— Дорогая, он же управляющий, а не больничная сиделка. У него есть своя личная жизнь. Раз или два в неделю он завтракает в «Кафе под Кервиллом» в Хилл Кантри.

— Я немедленно еду в город.

— Если ты послушаешься моего совета, то дашь человеку спокойно позавтракать и поговоришь с ним позже.

Кэйт резко отодвинула стул и встала из-за стола. У нее не было никакого желания позволять Команчо спокойно наслаждаться завтраком. Все, кого она встречала, только и говорили о том, какой он великолепный человек и знаток своего дела. Этим утром он будет иметь возможность доказать ей это.

За свои сто шестьдесят лет Хилл Кантри привлекал людей очень разнога склада и характера: предпринимателей, сделавших себе состояние на редких сортах местного кедра, дельцов, безнаказанно промышлявших здесь после Гражданской войны, чахоточных, прослышавших о пользе чистого в этих краях воздуха и, наконец, туристов и пожилых людей, ищущих единения с природой. Все они придавали старому городку значимость и вид небольшого центра светской жизни.

Хотя город сильно изменился с тех пор, как Кэйт покинула здешние края, в сердцевине его все еще сохранялся тот прежний Хилл Кантри, в котором все жителя знали друг друга. «Возвращение знаменитости послужит поводом для различного рода толков», — подумала Кэйт, пытаясь припарковать свой огромный по здешним оценкам «кадиллак» на площадке рядом с «Кафе под Кервиллом». Надо было послушаться Дельту, а то Команчо чего доброго решит, что она приехала сюда, желая выведать, где он провел ночь. Но отступать уже поздно.

Скептически посмотрев на себя в смотровое зеркало «кадиллака», Кэйт спрыгнула с высокого переднего сиденья и, захлопнув дверцу машины, направилась в кафе.

Распахнув дверь, она вдруг поняла, насколько нелеп ее наряд в глазах окружающих, хотя нью-йоркская публика не обратила бы внимания на это обычное короткое в обтяжку платье от фирмы «Николь Миллер» и изящные без каблуков туфли.

Со своими покарябанными деревянными столиками, пластмассовыми стульчиками, посетителями, одетыми весьма скромно (почти у всех на головах — кепки с надписями «Кервилл» или «Джон Дир»), кафе относилось к тому типу заведений, в которых чувствуешь себя словно дома. У Кэйт перехватило дыхание, как только она увидела Команчо, сидевшего спиной к дверям в дальнем углу кафе. Он был не один.

Кэйт сразу же узнала его собеседницу. Бобби Рэй Силен, бывшая школьная королева. Предмет романтических грез мужского населения Тиви Хай, кервиллская знаменитость, сидела напротив Команчо и заливалась смехом в ответ на произнесенную им фразу.

Она ходила в школу вместе с Бобби Рэй, пока Хэнк не отослал ее в Кинкэйд. Кэйт всегда восхищалась Бобби Рэй, и не только потому, что та была признанной красавицей. В отличие от других детей, Бобби никогда не называла ее губошлепкой или длинным стручком, она всегда обращалась с ней очень вежливо и даже пару раз пригласила в кино. Но все теплые чувства, которые Кэйт когда-то питала к Бобби Рэй, испарились в тот миг, когда она поняла, что это, возможно, и есть та самая женщина, о которой говорил Команчо, когда заявил о своем решении обзавестись семьей.

Кэйт стояла у входа, ругая себя за то, что летела в город по пыльной дороге сломя голову, в то время как Бобби Рэй преспокойно кладет сахар в кофе Команчо и томно размешивает его своими холеными пальчиками. Одно из двух: либо кофе уже порядком остыл, либо Бобби Рэй была еще более горяча. Кэйт предполагала второе. Она даже почувствовала исходящее от нее сексуальное влечение. Не обращая внимания на уколы проснувшейся ревности, Кэйт, пожав плечами, начала пробираться к ним.

Бобби Рэй подняла глаза, чтобы посмотреть на женщину, наделавшую столько шума при входе. Интуиция подсказала ей, что она не местная — по крайней мере, не из этого округа. Туристы редко заглядывают в это кафе. Кто же это может быть? Бобби Рэй пристально посмотрела в лицо приближающейся женщины. Боже мой, это Кэйт Прайд! Она ожидала встретить свою знаменитую одноклассницу где угодно, но только не в кафе.

В этих краях образ Кэйт окутан ореолом таинственности с тех самых пор, когда в журналах стали появляться заметки о ее романах. Казалось, она коллекцронировала обручальные кольца с той же легкостью, с какой некоторые женщины коллекционируют тени для глаз. Несмотря на это, Кэйт не показалась Бобби жеманной или кокетливой. Напротив, она выглядела очень естественно. От нее исходило какое-то внутреннее очарование.

— Черт побери! — воскликнула она. — Сюда только что вошла Кэйт Прайд!

Команчо поставил на стол свою чашку так резко, что пролил кофе.

— Ты шутишь!

— Она идет прямиком к нам, золотко мое!

Команчо удивленно поднял брови и усмехнулся. Но вид у него тем не менее был одновременно радостный и смущенный, как у новорожденного теленка, который наконец добрался до вымени, но не знает, что делать дальше.

Бобби Рэй заметила происшедшую в нем перемену. Команчо говорил о приезде Кэйт как о чем-то мешающем его карьере, но уж не как о задевавшем его чувства. Она знала, что мужчина никогда не выглядит так глупо, если он не увлечен женщиной. Интуиция подсказывала ей, что Команчо влюблен в Кэйт больше, чем осмеливается себе признаться. Проигнорировав выражение неприязни на лице Кэйт, Бобби кивнула ей и пригласила за столик.

— Остановись, путник, ибо здесь ты найдешь себе достойное место для отдыха.

— Рада тебя видеть, — кивнув в ответ, ответила Кэйт.

Команчо резко вскочил из-за столика, и стул с грохотом повалился на пол.

— Что-нибудь с Хэнком? — взволнованно спросил он.

Кэйт с досадой посмотрела на Команчо. На нем была вчерашняя одежда. Без всякого сомнения, он провел ночь с Бобби Рэй и абсолютно этого не скрывает.

— Когда я выезжала, с Хэнком все было в порядке.

— Я не ожидал, что это ты — я просто думал — я… — Команчо нагнулся, чтобы поднять стул.

— Превосходно! Как в старые добрые времена, не так ли, — сказала Бобби Рэй, нарушая напряженную тишину. — Мы с Команчо только что говорили о тех деньках в шестом классе, когда он подложил бомбу в парту мисс Барнаби. Ты ведь присутствовала при этом?

Казалось, и Кэйт, и Команчо не слышат ни единого слова.

— Что ты тут делаешь? — Команчо пристально посмотрел на Кэйт.

— Нет, это ты что здесь делаешь? — выпалила Кэйт в ответ.

«Дьявол, — подумала Бобби. — Я здесь дано лишняя».

— Ну что ж, мне нужно приниматься за работу, — сказала она вставая. — Принести меню?

— Просто кофе, — ответил Команчо.

— Мне тоже, — откликнулась Кэйт, усаживаясь за стол, прямо на то же место, где только что сидела Бобби Рэй.

— Я думаю, ты ехала сюда не за тем, чтобы составить мне компанию, — Команчо улыбнулся.

Его ослепительная белозубая улыбка всегда напоминала рекламу зубной пасты. «Конечно же, он зря тратит силы, стараясь понравиться», — волнуясь, уговаривала себя Кэйт.

— Я бы даже не подумала искать тебя по всему городу, если бы Дельта не настояла на нашем разговоре. — Она сделала паузу. «Когда же это кончится, — подумала Кэйт, — неужели я так и не смогу сидеть рядом с ним, не дрожа всем телом!» — Мне надо посоветоваться с тобой относительно ранчо. Я хочу разводить экзотических животных, но не всех. Надо заняться редкими и вымирающими видами, превратить Пансион Прайдов в нечто среднее между зоопарком и заповедником.

Она пристально глядела на Команчо, стараясь понять, что он думает о ее планах. Если бы он рассмеялся, нахмурился или хотя бы пожал плечами, она бы сразу ушла. Но ничего подобного! Его заинтересовала ее идея.

— Продолжай, — попросил Команчо.

— Прошлым вечером ты говорил мне, что всегда найдутся охотники заплатить за возможность подстрелить редкое животное, не тратя времени и денег на поездку в Африку. Однако, насколько мне известно, в наши дни многие из посещавших Африку вовсе не охотники. Это туристы, добродушные любители природы, единственное оружие которых — камера. Почему бы не создать на ранчо свою маленькую Африку. У нас подходящий климат и достаточно земли.