Как правило, он понимал правду после первого же свидания: ни одна из этих женщин не предназначалась для него.

Его не отпускало разочарование, и не так-то просто было убедить Кейт, что он не валяет дурака, тратя их время зря. Ну как объяснить, что ты ищешь то, во что многие даже не верят? Как описать эту магию взаимного притяжения, глубинное понимание, что нашёл ту, которая предназначена только для тебя? В особенности, когда такие слова произносит мужчина… Да его со смехом выгнали бы из «Семейных уз», над ним бы потешались все, кто услышал эту глупую историю.

Около года назад Дилан начал верить, что таких отношений не существует. Осознав, что придётся на ком-то остановиться, он впал в уныние, но пообещал себе ещё немного поискать, прежде чем смиряться с тем, что никогда не получит того, что есть у его родителей. Как он вообще мог понимать, что ищет, если никогда не испытывал это лично?

А сегодня его путешествие подошло к концу, и это потрясло его до глубины души. Райли Фокс — та единственная. Та самая, которую он искал. В тот миг, когда он проник в глубину её тела, сжал её руки, заглянул в её глаза, в желудке низко завибрировало, и этот гул проник в каждую клетку тела, не дав возможности себя отрицать.

Он словно нашёл свою вторую половинку. Разум успокоился, сердце распахнулось, и он отдался ей каждым погружением, привязывая её тело к своему самым примитивным из способов, которым мужчина может заявить права на свою пару. Он жаждал её защищать, вдохновлять, трахать, утешать… любить.

Охренеть!

— У тебя всё хорошо?

Дилан моргнул. Звук её голоса прервал его кратковременную панику. Пусть Райли даже не мечтает, что он признается ей в своих чувствах… не так скоро, всего через несколько часов в её обществе. Зная её любовь к контролю и порядку, ему почему-то кажется, что от его важной новости она нагишом выпрыгнет в окно на снежную кучу.

Нужно подвести её к той же мысли. Поражение даже не рассматривается, потому что на этот раз он её не отпустит.

Он отвёл волосы с её глаз, нежно заложив за ухо. Её кожа светилась, губы слегка распухли, а глаза сияли как у женщины, которую хорошенько ублажили. Дилан с трудом поборол порыв забить себя в грудь подобно обезьяне.

— Более чем хорошо. — Он облокотился о подушку и упёрся головой в ладонь, изучая её. — Как твоя голова?

Она низко хохотнула и вытянула ногу.

— Сейчас я волнуюсь совсем не о голове. Моё внимание занято другими частями тела.

— Как раз то, что я хотел услышать, — прорычал он. — Можно тебе признаться, что та фантазия о тебе оказалась вполовину хуже реальности? И поверь, я способен на очень грязные фантазии.

— Спору нет, способен, — глядя на него с выражением открытости и умиротворённости на лице, улыбнулась Райли. — Никогда бы не подумала, что это будет… вот так.

Он приложил к её нижней губе палец и протянул его по нежной коже.

— Я тоже.

Она была не готова к словам любви, но он мог показать ей, что чувствует, другими способами.

И раз за разом показывал всю оставшуюся ночь.

Глава 8

Райли открыла глаза.

Сквозь окна в полутёмную спальню лениво пробивалось солнце. Мышцы чертовски ныли, меж бёдер саднило, и она пахла сексом.

Сколько она себя помнит, ни разу не ощущала такого удовлетворения.

Уши уловили раскатистый храп. Повернув голову, она принялась изучать ангельский профиль Дилана. Боже, этот мужчина совершенен. В нём сочетается ослепительная красота и почти животная чувственность. Завитки белокурых волос падают на лоб, а на подбородке пробились жёсткие щетинки. Во сне его худощавое лицо расслабилось, и смягчившиеся черты приобрели какую-то плавную симметрию. Простыня сбита на бёдра, открывая взгляду впечатляющую спину, к которой так и хочется прикоснуться пальцами, хотя она не выпускала его из рук более двенадцати часов.

Как ей теперь быть?

В окна лился холодный утренний свет, и Райли охватила паника. Что она наделала? Поделилась однажды вечером секретами своего прошлого, разделась донага, позволила заняться с собой любовью кучей всевозможных способов и молила о большем. Даже не верится, что это правда. Нормальные люди не начинают отношений, прыгая в чужую постель посреди метели. Теперь этот вечер кажется ей смутным сном из размытых образов и чувств, которым никогда не выжить. Ни к чему ей обречённая на провал сексуальная связь, даже если от неё сносит голову. Ей бы что-нибудь прочное и настоящее, чтобы подходило для каждодневной рутины. Дилан Маккрей не вписывается в её жизнь. Что бы он ни говорил о своих родителях или истинных целях, скучный семейный распорядок не по нему. Стоит ему поверить, как он вышвырнет её глупый перечень и будет таков. Она последует за ним повсюду, сделает что угодно. Станет жить в фантастическом мире, который рано или поздно рухнет. И как только это произойдёт, разве она потом удовлетворится чем-то меньшим?

Нет. А так у неё хоть будет прекрасное воспоминание, которое станет согревать её по ночам. Теперь их у неё больше, чем прежде. Этого должно хватить.

В горле стоял ком. Сглотнув, Райли выбралась из кровати. Схватила одежду и, быстро одеваясь, на цыпочках направилась к двери. Прошла на кухню и выглянула в окно.

Снегопад, наконец, прекратился, но намело не менее полуметра. Дорожки, тропинки — всё скрылось под снегом и, бог свидетель, нечего было и думать о спуске с горы, пока какая-нибудь команда не приедет расчищать дороги. Сердце Райли зачастило, и ей снова пришлось бороться с паникой. Инстинкты подсказывали ей, что, если она хочет избежать противостояния, которого боится, лучше убираться отсюда как можно быстрее. Может, ей…

— С утречком.

Она развернулась. Дилан стоял в дверях — ноги врозь, туловище откинуто назад. Он надел лишь спортивные штаны и был обнажён выше пояса.

При взгляде на его сексуальную утреннюю щетинку ей до боли захотелось пересечь комнату и провести по ней ласковыми губами, обхватить каменнотвёрдую длину его пениса, гладить, сосать… О боже, что с ней происходит?

— С утречком.

— Пришёл залить в себя кофе. — Дилан махнул в сторону окна. — Насколько там скверно?

— Снег прекратился, но за окном чёрте что. Надеюсь, телефон уже работает. Надо бы достать мой сотовый из машины. Ммм, есть идеи, как мне отсюда выбраться?

Он налил в чайник воды и взял кофемолку.

— Как я понимаю, мы проводим день вместе. Попрошу своих сотрудников отбуксировать твою машину. Через несколько часов сюда должны приехать чистильщики снега.

— Э, ладно, звучит неплохо, но мне и впрямь надо уехать отсюда как можно раньше, — нервно хихикнула она. — Я порядком выбилась из рабочего графика.

Он смолол зёрна, наполнил фильтр и, включив кофе-машину, повернулся к ней.

— Что, Райли, нервничаешь?

Она напряглась. Подпустила холода в голос.

— Не знаю, о чём ты. У меня куча работы, сообщения, на которые надо ответить, и я не могу себе позволить безвылазно сидеть на горе целый день.

Дилан кивнул. Внешне он выглядел спокойным, но вокруг него пульсировала опасная аура.

— Ясно. Мы хоть поговорим о прошлой ночи?

Она выдохнула.

— Ты как в старом фильме из восьмидесятых. Думаю, не стоит, Дилан. Прошлая ночь была удивительной, но сейчас день, и пора возвращаться к своим жизням.

— Надо же, как доходчиво и аккуратно. Прости, но мой ответ таким не будет.

— Что за ответ?

— Чёрта с два.

Она вздрогнула. Её трясло от гнева.

— Послушай, не знаю, что ты там себе возомнил о прошлой ночи, но я не позволю с собой так разговаривать.

— Вчера, когда я был глубоко внутри тебя, ты против этого не возражала. Тебе, похоже, нравилось всё, что я тогда говорил.

Её лицо начинало гореть. Проклятье, она ненавидит краснеть.

— Так то было вчера, а сегодня — новый день.

— Что ж, может, тогда скажешь, чего ради ты прошлой ночью всё это затеяла? — Дилан упёрся кулаками в бёдра и вызывающе взглянул на неё, мол, давай, ври.