Тут случилась дуэль. Чутье ни о какой опасности не предупреждало, да и не было ее для Михаила. Сначала.

Шел себе, покусывая «шаурму», увидел небольшую толпу, полюбопытствовал. Стоят двое, ругаются. Один — высокий, плечистый атлет, второй — ловкий красавчик, даже женственный какой-то. За спиной красавчика стояли двое хмурых парней, они почему-то казались слугами, а не просто друзьями. А, ну да, одеты победнее красавчика. А народ вокруг — в напряженном ожидании.

После особенно язвительной реплики красавчика, атлет дважды резко топнул ногой. Толпа выдохнула, глаза у всех заблестели.

Михаил понял, что атлет вызвал красавчика на поединок, когда слуга принес оружие — длинные стальные пруты, вроде арматурин. Один конец каждого прута острый — не заточен, а как бы срезан наискось, тем не менее, в остроте сомневаться не приходится. Другой конец — плотно обмотан тканью, типа рукоять. Это, наверное, после краха цивилизации такими «шпагами» фехтовали — Джар рассказывал о сохранившихся с тех пор традициях.

Слуга резко всадил оба прута в бревно. Глубоко вошли. Атлет подошел, выбрал оружие и выдернул характерным движением — строго вверх, не раскачивая. Сильный мужик. Но красавчик не слабее оказался — так же легко выдернул второй прут.

Атлет с красавчиком повернулись друг к другу, и приняли правильные фехтовальные стойки — острие прута направлено противнику в глаз.

И зазвенела сталь о сталь. Михаил аж залюбовался — красиво дрались. Можно даже сказать — изящно, изысканно. Четкие, безошибочные движения, идеальные стойки, когда удары наносятся не рукой, а всем телом, усилие передается в острие даже от пяток. Техника фехтования очень сложная, не простой набор атак, защит и связок, а длинные, продуманные и отработанные комбинации. И все — на очень приличных скоростях, Михаил мог быстрее, но все равно не дотягивал до местных фехтовальщиков по искусности. Неизвестно, чем бы закончился поединок Михаила на шпагах с любым из них.

Атлет не стеснялся использовать свое преимущество в росте и длине рук, красавчик был чуть подвижнее и увертливее, грамотно защищался.

Поединок затягивался, Михаил даже заподозрил, что это не дуэль, а представление для зрителей — обычно фехтовальные бои заканчиваются в несколько секунд. Да и красиво, что не говори. Ошибся, все было по-настоящему. Красавчик применил неожиданный прием — схватил оружие атлета. Словно муху поймал. И сразу атаковал сложным двойным выпадом. Атлет успел среагировать, увернулся. Почти — острие глубоко вошло ему в плечо, и красавчик сразу резко выдернул оружие. Брызнула струйкой ярко-алая артериальная кровь. Атлет, пытаясь зажать рану, сел на землю.

Михаил на мгновение остолбенел от контраста — красота поединка сменилась неприглядным уродством обратной стороны. А потом рванулся на помощь. Умрет ведь атлет, истечет кровью.

Может чутье в тот момент и предупреждало не вмешиваться — не обратил внимания. И сознание отметило, что никто не спешит помогать атлету, кроме Михаила — тоже проигнорировал. Сорвал с одежды шнурок, перехватил раненую руку атлета, затянул рукояткой ножа. Только краем сознания фиксировал мертвую тишину вокруг, удивленно-растерянный взгляд атлета, нехорошую злобную улыбочку красавчика.

Кровь остановилась, Михаил удовлетворенно выпрямился. Оглянулся. Зрители как-то неуверенно поглядывали то на Михаила, то на красавчика, который смотрел тяжело, злобно. Атлет что-то сказал обращаясь к красавчику, тот коротко ответил. И два раза топнул ногой. Вызвал следующего. Вероятно, Михаил нарушил сразу несколько местных традиций, или в какую-то хитрую интригу влез непрошенным. Может быть — вообще не на той стороне выступил, может быть это атлет был на самом деле «плохим парнем».

Наверное, можно было сбежать. Может, и стоило. Но помешало возмущение — мало того, что никак из дикости не выберутся, посреди бела дня друг друга убивают, так еще и раненым помогать запрещено. И решил — драться. Преподать урок. Опять злость взяла, и поддался, бывает.

Только в последнее время слишком часто. Воздух, что ли, в этом мире такой?

В бревно снова воткнулись два прута. Михаил выдернул ближайший — плохо выдернул, неумело, потому что погнул острие. Красавчик радостно-презрительно оскалился, выдернул второй прут демонстративно не погнув кончик — показал, как надо. Михаил не смотрел — он тряпку с рукояти отматывал. Дело в том, что он не мог воспринимать этот стержень, хоть и острый, но без лезвия и гарды иначе, как палку. И драться им лучше, как палкой, а не как шпагой. Местные этого не понимают — тем хуже для красавчика, тем лучше для Михаила.

Когда красавчик увидел, что его противник оставил оружие без удобной рукояти, то засомневался на пару секунд, улыбка пропала. Может, передумает?

Не передумал, принял боевую стойку, направив острие Михаилу в глаза.

Наверное, можно начинать. Михаил быстро перехватил прут за середину и беспорядочно закрутил перед собой. Кончики с такой скоростью описывали то восьмерки, то знаки бесконечности, что прут стал невидимым, превратился в размытое облачко.

Красавчик отступил, Михаил наступил. Красавчик попытался атаковать каким-то очень сложным финтом — и оружие вылетело из его руки от мощного удара рядом с пальцам. Будь на пруте гарда, Михаилу может и не удалось бы выбить оружие с первого удара. Выбил бы со второго или третьего.

Обезоруженный красавчик отпрянул, прикрылся руками — и заработал прутом по обеим, а потом еще и в бедро. Рухнул на землю.

А Михаил, неожиданно для самого себя разозлившись, впечатал каблук в раскрытый для крика рот красавчика. Прочувствовал, как хрустнули от удара зубы. С удовольствием прочувствовал. Один из слуг красавчика зачем-то рванулся к Михаилу. Отшвырнул его, грубо, по-кабацки хлестнув тыльной стороной ладони в лицо.

Отступил, автоматически приступая к дыхательным упражнениям. Зрители молча смотрят телячьими глазами, красавчик со стонами корчится на земле, прижав ко рту отшибленные руки, его слуга размазывает по лицу кровь. Второй слуга — в полной растерянности. В глазах атлета выражение, с каким смотрят на крысу, которая умудрилась сожрать приманку в крысоловке и остаться на свободе.

Михаил подхватил свой мешок и быстро прошел сквозь расступившихся зрителей. К лазу.

Нож забыл. И черт с ним.

Следующий мир, куда нелегкая судьба занесла Михаила, по словам Джара был безлюдный. Действительно, не встретилось там людей или их следов — сплошной лес. Смешанный.

Это не означало, что на всей планете люди отсутствуют, может, место такое попалось, дикое. На Земле тоже есть тайга, пустыни, джунгли. Случалось в прошлом — придет пролазник-иномирянин на Планету Земля, окажется посреди тайги, и делает неверный вывод, что это его в ненаселенный мир занесло.

Время года — самый разгар лета, повезло. Неудобство могли бы создать комары, однако оставалось еще кокосовое масло, украденное у телре еще в мире Ду.

Первым делом прислушался к чутью, насчет возможных опасностей. Вроде ничего страшного не грозит. Обнаружил, что до сих пор держит в руках дуэльный прут — сам не заметил, как его сквозь лаз протащил. В расстроенных чувствах уходил из мира Тарст… А все потому, что расслабился. Поверил, что мир безопасен, раз гостеприимно и ненавязчиво встретили. Нельзя было забывать, какие миры большие и сложные — в любом найдется место для чего угодно. И хватает опасностей для пролазника.

Результат — два раза впадал в ярость. Не вызванный страхом гнев, от которого лицо краснеет, руки дрожат, и мысли путаются — Гри приучила страху не поддаваться. Нет, ярость была холодная, от которой бледнеют, а не краснеют. От которой в руках образуется твердость, в мыслях — ясность. Пользу ярость принесла — выпутался из обеих неприятностей, выжил. И все равно — сам себе почему-то противен.

Проверил вещи — все цело. Определился, где следующий лаз. Больше трехсот километров. Но непреодолимых препятствий на пути не предполагалось. Главное — людей нет, остальные проблемы решаются.