Но зачем сюда явился Рэйнор, оставалось для нее загадкой, хотя она чувствовала, что это неспроста. Унизить ее? Напугать? Может быть, он испытывал извращенное наслаждение, преследуя ее? Ну почему он не оставит ее в покое?

Целую неделю она не отваживалась и шагу ступить за дверь, зная, что если встретит его лицом к лицу, то не выдержит и наговорит дерзостей прямо на людях. И все же незримое присутствие Рэйнора ощущалось постоянно, ибо его имя было все время на устах у Кэтрин и Летти. Не было бала или приема, вернувшись с которого они не рассказывали бы наперебой о майоре Рэйноре, — особенно Летти. Как он хорош собой, да как он мужественен, да какой он герой — Серена еле сдерживалась, чтобы не надрать сестренке уши.

Насколько ей было известно, раньше ни Кэтрин, ни Летти Рэйнора не интересовали. Они были не в его вкусе. Не прошло и недели с того дня, как Рэйнор совратил Серену, как он уже усердно обхаживает ее невестку и младшую сестру. Черт бы его побрал! Чего он добивается?

Не за Кэтрин Серена беспокоилась, а за Летти. Сестра была еще слишком юной, слишком впечатлительной. И естественно, внимание такого мужчины, как Рэйнор, кружило ей голову — ей было достаточно уже того, что он не таков, как все. Серена кинула быстрый внимательный взгляд вокруг и лишь утвердилась в своем мнении.

Все эти разряженные франты были больше заняты собой, чем флиртом с дамами. Их пудреные парики пестрели всеми цветами радуги. Воротники и манжеты топорщились от обилия кружев. Их нарумяненные лица с накрашенными губами напоминали Серене собрание китайских кукол. Но более всего ее выводили из себя их жеманные манеры, их нарочито картавый выговор.

Многие были ей знакомы еще подростками, скандалистами и буянами. Ни у кого тогда не было и намека на картавость. Вообще-то они были всего лишь безобидными бездельниками и, когда забывались, что случалось нередко, были даже милы.

Джулиан Рэйнор не был ни пустоголовым бездельником, ни франтом. Как бы Серена ни досадовала про себя, она не могла не признать, что он выгодно выделялся в этой компании. Разумеется, ей было безразлично, как он выглядел в светских салонах. Для нее он навсегда останется мужчиной, отославшим ее домой с пятидесятифунтовым чеком.

Серена наблюдала, как ловко Рэйнор разыгрывает галантного кавалера перед двумя дамами сразу, и все более убеждалась, что его репутация покорителя женских сердец далеко не исчерпывает его пороков. Игрок, распутник, повеса — она не позволит такому человеку кокетничать с ее неопытной сестренкой.

Под вздохи, восклицания и довольный шепот мужчин Рэйнор искусно посадил черную мушку на левую скулу Кэтрин. Потом он повернулся к туалетному столику, где в беспорядке стояли склянки и флаконы; Серена молча наблюдала за ним.

Рэйнор взял флакон, открыл его и изящным движением поднес к носу.

— Лаванда! — объявил он и поморщился. Потом понюхал другой, еще один, пока не нашел то, что ему нравилось. !

— Тубероза! — лукаво улыбаясь, произнес он. — Терпкая и возбуждающая — для дамы, гордой своею женственностью.

Отражающийся в зеркале взгляд Кэтрин бесстыдно кокетничал с ним. Лица Рэйнора Серена видеть не могла и потому сосредоточилась на наблюдении за его действиями. Было очевидно, что Джулиан Рэйнор не новичок в дамском будуаре.

Когда его надушенные пальцы прикоснулись к коже Кэтрин, Серена почувствовала, как где-то глубоко внутри что-то зашевелилось и ей стало трудно дышать. Ободряемый зрителями, Рэйнор легко касался пальцами, смоченными душистой жидкостью, бровей Кэтрин, ее запястья, мочек ушей и нежной впадинки на шее. При каждом прикосновении его пальцев Серена страдала, словно огонь жег ее собственную кожу. От него исходила завораживающая, почти не скрываемая чувственность. В воздухе стоял густой аромат роз, властный и возбуждающий. Усилием воли Серена попыталась стряхнуть наваждение.

Рэйнор нарочито медленно расстегнул верхнюю пуговицу пеньюара Кэтрин, и дыхание Серены участилось. Кружево пеньюара едва прикрывало молочно-белую грудь Кэтрин, Наступила напряженная тишина. Один из джентльменов хмыкнул. Летти захихикала. Серена же не могла пошевелиться, даже если бы раздался возглас «Пожар!».

— И здесь, — приглушенно проговорил Рэйнор, — куда допускают лишь любовника.

И его надушенные пальцы бесстыдно нырнули в вырез сорочки, лаская ложбинку между трепещущих грудей Кэтрин.

Серена испытывала мучительное чувство, словно это ее грудь ласкали его сильные пальцы. Ее соски набухли, грудь ныла, и с губ сорвался тихий стон.

— Проказник! — игриво воскликнула Кэтрин, шлепнув Рэйнора по руке. — Неужели ни одной женщине нет от вас спасения?

— Нет, — чистосердечно признался он.

Все засмеялись и зааплодировали, словно окончилось некое представление. Серену одолевали воспоминания. Совсем недавно эти властные мужские руки нежно и страстно сжимали в объятиях ее тело…

Внезапно Рэйнор поднял голову и поймал взгляд Серены, устремленный на него с противоположной стороны небольшой комнаты. Они мгновенно угадали мысли друг друга, и этот миг озарения сверкнул между ними ярко, пугающе, безжалостно. Теперь Серена знала, что воспоминания о той ночи и ему не дают покоя.

Усилием воли Серена отвела глаза. Ей не сразу удалось взять себя в руки и вникнуть в происходящее в будуаре. Горничные приносили Кэтрин платья одно за другим, она ни на каком из них не могла остановить свой выбор, и Серена, стараясь не отстать от других, высказала свое мнение.

— Отчего же не кринолин? — огорчилась Кэтрин, поглаживая свое последнее приобретение — цветастое муслиновое платье с бледно-зелеными атласными юбками. — Но ведь сейчас весь свет помешан на кринолинах.

— Они весьма некстати, если дама имеет билет на концерт господина Генделя. Там даже джентльменов просят отстегнуть шпаги.

Серена имела в виду неудобства, создаваемые в многочисленном собрании необъятными обручами дамских юбок и шпагами, которыми украшали себя все джентльмены и которые постоянно путались в ногах.

Ее неосторожное замечание вызвало бурю негодования среди кавалеров Кэтрин. Возмущенный лорд Перси прошепелявил:

— Клянусь честью, я никому не позволю себя поусять. Отсегнуть сьпагу? А сьто, если нападут разбойники или грабители или дворянин нанесет мне оскорбление? Серт бы побрал этого господина Генделя!

Все с жаром принялись обсуждать кринолины, шпаги и господина Генделя; тем временем Джулиан Рэйнор отошел от туалетного столика Кэтрин и не торопясь направился к Серене. Он остановился у дивана, на котором она сидела, и облокотился о спинку, так что его теплое дыхание обдавало ей затылок. Серена была напряжена, как натянутая тетива лука.

— Тебе нечего бояться, Виктория, — с наигранным драматизмом прошептал он. — Я свято храню твой маленький секрет.

— Какое облегчение! — с поспешностью отвечала она. — Меня зовут Серена. Для вас я — мисс Уорд.

Они холодно посмотрели друг на друга, потом Рэйнор насмешливо улыбнулся, и Серена удвоила осмотрительность. У этого распутника был совсем безобидный вид, что, по ее мнению, было только ловким трюком. Она-то видела его совсем другим.

Он опустил руку в карман и извлек табакерку. Изящным движением он открыл ее и взял щепотку табаку.

— А вы моложе, чем я думал, — сказал он. — Косметика и черные волосы старят женщину.

Взгляд Серены заметался по сторонам.

— Я не хочу ничего обсуждать, — прошипела она, почти не разжимая губ.

— Честно говоря, я тоже. Однако боюсь, это необходимо.

Поймав на себе подозрительный взгляд Летти, Серена улыбнулась и процедила сквозь зубы:

— Нам не о чем больше говорить, майор Рэйнор. Прошу вас немедленно покинуть этот дом и никогда не омрачать своим присутствием жизнь его обитателей. Если же вы не прекратите мне досаждать, я буду вынуждена позвать лакея, и он вас выдворит.

— Вы самая сентиментальная особа из всех, кого я знаю, — отвечал Рэйнор, подавив зевок. — Я не для того промучился от скуки битый час, чтобы позволить вам меня выгнать. Выбирайте, Виктория: либо мы обсуждаем наши проблемы в присутствии свидетелей, либо мы поговорим обо всем с глазу на глаз. Так как же?