И всё это — только на пути к кораблю астрогеологов! А что будет потом, когда начнётся сама экспедиция?

Наверное, было смешно беспокоиться о подобных мелочах, ведь каждая из них — совсем незначительная и более чем решаемая. Но только по-отдельности. Собранные все вместе в таком количестве, они вдруг выстраивались в высокую, пугающую своими размерами башню неразрешённых проблем.

Слишком уж много переменных, слишком уж много неизвестных… Слишком уж Люк привык к размеренной, распланированной и спокойной жизни в глубинке Солнечной системы. Тут всё так хорошо известно, тут всё так спокойно. Так комфортно. И терять этот комфорт отчаянно не хотелось!

Конечно же, Люк предполагал, что для похода за мечтой придётся оставить привычное и знакомое и с головой броситься в страшную неизвестность. Чего он не предполагал, так это того, как, оказывается, страшно будет сделать первый шаг.

Вот так и оказался Люк вместо волнующей разведэкспедиции в глубины космоса на «Титанике-5», где всё было просто и знакомо.

Конечно, Люк найти пытался хоть что-то хорошее в плохом решении. «Ну, это же всё равно космос, полёты, навигация. Как раз то, на чём я специализировался в школе».

Однако хоть и был Люк на борту космолайнера, но космос оставался для него таким же недосягаемым, как и дома у родителей.

— Нужно начинать с самых низов, иначе что подумают другие? Что я родственника своего продвигаю? — заявил дядя Вольдемар и назначил Люка стюардом. Младшим стюардом.

C капитаном корабля не спорят. Даже если капитан — твой дядя.

Поэтому Люк послушно выполнял свои обязанности и лишь надеялся на то, что в будущем ему ещё выпадет возможность ухватить за хвост мечту, и у него хватит храбрости это сделать.

Если для пассажиров на «Титанике-5» была предусмотрена масса развлечений, то у Люка каждый день как две капли воды походил на предыдущий. Работа, работа и ещё раз работа.

«И ради этого я четыре года специализировался на космонавигации? — задавался он вопросом, разнося стопки чистого белья и собирая мусор в роскошных каютах. — Ради этого окончил курсы экстремальных космических ситуаций и классы по борьбе с пиратами? Ради этого сдал на отлично основы первой механической и электронной помощи судам?»

Всё изменилось в тот день, когда лайнер притормозил у плотного метеоритного потока, чтобы скучающие туристы могли развлечься космослаломом.

Космослалом — опасный спорт. Участники гонок рассаживались по маленьким скоростным флаерам, оснащённым жизнекапсулами с автоэджекторами, приближались к метеоритному потоку, по сигналу вливались в него и неслись внутри, маневрируя среди метеоритов. Выигрывал гонку тот, кто мог продержаться внутри метеоритного потока дольше всего.

Люк, у которого как раз выдался редкий выходной, стоял в толпе зрителей на одной из смотровых палуб и с интересом наблюдал за слаломистами. Сумасшедшие гонщики, рискнувшие участвовать в этой экстремальной эскападе, явно не были новичками — блестящие капсулы флаеров мастерски лавировали в плотном потоке метеоритов, успешно уворачиваясь от, казалось бы, неминуемых столкновений и ловко уходя от ударов гигантских глыб.

Вдруг стоявшая рядом с Люком девушка испуганно вскрикнула — один из флаеров столкнулся с метеоритом, и эджектор катапультировал за пределы потока крохотную сверкающую жизнекапсулу. Караулившая неподалёку служба охраны лайнера тут же бросилась подбирать выбывшего из гонки водителя.

— Ну зачем они так рискуют? — прошептала девушка, ни к кому конкретно не обращаясь. Но поскольку Люк стоял рядом, он почувствовал себя обязанным сказать что-то в ответ.

— Видимо, им нравится адреналин, и они получают от этого удовольствие.

— Тоже мне удовольствие — разбиться насмерть!

Люк едва не ляпнул: «У богатых свои причуды», но вовремя прикусил язык — девушка была одой из пассажирок лайнера, а, значит, одной их тех самых «богатых с причудами».

Ещё один флаер оказался зажат между двумя огромными глыбами, и девушка, испуганно вскрикнув, непроизвольно схватила Люка за рукав. Действительно, казалось, ещё чуть-чуть — и маленький кораблик будет просто раздавлен!

— Почему он не катапультируется? — воскликнула она. — Сумасшедший, почему он не запустит эджектор?

— Похоже, ему очень хочется выиграть, — пробормотал Люк.

Один за другим, участники выныривали из метеоритного потока, завершая гонку, но зажатый между двумя метеоритами водитель по-прежнему нёсся вместе с потоком, каждую секунду рискуя быть раздавленным.

Наконец, глыбы разлетелись в стороны, и метеоритный поток буквально выплюнул маленький искорёженный флаер. Катера службы охраны рванули на перехват.

Девушка облегчённо выдохнула и обернулась к Люку, отпуская его рукав.

— Вот сумасшедшие! — с нервным смешком сказала она.

Наконец-то Люку представился шанс более пристально рассмотреть свою спутницу, и он почувствовал себя словно оглушённым — такой красивой она ему показалась.

— Точно, — согласился он, не отводя глаз от лица девушки. Сейчас он согласился бы с чем угодно.

— Спасибо за компанию… — девушка не закончила фразу, вопросительно глядя на Люка.

— Люк, — спохватился он.

— Очень приятно, Люк. Я — Ники, — ответила девушка и дружелюбно улыбнулась.

— И мне очень приятно, — неловко пробормотал он, с ужасом чувствуя, что краснеет.

Ники легко рассмеялась, видимо, его смущение показалось ей забавным.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, Люк, — сказала девушка на прощание и ушла, оставив оглушённого Люка смотреть ей вслед.

Спустившись на обслуживающие уровни «Титаника -5», Люк обнаружил, что все куда-то целенаправленно спешат.

— Что случилось? — Люк схватил за рукав проносившегося мимо стюарда.

Тот неразборчиво что-то промямлил, и Люк просто побежал туда же, куда бежали все остальные.

У транспортного ангара стояла целая толпа. Люк приподнялся на цыпочки, стараясь рассмотреть, что происходит.

Катера службы безопасности осторожно буксировали в ангар искорёженный флаер. Тот был настолько сплющен и помят, что казалось — пилот вряд ли выжил.

На посадочной площадке уже стояли наготове спасатели и медики. А два каких-то молодых парня, видимо, друзья сумасшедшего пилота, снимали всё происходящее на видео.

Едва флаер коснулся пола, как спасатели принялись осторожно отжимать люк. Несколько минут спустя из глубины расплющенной машины извлекли гонщика. Молодой парень, похоже, получил серьёзные травмы, потому что не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Но, тем не менее, с лица его не сходила восторженная улыбка.

— Вы видели? — возбуждённо выкрикивал он. — Нет, вы это видели?

— Видели, видели, — пробурчал осматривавший его врач.

— Видео сделали, да? — обратился парень к своим приятелям. — Засняли, как меня вынимают? А флаер засняли? Хорошо засняли, видно, что он всмятку?

Раненого осторожно уложили на каталку и медленно повезли в медчасть. Наблюдавшая за происходящим толпа расступилась, пропуская их.

Около сплющенного флаера суетились механики; один из них поцокал языком и сказал:

— Не поверил, если б сам не увидел. Корпус всмятку, а основные механизмы всё ещё исправны. Да на нём ещё и летать, наверное, можно…

Тем временем, лежавший на каталке раненый всё никак не унимался.

— Доктор, скажите, вы когда-нибудь видели такой же искорёженный флаер, а?

Шагавший рядом с ним врач вдруг нахмурился и остановился. Замерла и каталка.

— Видел, — глухо ответил он.

— Я вам не верю! Где это? — вызывающе выкрикнул парень.

— В битве за кольцо Сириуса. Мы подбили вражеский крейсер, и тогда он пошёл на таран нашего линкора, решив, что если уж он погибнет, то заберёт нас с собой. Видя это, один из наших флаеров разогнался до предельной скорости и врезался в крейсер, чтобы взорвать его прежде, чем он столкнётся с нашим кораблём… У него получилось. Крейсер взорвался, наш линкор не пострадал, и две с половиной тысячи экипажа остались в живых… Все, кроме того пилота. Так вот, когда мы нашли останки того флаера, они были искорёжены сильнее твоего.