— На самом деле, меня не интересует это, — холодно ответила я, прервав его. Я старалась показать полное равнодушие, поскольку это была своеобразная защита от тех эмоций, которые бурлили у меня внутри. Шторм, происходивший у меня внутри, как только я решила встретиться с ним, только увеличивался по своему накалу, стоило мне взглянуть в его аквамариновые глаза. Я продолжила: — Я пришла исключительно ради бизнеса, и я буду очень тебе благодарна, если ты будешь придерживаться этой темы.

От моих слов Ашер стал выглядеть, словно я пнула милого щенка.

— Я… конечно, как тебе будет угодно.

Мне пришлось прикусить свой язык, чтобы не извиниться. «Это всего лишь разговор, — напомнила я себе. — Он игрок, у него в запасе полно показных эмоций. Ты не можешь позволить себе отвлекаться на его печальные глаза, или на грустный вид, или на бесконечно падающую челку на лоб...»

Внезапно тут же в памяти встали картинки — его дыхание у моего оголенного плеча, когда мы занимались сексом, тепло его кожи, потрясающее удовольствие, объединяющее нас двоих, и мое влагалище, сжимающееся вокруг его жесткого члена…

«Бизнес! — резко напомнила я себе. — Бизнес! Не любовь, не секс, ничего такого или другого, а только холодные, жесткие факты».

Все равно, я почувствовала, как румянец угрожающе поднимается по моей груди к щекам, и я решила отвести от него глаза и посмотреть в окно, излагая ситуацию:

— Мы совершили ошибку. Наша нынешняя ситуация… безумие. Я хочу возместить твои затраты на компанию и порвать с тобой все отношения без ссор и скандалов, но я не могу сделать это сразу же, поэтому хотела получить от тебя помощь в составлении плана погашения твоих затрат.

Мое лицо заморозилось, и я оглянулась на Ашера, чтобы понять его реакцию. Он смотрел так, как выглядит картинка, стоящая рядом с объяснением слова «ошеломленный», и то, наверное, он выглядел слишком ошеломленным.

— Кейт, мне не нужны мои деньги назад. Это безумие возвращать деньги, когда ты только запустила свой бизнес. В этом нет никакой необходимости.

Я почувствовала обиду за жалость и покровительственное отношение к себе. Конечно, я понимала, что он не нуждается возвращать свою долю обратно, даже пока я не зашла в его офис, напоминающий Версаль, и не увидела доказательство того, что деньги, которые он просто вложил в мой бизнес для него мелочь? А если еще и учесть ставку в десять миллионов, которую он сделал с Броуди, не было никакого смысла Ашеру находится в качестве партнера со мной, ожидая рентабельности своих инвестиций от количества проданных мной трусиков.

— Это много значит для меня. Я хочу, чтобы... отвлечение ушло. Твоя помощь была очень... полезной. Но я не хочу быть тебе чем-то обязанной, и теперь, когда клмпания набирает обороты, мне не нужен больше бизнес-партнер.

Судя по его лицу, подтекст, который я вложила в слова «я хочу, чтобы ты ушел» прозвучал громко и отчетливо.

Ох, Ашер. Я никогда не хотела бы тебя отпускать.

— Ты готова рискнуть своим бизнесом, чтобы больше меня не видеть? — в его глазах было что-то такое, отчего мне было больно смотреть на него, я не могла заставить себя опять встретиться с ним взглядом. Его голос звучал на грани отчаяния. — Кейт, что бы это могло значить. Выкупить мою долю только лишь для того, чтобы меня оттолкнуть… даже если ты полностью обанкротишь только что созданную свою компанию.

Его слова имели ужасный смысл. Я потерла глаза, сказывалась усталость, голова пульсировала от боли, а перед глазами плясали черные точки. Почему ранее я вдруг подумала, что это хороший план? Что я здесь делаю, испытывая еще большую душевную боль? Когда в последний раз я спала?

— Дерьмо, — сказала я. — Ты прав. Ты… чертовски прав, я не могу думать ясно.

Ашер наклонился ближе ко мне, его голос был мягким.

— Ты выглядишь уставшей.

— Спасибо, Принц Обаяния, — огрызнулась я, вздохнув. — Магазин процветает. Мне не стоит жаловаться.

— Магазин и будет процветать, потому что ты работаешь по четырнадцать часов в день.

— Откуда ты знаешь...

— Я звонил Николь несколько раз, — признался он. — Когда ты выходила на ланч. Она держит меня в курсе событий… она не знает, что ты на меня злишься.

— О, она знает, — пробормотала я. — Она просто умная девочка. Она также знает, чья рука намазывает ее хлеб маслом. Я так понимаю, ты знаешь о предстоящем показе в «Blossom»?

— Анжелина уже звонила мне, — сказал он бодро, вставая и начиная расхаживать, сцепив за спиной руки. — Я уже набросал некоторый список, который необходимо сделать: у меня есть несколько рекламных публикаций, которые мы сможем использовать на короткий срок… это может быть возможно, даже сделать телевизионный ролик, моя личная помощница Канди запланировала встречи с несколькими компаниями в индустрии моды, чтобы мы могли соединить их с нашей линией белья, там будут звучать наши имена, и они лучше познакомятся с нашим продуктом…

Наши линии, наши имена, наш продукт? Он слышал хоть одно чертово слово, которое я сказала?

— В этом нет необходимости, — перебила я его, мое сердце уже пустилось вскачь от одной мысли, сколько времени мы бы провели вмести, чтобы осуществить его план. А что если я буду тогда с ним и это заставит меня сделать какую-нибудь глупость — поцеловать его или простить, или показать свои человеческие слабости, фактически романтические чувства к манипулирующему плейбою и к тому же придурку? Это точно была бы катастрофа. — Я имела в виду то, что я сказала. Нам… нельзя быть рядом… это отвлекает, а я не могу позволить себе отвлекаться. Если ты все же остаешься, то я хочу, чтобы ты был молчаливым партнером. Молчи, как проклятая могила, Ашер. Никаких звонков, никаких очных встреч, никаких фантазий по поводу пикника на яхте. Если у тебя есть предложения по бизнесу, ты можешь передать их мне в письменном виде, или моей помощнице, или отправить смс-ку или электронное письмо, но только если это полностью касается профессиональной сферы...

Я болтала, не закрывая рот, пытаясь убежать от своего собственного чувства, когда видела боль и злость, промелькнувшие в поразительно зеленых глазах Ашера, но я убедительно пыталась напомнить себе, что не могу доверять ни ничему, что вижу в его глазах. Я поднялась, чтобы уйти, гордясь своей само уравновешенностью, хотя внутри ощущала себя примерно так же уравновешенно, как пьяный мужик на канате.

Ашер тоже встал, сверкая глазами. Буря эмоций, отображающаяся в них, теперь сменилась только одной — гневом.

— Как ты можешь просто так взять и уйти?

— Своими ногами, — возразила я. — Или ты столько времени провел на своем космическом корабле, что забыл, как это делается?

Ашер воздел руки в воздух.

— Почему ты черт побери не хочешь слушать то, что я говорю?

Я было повернулась, но начала озираться, потому что кое-какие слова готовы были сорваться с моих губ: потому что, если я буду слушать то, что ты говоришь, мое сердце и так, доведенное до отчаяния, и ему будет достаточно всего лишь одного маленького толчка, чтобы оно окончательно разбилось, я не смогу этого выдержать снова, не после того, как я так сильно переживала из-за тебя, а ты причинил мне такую боль, такую сильную боль. Ох, Ашер, я так сильно по тебе скучаю, и зачем ты все портишь в эту секунду, Боже, Ашер мне кажется, я любила тебя, и думаю, что все еще люблю…

Но прежде чем я успела все это высказать вслух, его глаза потемнели.

— Отлично. Возможно, ты выслушаешь это, — зарычал он, его голос стал таким низким, что мои соски тут же ожили, встав в стойку, против моей воли.

Он шагнул ко мне и схватил за руки, толкнув к матовой стеклянной стене, его сильное тело вжалось в мое, и его горячие губы опустились на мои, я растаяла в его объятиях, мои губы автоматически раскрылись, его язык скользнул внутрь. Тысячи воспоминаний захлестнули меня, его руки сильно удерживали мои, он целовал меня с такой страстью, я никогда не чувствовала ее раньше. Я выдохнула ему в рот, и подняла на него взгляд, заметив вспышку торжества в его глазах…