Покурив в затишке, двинул на Черемушкинскую барахолку, где всегда можно раскрутить какого-нибудь чайника, пожрать и выпить на халяву (подмогнул хачикам, потряс лопатой — вот тебе и обед) и вообще скоротать день до вечера, пообщаться с добычливым народцем.

На барахолке сунулся туда-сюда, погрелся в двух-трех магазинчиках, погулял по рядам, но подолгу нигде не задерживался: неподвижный бомж бросается в глаза и вызывает подозрения.

Никак не подворачивался подходящий клиент, но в конце концов углядел господина — в меховой роскошной шапке, в бобровой шубе, изрядно поддавшего. Господин приценивался к аккумуляторам в автолавке. По внешнему облику и яростно выпученным глазам — гость Москвы, бухает с ночи, где-то неподалеку ждет тачка, в ней, возможно, телка, которой праздный гуляка приготовил гостинец: бутылку шампанского и букет прихваченных морозом алых роз в пластиковом пакете. Шестое чувство подсказало Леве: это он.

Пересекся с «шубой» на выходе из автолавки.

— Извини, дружище, задержись на минутку.

Увидел вытаращенные пьяные глаза, выдал коронную фразу:

— Буду краток. Инженер из Питера. Отстал от поезда. Одна шалава подмешала в водку яду. Чуть не подох. Положение безвыходное.

Господин попытался молча его обойти, но клюнул на «шалаву» и «яд». В подобных ситуациях Лева ставил на свою совковую внешность: худое лицо, высокий, чистый лоб, осмысленный, честный взгляд придурка. Такому человеку трудно не поверить.

Господин выгреб из кармана мелочь.

— На, бери и проваливай. Инженер!

Лева приосанился.

— Вы не поняли, дружище. Я не прошу милостыню. У меня есть вещь, которую могу оставить в залог.

— Какая вещь?

— Отойдемте, пожалуйста, в сторонку.

Напустив на себя таинственность, какую изображают мафиози в боевиках, Лева отвел клиента за ближайший ларек и там, пугливо озираясь, показал блестящий приборчик с медными усиками.

— Что это?

— Опытный образец. Последняя новинка из «Титана». Слыхали, надеюсь, про такую организацию?

— И для чего она?

— Антикиллер. Реагирует на малейшую опасность. Никаких аналогов. Выдвинут на Нобелевскую премию.

Господин в шубе смотрел ошарашенно, от умственного напряжения на красную рожу выкатилась кривая ухмылка. Лева ответил таким искренне-простодушным взглядом, какого, в принципе, не бывает у нормальных людей. Он уже не сомневался, что клиент не соскочит. Теперь чем чуднее, тем вернее. Бодрящий холодок удачи щекотал ноздри.

— Как действует?

— Видите — стрелка? Прибор улавливает эманацию агрессии. Если с вами заговорит человек, испытывающий недобрые чувства, стрелка резко уйдет вправо. Но это не все. Вот эти антенны, видите?.. настроены на космос. Так называемые «сберегатели». Посылают в мозг нападающего импульс тоски, страха, растерянности. В зависимости от фона… Практически с этой штукой любой человек может чувствовать себя в полной безопасности. Тем более бизнесмен… Увы, пока действует на расстоянии не больше ста метров. Образец в стадии доводки. Но даже при такой мощности… Опытный снайпер всегда подбирается к цели как можно ближе. Со ста метров будет палить только идиот. Вы согласны?

— И как проверить?

— Пожалуйста, — сказал Лева. — Замахнитесь на меня.

— Я могу и врезать.

— Нет, только поднимите руку.

Господин угрожающе размахнулся пакетом с шампанским. Лева незаметно нажал пальцем нижнюю панель, и стрелка послушно скакнула на середину, при этом, чего не ожидал и сам Лева, прибор внезапно ожил и слабо пискнул. Эффект получился потрясающий. У клиента детским восторгом вспыхнули пьяные глаза.

— А ну-ка, дай мне!

Лева спрятал прибор.

— Извините, деньги вперед.

— Сколько за него хочешь?

— Нисколько, — Лева смущенно потупился. — Продать не имею права. Мне за него, сами понимаете, башку оторвут. В залог оставлю. На несколько дней. Смотаюсь в Питер и обратно.

— Сколько?

— Пятихатка меня устроит. И пожалуйста, вашу визитку.

Через минуту расстались, оба довольные, что одурачили друг друга. На глянцевой карточке Лева прочитал: Хитрук Михаил Иванович, генеральный директор ТОО «Солитер». Чего-то подобного он и ожидал. Непонятно, грозно и многообещающе. Как вся нынешняя жизнь.

С хорошими деньгами Лева еще в охотку пошастал по рынку, с некоторыми знакомцами перекинулся словцом, авторитетно поприценялся к продуктам, снял пробу с сала, с творога, с меда. Запил все это доброй кружкой капустного рассола у бабки Матрены, торгующей всегда на одном и том же углу.

— Дрожжи, что ли, в бочку кладешь? В нос шибает, как бражка.

— Пей, сынок, квасок-то полезный, — улыбнулась старуха, и от ее приветливости какая-то струнка счастливо тенькнула в Левиной душе.

Он решил, что заслужил сегодня полноценный обед, с первым и вторым блюдами и с качественной водярой. Неподалеку было приятное местечко, где все это можно получить за сравнительно небольшую цену, — харчевня «У Казбека» в двух шагах от бензоколонки. Заведение славилось пловом и шашлыком, а также острыми специями, выгонявшими слезу, стоило только поднести их ко рту. Хозяин харчевни, добродушный рыжий Казбек, каждого гостя встречал, как родного, к завсегдатаям подсаживался за стол и выпивал бокал вина. Злые языки болтали, что плов у Казбека дешев потому, что окрестные мальчишки поставляют на кухню бродячих собак и кошек, но Лева Таракан в это не верил. Они не раз вели с хозяином задушевные, философские беседы, насколько позволяло короткое застолье, и Лева полагал, что вряд ли мудрый и отчасти даже православный человек опустится до позорного, хотя и популярного в Москве промысла.

До харчевни не дошел буквально двадцати метров. Здесь произошла встреча, которая круто изменила его жизнь. У кирпичной стены, огораживающей кооперативную автостоянку, трое рослых черногривых парней волтузили маленького, верткого человечка, одетого в яркую малиново-зеленую куртку с капюшоном. Парней Лева узнал: братья Арслановы с рынка из бакинской группировки. Специализация — наркота и стволы. Все трое принадлежали к неприкасаемым. Лева мог с легким сердцем поставить сто против одного, что если они возьмутся кого-то колошматить, то не успокоятся, пока не забьют до смерти. Он намерился прошмыгнуть мимо, но привлекла внимание жертва братанов. Это был не хачик и не россиянин, а маленький китайчонок неопределенного возраста, скорей юный, чем пожилой. Непонятно, что ему вообще понадобилось в Черемушках, районе, контролируемом исключительно кавказцами. Китайцы уже года три назад надежно обосновались на Варшавке, там их зона, а не здесь. Территориальное разделение Москвы по этническому признаку соблюдалось достаточно строго, напоминая размежевание банковских интересов в экономике: там, где кормился, допустим, грузин, хохлу делать нечего — и наоборот. Хотя до сей поры сохранялись участки смешанного влияния (Центр, Марьина роща), но в тех-то районах и царил беспредел и не смолкали ночные перестрелки. Вполне возможно, маленького китайчонка наказывали, учили уму-разуму как раз за неосторожное нарушение границы чужой территории.

А тот порхал, как мотылек, и — чудеса да и только! — ни один из сокрушительных ударов могучих Арслановых, кажется, не покалечил его всерьез. Им никак не удавалось по-настоящему припечатать китайчонка к асфальту, чтобы приступить к обработке ногами, и это, Лева видел, сильно нервировало братанов. Удивительное зрелище! Их кувалды со свистом рассекали воздух, они дружно, по-мясницки кхекали, сходились в круг и размыкались — и по-прежнему легкий китайчонок летал между ними, как пестрая молинка, уворачивающаяся от хлопающих ладоней. Наконец одному из братанов, Илхаму-старшему посчастливилось ухватить китайчонка за ворот куртки, приподнять, подцепив за локти, — и, пока он держал его на весу, помощники поочередно начали вколачивать в жертву тяжеленные плюхи, потом Илхам с брезгливой гримасой бросил обвисшего китайчонка на землю и средний брат Айхан для верности обрушил поверженному на череп брусок красного кирпича. Китайчонок затих, возможно, навсегда, а братья пустили по рукам пачку «Кэмела» и с облегчением задымили