Политики приходили сюда, чтобы получать откаты вдали от глаз общественности. Мужья приводили любовниц. Жёны – любовников. Так Лекс всегда держал руку на пульсе происходящего вокруг него. Каждая комната была оснащена высокотехнологичными камерами наблюдения и подслушивающими устройствами.

Лекс пользовался ими только тогда, когда ему нужна была информация о потенциальном деловом партнёре. Это была тактика, которой он научился у лучших. И довёл её до совершенства.

Выйдя из лифта, он направился по коридору с золотыми дверями по обе стороны, пока не достиг нужной. Он ввёл ещё один код на электронном замке рядом с парой красных двустворчатых дверей. Когда зелёный индикатор мигнул, он вошёл в обставленный пентхаус.

Себастьян и Грей были заняты игрой в бильярд. Лекс подошёл к бару и налил себе стакан скотча. Они редко оказывались в клубе одновременно из-за плотного графика.

– Вижу, ты пережил ещё одно из мероприятий твоей матери, – отметил Себастьян, откладывая кий.

Лекс сел на барный стул и осушил содержимое своего стакана.

– Не пошёл. Не могу притворяться для камеры, да и, честно говоря, мне наплевать, ради чего было это мероприятие. Зато удалось немного повеселиться со снежной королевой. С младшей из семейства Сазерленд.

Грей поднял бровь.

– Кимберли Сазерленд? Сколько времени тебе понадобилось, чтобы растопить лёд?

Его чёткий британский акцент, казалось, дрожал от возбуждения.

– Ни минуты. Видимо, она готова «играть», только если у партнёра достаточно активов. Честно говоря, мне это уже надоело. Помнишь, в школе девушки были хоть каким-то вызовом? – Лекс почесал подбородок, вспоминая, как они развлекались.

– Да, были времена, – Себастьян присоединился к нему у бара.

– Ты это видел? – Грей бросил газету в сторону Лекса.

Лекс бросил взгляд на заголовок, в котором было написано: «Клуб миллиардеров: Мальчишки будут мальчишками». Под заголовком была фотография, на которой они были запечатлены на яхте в окружении нескольких девушек в бикини. Фото было сделано во время их последнего отпуска на Багамах.

С момента окончания колледжа у прессы была одержимая заинтересованность в них. Все они были из старых богатых семей и проводили время вместе, когда могли. Стоило им втроём хоть раз пообедать в публичном месте, как тут же появлялись папарацци. К счастью, охрана в Теннисном клубе была настолько строгой, что журналистов не подпускали на несколько тысяч километров.

– Что ты можешь с этим поделать? Сенсации продаются, – Лекс уставился в даль.

– Что-то не так? Ты выглядишь как-то странно, – заметил Себастьян.

Лекс пожал плечами.

– Просто не привык иметь столько свободного времени. Я сделал это. Отобрал компанию у старого ублюдка. Знаю, что обещал себе взять отпуск, когда все закончится, но теперь я не могу сидеть без дела.

– Выглядишь так, будто тебе нужен новый проект, друг мой, – сказал Грей, взяв бокал и налив себе немного виски.

Себастьян усмехнулся.

– А может, тебе нужна просто отвлекающая цель? Помнишь ту игру, в которую мы играли в пансионе?

Лекс усмехнулся безо всякой радости.

– Отлично помню. Но я вполне могу обойтись без очередной светской львицы, бросающейся на меня в ожидании брака. Слишком уж легко это было бы.

– Тогда, возможно, тебе стоит расширить поиски. Дополнительные очки, если найдешь девственницу, – бросил вызов Грей.

Лекс покачал головой.

– Они вообще еще существуют? Мне пришлось бы найти ребенка, чтобы выполнить эту часть сделки, а я не педофил.

– Необязательно, – сказал Себастьян. – Просто найди кого-то, кого нужно немного раскрепостить. Кого-то, кто, возможно, протестует чуть больше, чем нужно.

– Кого-то, кто действительно будет вызовом, – добавил Грей.

Лекс фыркнул.

– Ни одна женщина не является вызовом. Все они шлюхи. Некоторым просто нужно больше времени, чтобы это осознать.

Грей усмехнулся.

– Если ты так говоришь, друг мой. Конечно, когда выберешь цель, она должна будет получить наше одобрение. И тебе придётся записать это на видео.

– Конечно. И когда я выиграю, я хочу твою «Ferrari Testarossa» 1965 года и твою яхту, Себастьян.

На самом деле, Лексу не нужны были ни одна из этих вещей, но они всегда ставили что-то ценное, чтобы сделать игру стоящей.

– А если выиграю я, то хочу Дега, – ответил Грей.

– А я хочу Рембрандта, – вставил Себастьян.

– Ты же знаешь, что проиграешь. Я всегда выигрываю. Всегда.

Лекс улыбнулся, впервые за этот вечер почувствовав легкое волнение.

Глава 2

– Это похоже на сон. Не могу поверить, что это моя жизнь! – Кендалл плюхнулась на большую кровать с балдахином.

Зои снисходительно улыбнулась своей младшей сестре.

– Просто помни, что мы гости в доме тёти Фи. Это лишь временно.

– С такой обстановкой кто бы захотел уезжать?

– Мы не можем полагаться на её доброту бесконечно, Кендалл. Как только я найду подходящее жилье, мы переедем, – напомнила ей Зои.

– Знаю, но позволь девушке пожить немного в роскоши. Тем более, тётя Фи сказала, что мы можем оставаться здесь сколько захотим, – сказала Кендалл с легкой улыбкой.

– Это не значит, что мы должны злоупотреблять её гостеприимством, – возразила её сестра. – Она уже и так сделала для нас многое. Без её рекомендации я бы не получила преподавательскую должность в Академии Свенсона. И она сделала очень щедрое пожертвование в твой колледж мечты.

Кендалл кивнула, чувствуя лёгкое угрызение совести.

– Да, я чувствую себя немного виноватой из-за этого, – призналась она. – Обещаю, что не буду доставлять много хлопот. Так что, как думаешь, что нам стоит надеть на её шикарный бранч?

– Мне кажется, что то, что на тебе, вполне подойдёт, – её сестра окинула взглядом чёрное макси-платье Кендалл с тонкими бретелями. Она всегда выглядела безупречно со своей модельной фигурой и гладкой смуглой кожей.

– Это платье я купила на распродаже в универмаге, – сказала Кендалл, чуть нахмурившись. – Знаешь, у тёти Фи все её подруги наверняка будут в дизайнерских нарядах.

Зои пожала плечами:

– И что? Кого волнует, что они подумают? Я собираюсь надеть своё белое платье с цветочным принтом.

Кендалл подняла большой палец:

– Отличный выбор.

– Ну, мне нужно пойти подготовиться. Когда мы приехали утром, я не думала, что нам придётся сразу идти на вечеринку.

– Тётя Фи всегда была душой компании, как говорила мама.

– Ты же знаешь, как я отношусь к вечеринкам, – вздохнула Зои. – Особенно, когда вокруг куча незнакомых людей. Я не могу сосредоточиться на одном голосе, и слова начинают путаться. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке и не на своём месте, – сказала она, неуверенно касаясь слухового аппарата в правом ухе.

Перенесённый в детстве менингит полностью лишил её слуха. Тем не менее, со временем Зои частично восстановила слух в правом ухе. Одной из сложностей, с которой ей приходилось сталкиваться, был разговор с глазу на глаз, если вокруг было слишком много посторонних шумов.

К счастью, она умела читать по губам и хорошо владела языком жестов. Она была благодарна, что Кендалл и тётя Фиона также знали его, что гарантировало возможность общаться хотя бы с двумя людьми на вечеринке.

Руки Зои дрожали, и она рассеянно коснулась своей груди, пытаясь успокоить бьющееся сердце.

«Просто будь собой», – прошептала она себе под нос. Мысль о предстоящей вечеринке вызывала у неё сильное беспокойство.

Она всегда знала, что её крёстная мать была богатой, но не ожидала, что до такой степени. Зои была поражена роскошным имением с крытым и открытым бассейнами. Это было похоже на шаг в другой мир, и это место внушало ей невероятный страх.

Её мать Аманда и Фиона Холлингсворт, урождённая Давенпорт, выросли вместе. Мать Аманды работала домработницей в семье Давенпорт, но это не помешало дружбе Фионы и Аманды. Они были неразлучны. Они даже были подружками невесты на свадьбах друг у друга, а Фиона стала крестной матерью дочерей Аманды. Их дружба длилась до тех пор, пока Аманда не умерла от рака груди.