– Что случилось? – поинтересовался Генри, когда карета тронулась.

– Ему не понравилось, что газета написала о нем, – отозвался достопочтенный Дуглас Макнаб, известный среди друзей под именем Рагглз.

Его английский был безупречен, но рыжие волосы и веснушки придавали ему такой вид, словно он только что спустился с Северо-Шотландского нагорья, где он действительно жил, но это было много лет назад, в школьные годы.

– И поскольку мы проезжали мимо, – продолжил Рагглз, – он решил поговорить с издателем лицом к лицу. Только он не знал, что газету выпускает женщина.

– Так в чем дело? – настаивал заинтригованный Генри. Сидевший напротив Рагглз протянул ему газету.

– Последняя страница. Леди Всезнайка.

Генри пробежал глазами страницу и отбросил газету.

– Чепуха! Уолдо ничуть не волнует, что о нем болтают. Так какова истинная причина твоего интереса к миссис Чесни, Уолдо?

– М-м?

Уолдо слушал вполуха. Он думал о том, что нечасто встречал женщин, которые мало его ценили. Миссис Чесни же, в сущности, раскритиковала его. «Едва ли вы главный приз на брачном рынке». Он с ней согласен, но полно таких, которые будут иного мнения. Он наследник значительного состояния и имения. В глазах амбициозных мамаш, у которых дочери на выданье, эти достоинства покрывали многие грехи.

Еще кое-что удивило его. Миссис Чесни была красива, но совершенно не уделяла внимания своей внешности. Тусклый халат не мог скрыть ее женственных форм и заглушить сияние огненно-рыжих волос и серо-зеленых глаз. А эти чернильные пятна на подбородке – она знала об их существовании? Ее это волновало? Конечно, нет! У нее есть миссия. Она выпускает газету!

Уолдо зевнул. Он предпочитал в женщинах иное. Его взгляд постоянно был прикован к дамам, умеющим подчеркнуть собственную красоту, искрящимся обаянием, знающим, как очаровать мужчину. К таким, как его последнее увлечение, Каролина Уолтерс.

Их короткая связь оборвалась, когда в прошлом году он провел месяц в Шотландии с Рагглзом. Но он не забыл Каро, и она его не выбросила из головы.

Воспоминание о Каро подняло ему настроение.

Но к его досаде, мысли сами собой вернулись к Джо Чесни. Его разбирало любопытство. Он задавался вопросом, презирает ли она всех мужчин или только таких, как он, которые безудержно наслаждаются жизнью? Она называет их шалопаями.

Уолдо посмотрел на Гардинера.

– Давно она овдовела, Генри?

В ответ тишина. Потом Генри разразился смехом.

– Успокойся, дружище. Если хочешь знать, три года. Но тебе от этого никакой пользы. Претенденты получше тебя делали попытки, к тому же их намерения были благородными. Покойный Джон Чесни – великая любовь ее жизни. Она обвенчана с ним до гробовой доски.

Уолдо ответил другу снисходительной улыбкой.

– Умерь свое воображение, Генри. Я не имею привычки шутить с почтенными вдовами.

Он имел в виду именно то, что сказал. Молодые годы, которые принято считать лучшими, он провел в боях, сражаясь за короля и страну. Теперь ему за тридцать, и он хочет всего лишь наверстать упущенное. Респектабельных дам он старается избегать.

– Сдается мне, Генри, ты знаешь вдовушку очень хорошо, – пробормотал Рагглз.

– Нет, – улыбнулся Гардинер, – но не потому, что не пытался познакомиться поближе. Единственное, что ее волнует, – это увековечить память мужа успехом в издательском деле.

– Он погиб на войне? – спросил Рагглз.

– Нет, – ответил Генри. – Джона не взяли в армию из-за слабых легких. В остальном он был крепким парнем, но однажды попал в грозу и промок до нитки. Когда он спустя два дня скончался, это было настоящим шоком. Во всяком случае, Джо теперь сама себе хозяйка. И может делать все, что ей заблагорассудится. Ей доставляет удовольствие выпускать газету покойного мужа. Фактически она ее возродила. Газета никуда не годилась, пока Джо не взялась за дело. Она смелая женщина.

– Она из «новых женщин»? – удивился Рагглз.

– «Новые женщины»? – Генри был явно озадачен. – Никогда о них не слышал. Кто они такие?

– Встретишь двух из них на свадьбе, – лаконично ответил Уолдо. – Абби, жена Хью Темплара, и невеста Кейса. Абби занимается редкими книгами, а Джейн пишет статьи в различные издания.

Генри даже рот приоткрыл.

– За деньги?

– Конечно. Мне было сказано, что это дает им чувство самостоятельности и независимости. Оказывается, не всякая женщина довольствуется составлением букетов, игрой на пианино и вышивкой. Они хотят приносить пользу.

Генри только головой покачал:

– Какое несчастье! Куда катится мир! Но думаю, это определение Джо не подходит. Она издает газету не для того, чтобы приносить пользу, но чтобы почтить память мужа.

Уолдо молчал, припоминая свою стычку с Джо. «Новые женщины». Определенно, они не в его вкусе.

– Ты так и не сказал мне, зачем ты отправился к ней, – напомнил Гардинер. – И не болтай чепухи, что тебе не понравилось, как она написала о тебе в своей газете.

– Но я именно поэтому пришел к ней, – развел руками Уолдо. – У меня была масса неприятностей из-за этой статьи, и я не хочу, чтобы они повторялись.

Молчание Уолдо побудило Рагглза пояснить суть дела. Прищурив глаза, он сказал:

– Коротко говоря, матушка Уолдо получила от своей подруги письмо с поздравлениями по поводу предстоящего бракосочетания сына. Она прочитала в «Эйвон Джорнал» – я имею в виду матушкину подругу – предположения на сей счет. И для нее этого было достаточно.

Генри кивнул, давая понять, что ему все ясно.

– И твоя матушка стала докучать тебе расспросами, а потом подключила и отца. Бедный Уолдо! Я тебе искренне сочувствую.

Генри был прав только наполовину. Горячим желанием матери Уолдо было увидеть сына женатым. Отец со своей стороны давным-давно, что называется, умыл руки по отношению к своему наследнику.

– Дело обстояло даже хуже, – сказал Рагглз. – Его матушка, не поставив Уолдо в известность, пригласила девушку с родителями на домашнюю вечеринку, где должен был быть и Уолдо.

Генри был просто ошеломлен.

– Но это же нечестно. Кто эта девушка?

– Леди Элизабет Бичамп, – провозгласил Рагглз.

– Это не та, которая путешествует с арфой?

– Она самая. – Хотя на лице Рагглза было стоическое выражение, его плечи затряслись от едва сдерживаемого смеха.

Генри ударил себя по колену и расхохотался, к нему присоединился Рагглз.

Когда смех стих, Генри сказал:

– Удивляюсь, Уолдо, как ты не свернул Джо шею.

– Эта мысль приходила мне в голову.

– Я уверен, что, поскольку ты ей все объяснил, в будущем она будет осторожнее.

Уолдо не нашел нужным возражать другу, но у него сложилось впечатление, что если миссис Чесни сообразила, сколько неприятностей она ему причинила, то при каждом удобном случае будет продолжать в том же духе.

– Знаю я эту улыбку, Уолдо, – сказал Рагглз. – Что ты затеял?

– М-м… – Улыбка Уолдо превратилась в усмешку. – Я обдумываю, как разузнать имя женщины, что доставила мне столько неприятностей.

– От Джо ты его не узнаешь, – заявил Генри.

– Хочешь пари?

Это было шутливое предложение, но Генри этого не понял.

– Нет, – сказал он, нахмурясь. – Оставь миссис Чесни в покое. Она не из твоих птичек. Джо – простая провинциальная женщина.

Уолдо насмешливо хмыкнул:

– Ты прав, она не птичка, но и не простушка. Если она сделала то, о чем ты рассказал, то она проницательный и преуспевающий предприниматель.

– Я принимаю пари, Уолдо. Ставлю десять гиней, что ты не узнаешь настоящего имени Леди Всезнайки от миссис Чесни. А чтобы пари было интереснее, давайте ограничим время. Скажем, до полуночи в воскресенье. В твоем распоряжении три дня.

– Я пошутил, – запротестовал Уолдо. – Просто к слову пришлось. Я и не думал обращаться к миссис Чесни. Она не уделит мне времени. Я хотел поговорить с главным редактором, мистером Невином, как мужчина с мужчиной.