли растерялась.

Она почувствовала, что бледнеет. То, что он говорил, просто чудовищно. Пусть она поняла это раньше, еще до того как вошла сюда, — да, Клив с самого начала цинично использовал ее, — но слышать это от самого Клива было для нее слишком тяжело.

Она услышала, как зазвенел звонок, и сказала дрожащим голосом:

— Теперь твоя игра закончена. Я позабочусь об этом!

— Ты-ы-ы?

Опять прозвенел звонок, на этот раз более настойчиво, но Клив не обратил на него никакого внимания. Он снова начал наступать на Сэлли.

— Я не думаю, что тебе удастся чего-либо добиться. Это не так легко. У меня все схвачено. Ты можешь помешать мне кое в чем, но остановить меня ты не сможешь никогда!

Он злобно улыбался, больно тыча длинным костлявым пальцем ей прямо в грудь.

— Почему бы тебе прямо не отправиться в свою маленькую деревушку — тебе там самое место — продолжать жить на доходы своей жалкой лавчонки и рисовать бездарные наивные картинки, которые ты никогда не сможешь никому продать! Ты можешь существовать только там!

Его палец долбил ей грудь, толкая ее все ближе к выходу.

— Давай, — командовал он, — убирайся отсюда!

Сэлли хотела оттолкнуть его руку, но чуть не упала, зацепившись каблуком за дыру в поношенном истертом ковре. Черт побери, подумала Сэлли. Все кончится тем, что я упаду на этот грязный пол!

Но судьба приберегла этот финал для Клива!

Она почувствовала сильную руку у себя на талии, удержавшую ее от падения. Затем мощный кулак Джоша просвистел над ее плечом и здорово стукнул прямо в челюсть Клива. Звук удара эхом отозвался в темном холле.

— А ну убери свои лапы от нее! — Сэлли услышала команду Джоша. — Если ты желаешь с кем-то подраться, попробуй это сделать со мной!

Но Клив уже был не в состоянии драться с кем-нибудь. У него широко раскрылись глаза, когда он неловко попятился назад и с шумом грохнулся на задницу. Потом, едва выговаривая слова, он спросил:

— Кто вы такой, черт возьми?

— Я тот, кого ты видел в своих самых страшных снах! Ты меня еще узнаешь!

Джош вышел вперед и остановился прямо перед распростертым на полу Кливом.

— Именно я позабочусь о том, чтобы остановить тебя! Полностью, окончательно и бесповоротно. И не думай, это будет совсем не трудно сделать! Так что выкрутиться тебе не удастся. — Он смотрел на Клива почти инквизиторским взглядом. Взгляд Джоша редко кто мог выдержать. — Полиция уже все знает о тебе. У них в руках все детали твоего мошенничества. Поэтому тебе не стоит даже пытаться бежать. Если бы я был на твоем месте, я бы добровольно сдался полиции.

Джош повернулся к Сэлли.

— А теперь пошли отсюда!

Он взял ее за руку и повел к двери, мимо Клива и его блондинки-сообщницы, застывшей на месте с широко раскрытыми глазами. Казалось, она не могла прийти в себя от шока.

— Противно находиться в этом месте, нам нужен глоток свежего воздуха!

Сэлли благодарно шла за ним по тротуару к машине. Она понимала, что сама не смогла бы довести до конца этот отвратительный разговор.

Джош бережно, словно больную, усадил ее в машину. Затем сам сел на водительское место, протянул руку и застегнул на ней ремень безопасности.

Она чувствовала себя беззащитным ребенком. Беспомощным и абсолютно беззащитным. Она не могла ни говорить, ни двигаться. Она вообще ничего не могла делать. Казалось, весь кошмарный смысл происшедшего только сейчас начинает доходить до нее. И справиться с этим она могла только одним способом — совершенно отключиться от реальности. Не говорить, не двигаться, забиться в защитный кокон молчания и неподвижности. Едва дышать. Ни о чем не думать.

Казалось, Джош все понимает Он молчал всю дорогу от Хайгейта до Риджентс-парк. Его молчание помогало Сэлли. Это было то, что ей нужно. Как ни странно, она не чувствовала себя в тот момент одинокой.

Когда они подъехали ж его дому, он помог ей выйти из машины и добраться до лифта, поднявшего их на самый верх здания. Он заговорил, только когда они вошли в комнату.

— Садись, я сейчас налью нам что-нибудь выпить!

Сэлли села на краешек крытого золотистой парчой дивана. Она чувствовала себя, как туго натянутая струна, которую — тронь — и она лопнет! Сэлли боялась своей реакции, боялась, что может последовать за этим. Если она потеряет над собой контроль, ее уже не остановить.

Джош принес ей бокал.

— Бренди, — сказал он ей. Он помогал ей держать бокал, ласково касяясь-ее онемевших пальцев. — Пей медленно. Тебе сразу станет легче.

Мне уже ничего не поможет, подумала Сэлли, но ничего не сказала вслух. Она послушно отхлебнула глоток из бокала и уставилась на него невидящими глазами. Джош уселся в кресло напротив, наклонился к Сэлли. Его лицо было мягким и заботливым.

— Не переживай так сильно. Он этого не стоит. Ты должна радоваться, что мы наконец добрались до правды!

Ему легко было это говорить. Сэлли взглянула на него, проглотила комок в горле и заставила себя заговорить с ним, хотя у нее дрожал голос.

— Я ему верила, — сказала она, — доверяла ему полностью. Но он использовал меня с самого начала.

На лице Джоша можно было увидеть сочувствие Сэлли. Он поставил на стол свой бокал.

— Я понимаю, как больно, когда сталкиваешься с подобной вещью, особенно если ты эмоционально близок с человеком. Но ты не должна винить себя. Этот человек — профессиональный мошенник. У него в этом огромный опыт. Он живет на доходы от мошенничества!

— Ведь ты предупреждал меня, правда? — Сэлли не отводила от него взгляда, черты ее лица заострились от пережитого. — Ты говорил мне, что у него нелады с законом. А я не поверила, я просто не стала тебя слушать!

— Думаю, что в данных обстоятельствах тебя можно понять! — Джош спокойно посмотрел на нее. — Кто желает слушать неприятные вещи о человеке, которого он любит?

О человеке, которого он любит? Сэлли непонимающе посмотрела на него. Но ведь я никогда не любила Клива, подумала она. И слава Богу!

Я должна быть за это благодарна судьбе. Но ей показалось неудобным сказать об этом в такой момент. Джошу все равно, любит она Клива или нет. Сэлли изо всех сил старалась не заплакать. От этого у нее жутко щипало глаза.

— Только подумать, что все это время он презирал и использовал меня! Как я могла быть такой дурой?!

— Поверь мне, ты не дура. Ты ему доверяла, а он предал тебя. Это он — ублюдок, а не ты дура. — Джош мягко посмотрел на нее. — Я не думаю, что он презирал тебя… напротив, мне кажется, он признавал твой талант…

— Как ты можешь это говорить?! Сэлли резко прервала его.

— Ты что, не слышал, как он говорил о «моих бездарных картинках»! Признавал — нечего сказать!

— Его фраза ничего не значит! Он старался обидеть тебя, ибо ты вывела его на чистую воду! Но я уверен, он понимает, насколько ты талантлива. — Он продолжал смотреть на нее. — Я уверен, что именно по этой причине он и прилепился к тебе. Чтобы он еще мог эксплуатировать твои способности художника! Он планировал сделать с твоими картинами то же, что он сделал с синими совушками! Продавать их в другом месте потихоньку, и под вымышленным именем.

— Ты правда так думаешь?

Сэлли наконец посмотрела на него. Может, это было правдой, а может, нет. Но ее тронуло, что Джош сказал ей об этом.

Он кивнул головой.

— Да, я так считаю, больше того — я в этом совершенно уверен.

Какие у него добрые глаза! Ни у кого в мире не было таких добрых и ласковых глаз, какие были у Джоша.

— Спасибо тебе, — шепотом сказала она. Она зажмурилась, так как почувствовала, что рыдания подступили к горлу. Неожиданно она всхлипнула, и крупные, обильные слезы ручьями потекли по ее щекам.

— Вот и хорошо. Поплачь! Не стоит сдерживаться.

Джош подошел к ней совсем близко, присел на спинку дивана, крепко обнял Сэлли и прижал ее лицо к своей груди.

— Поплачь, — сказал он ей, ласково поглаживая волосы. — Ты должна выплакать все накопившиеся слезы!

27
{"b":"27821","o":1}