И он взялся за дело. Связался с враждебным судном и объявил, что согласен на их условия. Пусть заглядывают. Потом двери переходной капсулы были гостеприимно открыты.

Гости не отличались наивностью. Запустив зонд, они вынудили «Горгулью» разгерметизировать переходник полностью. Иначе было бы очень весело дождаться входящих, а потом закрыть вход и выкачать из переходной капсулы весь воздух. Итак, все было открыто, закреплено, и четверо гостей, одновременно самоуверенных и подозрительных, ступили в «прихожую».

И тут капитан Рейс выкинул свою первую шутку — пропустил через металлический пол переходной капсулы убийственный ток. Дело было в том, что со скуки и тоски по прежним дням он внес в конструкцию много забавных дополнений, которые наконец-то появился повод использовать. Двое интервентов погибли на месте, не успев опомниться, другие отделались ожогами, успев кинуться назад. Похоже, у них была более подходящая обувь. Как и предсказывала Джелли, они обожглись.

Ответом с той стороны была запущенная к нам бомба с отравляющим газом. Детекторы тотчас определили его и выпустили в коридор струю нейтрализующих веществ. Этот пассажирский кораблик и впрямь был оснащен почти как разведочный. Следующим шагом противника была твердеющая на воздухе масса, залившая пол переходника. Часть ее сгорела, но новые слои надежно изолировали опасную зону. Из плотной массы чуть возвышались зловещие холмики над останками первых нападавших.

— Вот теперь самое веселье и начнется, — пробормотал Майк.

В следующее мгновение все чуть не попадали с ног. От волны ультразвука мы едва не оглохли. Но она оказалась не настолько сильной, чтобы мы все отключились. Потому что прошла через предусмотрительно установленную заглушку. Капитан Рейс определенно не собирался забывать свое героическое прошлое. Или давно уже что-то замышлял. Я чувствовал себя очень странно, как если бы во всей этой кутерьме был совершенно ни при чем. Рейс, как будто, вел с нападающими свою собственную, чуть ли не старую войну, снисходительно позволив мне побыть наблюдателем. Но пытаться понять, в чем тут дело, было пока не время.

Вслед за волной ультразвука внутрь вкатились атакующие, стреляя куда попало. Майк втолкнул меня в какую-то нишу, которой секунду назад я в этой стене не видел. Из укрытия мне удалось спокойно прицелиться и подстрелить почти сразу двоих. Возможно, без летального исхода, но из боя они выключились, перейдя на роль препятствий на местности. Майк, перекрывавший мне выход из ниши, оглянулся на мгновение, зацепив потрясенным взглядом мой маленький бластер. Да я и сам не ожидал.

— Из этой мелочи? — вырвалось у него.

— Ну, если начинать со свинцовых пуль… — пробормотал я, скорей для себя самого, чем для него, и осекся, представив, что именно я делаю. Для этой жизни это было впервые. Я подавил приступ легкой дурноты и продолжил пальбу. Джелли перекинула мне откуда-то бластер покрупнее, но повторить первый успех я уже не сумел, хотя свой вклад в дело внес вполне исправно, не уронив честь «Януса» слишком низко.

И даже среди этой кутерьмы я ощутил, как отношение ко мне изменилось. Я вдруг перестал быть «ученым чудиком», требующим повышенной заботы, и никто уже не пытался лишний раз заталкивать меня в укрытие, если я желал высунуться, и не чертыхался слишком громко, если я запихивал туда его.

Оказывается, мое время не так уж сильно отличается от прочих. Особенно, если поменьше об этом думать.

Вентиляция уже с трудом справлялась с дымом и паром, заполнившими коридор. Мы отстреливались пока вполне успешно. Капитан подбавлял масла в огонь, то выстреливая из скрытых в стенах стволов огнем, тупыми снарядами и слепящим паром, то играя с подвижными панелями и тайниками, где прятались, а потом выскакивали, согласно неизвестному сценарию, члены экипажа. Оглушенный и ошарашенный противник начал уже отступать. Команда «Горгульи» — человек двадцать против разве что немногим теперь большего, следовала за ним, не давая пространства для маневров всякими техническими хитростями. От всей военной мощи чужого корабля было мало проку, пока он был приклеен к «Горгулье» стыковочным узлом. Главный цербер Ажен Майк, похоже, был намерен вести людей на абордаж. Я не собирался от них отставать. Но тут нас грубо прервали.

Свет на мгновение полностью погас, потом появился снова уже приглушенный, разнесся пронзительный вой сирены.

— Что за черт? — высказались многие на эту тему, каждый по-своему, что с одной, что с другой стороны.

— Остановитесь, — вырвался из динамиков хриплый мальчишеский голос, и в центр коридора, от которого все попятились, обрушилась яркая голограмма. — Прекратите. Послушайте меня.

— Веллин! — неверяще выдохнул кто-то. — Черт, вот возьмешь кого-то на пару полетов!..

Майк схватился рукой за стену.

Говорил действительно Веллин. С ним рядом стоял один из «пиратов», держа в руках лучемет — тяжелый бластер, отличный от обычного, как обрез от револьвера. Неправда, конечно, но казалось, что ствол еще дымится. На лице пирата застыло презрительное злорадство. А за этими двумя открывался вид, не оставляющий места иллюзиям.

Капитан и два инженера находились там же, на мостике. Инженеры без движения лежали один на полу, другой на одной из панелей управления. Капитан, еще в сознании, сидел привалившись к переборке и со жгучей ненавистью глядя на преступную парочку. Весь его правый бок чернел от ожога и крови, сочащейся сквозь прорванный металлизированный костюм. Эта рана удержала бы его на месте и без зрелища направленного на него лучемета.

— Они все еще живы, — торопливо сказал Веллин. — Но если экипаж «Горгульи» не прекратит сопротивление, то погибнут все! И первыми — вот… они, — на этих словах он заикнулся. — Я не хочу, чтобы погибли все!

Майк медленно отклеился от стены.

— Ты не посмеешь… — пробормотал он севшим голосом, будто во сне. — Боже, какой дурак! Мы почти выиграли!..

— Сложите оружие, — продолжал Веллин. — У нас с самого начала не было шансов! И отдайте им этого проклятого историка, он всего-навсего шпион и предатель. И все это, — он развел руками, — случилось из-за него!

— Из-за тебя, идиот! — рявкнул Майк.

— Точно. Идиот, — согласился пират с лучеметом. — И знаете, насколько? — Он холодно улыбнулся, поднимая лучемет. Черные глаза под седоватым ежиком горели чуть мечтательным огоньком.

Веллин забеспокоился.

— Что вы собираетесь сделать?

— Показать им маленький пример того, что может произойти.

— Но они нам еще нужны! — запротестовал Веллин.

— А ты — нет.

Веллин успел только ахнуть, когда до него дошло, что тот имел в виду. С шипением полыхнула короткая вспышка, и наивный мальчишка беззвучно соскользнул на пол. Луч прожег ему лицо и мозг. Циничное насмешливое убийство прирученного зверька. В наступившем гробовом молчании я едва справился с желудком. Нет, все это происходит не со мной… И все-таки, со мной, в моем реальном времени, где я не историк и сторонний наблюдатель, а «полноправный» участник действия. Даже не игрок, пешка. Конечно, я знал это и прежде. Но иногда прописные истины ударяют сильнее, чем когда бы то ни было.

Старый пират с усмешкой глядел с голограммы.

— Бросьте, ребята, ваша игра проиграна. Мы это знаем и вы это знаете. А вот, что я сделаю дальше. Все панели управления у меня под рукой, — он небрежно смахнул на пол с одной из них бесчувственного инженера. — Смотрите-ка, да тут еще почти полсотни мирных граждан, запертых в каютах, как в гробах. Кстати, они меня сейчас прекрасно слышат. А мы все с удовольствием послушаем их вопли, когда я разгерметизирую вентиляцию и запущу к ним из топливного отсека нервно-паралитический газ. Просто, как все гениальное. Я набираю эти клавиши и… газ пошел! Правда, пока еще его мало. Я сейчас сделаю погромче… — В коридор ворвалась какофония испуганных голосов, причитаний, проклятий и детского плача, будто кто-то отворил форточку в преисподнюю. Удивляюсь, как мы все в эту минуту не поседели. Гвардия «Горгульи», застыв, походила на компанию живых мертвецов.