— Из-за Типа? — спросил он на всякий случай.

На секунду Виолетта растерялась, потом торжественно проговорила:

— О да! Мое сердце — и все остальное — будет принадлежать только ему.

Грегори решил пока больше не спорить.

— Постарайся еще поспать, — предложил он.

— Я не уверена, что мне удастся заснуть. Давай я покараулю, а ты поспи.

Грегори задумчиво посмотрел на ее бледное личико и круги под глазами.

— Как насчет компромисса? Я сяду и прислонюсь к этому дереву. А ты — ко мне. И если я увижу, что тебя опять мучит кошмар, я сразу же тебя разбужу.

Виолетта, помолчав, кивнула.

— Обещаешь меня разбудить?

— Обещаю.

Грегори прислонился к дереву и привлек ее к себе.

Виолетта все еще не слишком доверяла его словам. Но она так устала и ей так хотелось спать. Прижавшись к груди Грегори, она услышала у самого уха стук его сердца. Его рука лежала у нее на плечах. А его рубашка пахла дымом и пылью, точно так же, как и ее собственная одежда. Вскоре Виолетте удалось расслабиться. Как бы ей хотелось сейчас залезть в ванну с мыльной пеной, чтобы было много-много пузырьков и горячая вода. Жизнь в доме Майлза испортила ее. Она приобрела привычки и манеры леди, но ее прошлое осталось при ней. Воспоминания не уходили. Она слышала о людях, потерявших память, — они не помнили, ни кто они, ни что было с ними в прошлом. Как бы ей хотелось, чтобы с ней случилось нечто подобное! Но даже если ей удавалось ненадолго забыться — ночью кошмар возвращал ей память.

Она чувствовала тепло мужского тела сквозь тонкую рубашку. Грегори признался, что имел дело с женщинами. И доставлял им удовольствие. Странно, но Виолетта никак не могла совместить мысль об удовольствии с тем, что она знала об… этом. Но с другой стороны, когда она работала в салуне «Салли», там были девушки, которые весьма охотно проводили время с мужчинами в комнатах наверху. Виолетта затыкала уши ватой, чтобы не слышать их вздохов и стонов. Она не могла с уверенностью сказать, чем они были вызваны — болью или наслаждением.

Вдруг она вздрогнула — оказалось, это Грегори взял прядь ее волос и осторожно пропустил ее между пальцами. Потом еще раз. Постепенно она снова расслабилась. Его прикосновения к волосам стали доставлять ей удовольствие. Вообще-то, если быть честной с собой, поцелуи Грегори тоже были ей приятны…

Может быть, он говорил правду о том, что женщина и мужчина могут получить удовольствие вместе. Жаль только, что она об этом никогда не узнает. Как можно наслаждаться чем-то, что причиняет такую боль и заставляет чувствовать себя грязной и беззащитной?

Ответа на этот вопрос не было, и вскоре Виолетта заснула в объятиях Грегори. Завтра ей понадобятся силы — она должна убедить Клайна поехать с ней. А еще ей нужно раздобыть денег и сделать так, чтобы их преследовали до самого Коффивилла. Значит, снова придется ограбить банк.

Грегори неожиданно легко согласился свернуть с дороги и заехать в ближайший городок, чтобы пополнить их скудные запасы и привести себя в божеский вид. Они сняли номер в гостинице, Виолетта искупалась и пошла прогуляться, чтобы дать Грегори возможность тоже принять ванну.

Она быстро нашла банк, но была весьма разочарована, обнаружив, что он располагался рядом с конторой шерифа. Был разгар дня, и в банке царило оживление — люди входили и выходили. Если грабить, то только рано утром, решила она. А это значит, что им с Грегори предстоит провести ночь в гостинице.

Она не может рисковать и вламываться в банк средь бела дня, когда вокруг полно народу, а за стеной сидит шериф. Она вообще не должна больше так рисковать, предупредил ее внутренний голос. Но Виолетта проигнорировала его. Нужно придумать хороший предлог, чтобы остаться в городе на ночь. Взгляд ее наткнулся на станцию железной дороги, которая находилась в конце улицы. Она улыбнулась и поспешила туда, чтобы сделать все необходимые приготовления.

Через несколько минут Виолетта влетела в номер гостиницы, размахивая железнодорожными билетами.

— Я решила вернуться домой! — весело закричала она. Грегори, который сидел в ванне и курил, уставился на нее сквозь завесу пара и дыма:

— Что ты сказала?

Но Виолетта не смогла сразу вспомнить, что же она такое сказала. Грегори выглядел таким привлекательным.

Мокрые волосы гладко зачесаны назад. И он побрился. Влажная кожа на груди блестела. Ванна была ему маловата и Виолетта смогла разглядеть стройные мускулистые ноги, торчащие из воды. Наконец она собралась с мыслями:

— Я… я сказала, что решила вернуться домой.

— Ты не могла бы закрыть дверь?

«И рот тоже неплохо бы закрыть, — одернула она себя. — Я разглядываю его, открыв рот, как зевака в цирке». Но она ничего не могла с собой поделать. Тело Грегори обладало странной притягательной силой. Ей ужасно нравилось смотреть на него. С трудом отведя взгляд, Виолетта закрыла дверь и отошла к окну.

— Я думала, ты уже закончил мыться, — вздохнула она. — Иначе я не ворвалась бы сюда без стука.

— Я люблю, когда вода горячая, — пояснил он. — Сейчас мне хорошо, так что я не спешил. А теперь объясни мне, почему ты вдруг решила вернуться домой?

Виолетта беспокойно двигалась по комнате, бесцельно прикасаясь к вещам. Взгляд ее упорно возвращался к мужскому влажному телу в ванне.

— Я, пожалуй, выйду и вернусь, когда ты закончишь. Тогда и поговорим, — сказала она.

— Я не столь застенчив, как ты. Так что давай поговорим сейчас. По правде говоря, мне трудно поверить в то, что ты изменила свое решение так внезапно. — Он пристально смотрел на нее.

Виолетта поежилась. Она знала, что если Грегори будет смотреть в ее глаза, она сможет убедить его в чем Угодно. Но самой смотреть только ему в глаза, а не на все остальное, было для нее пыткой.

— Мне трудно разговаривать с неодетым мужчиной, — призналась Виолетта. — Мы встретимся внизу и все обсудим за обедом.

— Если ты решила ехать домой, то зачем купила продукты в дорогу?

— Я сначала купила, а потом поняла, что хочу вернуться, — пробормотала Виолетта, опустив глаза и продвигаясь к двери.

Она услышала всплеск, и в следующий — миг Грегори преградил ей дорогу.

— Я уверен — ты что-то замышляешь, — сердито заявил он.

— Грегори, ты что, совсем стыд потерял? — Виолетта зажмурилась.

— Я в полотенце.

Виолетта приоткрыла один глаз. Бедра его действительно были прикрыты полотенцем, обернутым вокруг бедер. Но она видела его длинные мускулистые ноги и обнаженный торс.

— Я не могу стоять здесь и болтать с тобой, когда ты в таком виде.

— Тогда подожди, пока я оденусь.

Не дожидаясь согласия, он повернулся и пошел к стулу, где была сложена его одежда. Виолетта жадно разглядывала его широкие плечи, узкую талию, босые ноги.

— А почему ты везде загорел одинаково? — Она выпалила вслух то, о чем даже не успела подумать, и покраснела.

— Что?

— Ну, твоя кожа… Она вся одинаково загорелая. — Грегори пожал плечами:

— В Вайоминге летом ужасно жарко, особенно на пастбищах. Поэтому если человек находит какой-нибудь водоем, он быстренько раздевается и ныряет в него.

Она представила себе Клайна, ныряющего нагишом в озеро, и покраснела еще гуще.

— Мне следовало подождать тебя внизу.

— Молодая леди не может пойти в ресторан одна. Это неприлично.

Должно быть, не более неприлично, чем стоять тут и разговаривать с полуголым мужчиной!

Хотя, с другой стороны, ей ли рассуждать о приличиях, грустно размышляла Виолетта. Она ведь не маленькая невинная девочка. Раньше у нее было множество возможностей смотреть на обнаженного мужчину — но никогда не было желания.

— Ну, так почему ты так резко изменила свои планы? — продолжал настаивать Грегори.

Виолетта испугалась. Она уже забыла, о чем был разговор, и решила, что он прочел ее мысли. Но потом Виолетта сообразила, что Грегори спрашивает ее о возвращении в Сент-Луис. И вообще, пора бы ему начать одеваться.