– Думаешь, что-то важное?

– Сильно сомневаюсь.

– Парламент не стал бы писать по несерьёзному поводу! – возразил Истериан.

– С них станется…

Вернулась Арика, держащая в руках целых два письма, одно из которых довольно тонкое, а вот второе представляет собой толстый пакет, запечатанный в почтовую бумагу. Молча передав мне оба конверта, служанка вернулась к роялю, но играть больше не стала. Сперва выбор пал на письмо, подписанное неизвестным экзорцистом. Я разорвал плотный бумажный конверт и бегло осмотрел содержание: предлагают выкупить Дикобраза. Незаконченное ещё оружие продавать экзорцистам – верх глупости! Особенно по предложенной цене! Первое письмо без дальнейшего к нему интереса было отброшено на письменный столик…

Теперь настала очередь пухлого конверта. Увесистый пакет залеплен сургучом, на коричневой поверхности которого оттиснут размашистый герб Палаты Парламента – широкий щит со львом и лисой по краям и совой в короне на верхушке. Сила, хитрость и мудрость – три составляющих Парламента. Моя бы воля – на гербе красовались гадюка, жаба и комар на фоне гигантского кошелька с ялерами! Этот набор гадов точнее характеризовал бы истинную суть нынешнего правительства!

Содержимое конверта оказалось более чем странным: три бумажки, сложенных вдвое, и металлическая пластинка с выдолбленными по особой системе отверстиями, что-то вроде перфокарты. Её я отдал подсевшему поближе Истериану, который моментально начал вертеть штуковину в руках. Я же занялся письмами, входящими в комплект к пластинке. Первое не имело чёткого адресанта – подписано было просто, но громко – Парламент Альбиона. Благодарность за проделанную работу, за своевременную помощь городу и прочая-прочая мишура! Седовласые толстосумы задумали подмазываться ко мне, как мило! Из их чёрствых уст любая лесть отдаёт эхом летящего следом кнута! Не в моих привычках терпеть такое…

Однако наличие ещё двух писем настраивает на продолжение. Второй аккуратно сложенный листок оказался несколько более неожиданным, чем первый – это приглашение на публичную демонстрацию новых творений Адама Негинва, конструктора оружия, военной техники и тому подобного. Площадь Париса, пятница, в полдень. Через день меня хотят видеть в конкретном месте, хотя и не понятно с какой целью! Причём не военные, не экзорцисты, а именно Парламент…

Следует поскорее изучить и последнее письмо. Подписавшимся был некто Салли Фер. В письме нацарапана всего пара фраз:

Письма перекочевали к Истериану, который изучал каждую бумажку куда тщательнее меня. Глаза полукровки так и бегают по строчкам, стараясь уцепиться за то, что я наивно пропустил. Но скривлённое лицо друга сообщило о полном фиаско его вчитываний. Первой голос подала Арика:

– Что-то серьёзное, Август?

Степень серьёзности этих отрывков мне понять пока не дано, но я точно уяснил, что первые два из них – чистой воды фарс. Писавшие либо уверены, что я явлюсь в указанное место, либо будут убеждать встретиться и дальше, что, скорее всего, выльется в лишний геморрой! На что мне это? Проще уж один раз пойти им навстречу.

– Не думаю, – запоздало ответил я служанке, – Пока хотят просто встретиться…

– Надеюсь, у тебя неприятностей не будет, – устало кивнула Арика и глянула на настенные часы, показывающие уже десять часов, в это время года темень за окном непроглядная!

Что-то вспомнив, девушка вскочила на ноги:

– Пойду к Хорису, он сейчас на кухне, как бы чего не съел. Какие-нибудь просьбы ещё будут?

– Думаю, на сегодня ты можешь быть уже совершенно свободной, – ответил я, – Ещё раз спасибо за ужин.

– Абсолютно не за что! – ответила девушка и ушла, оставив меня с Истером вдвоём.

Истериан молчал, ожидая моей реакции, но я не намерен вступать в бурные обсуждения корреспонденции. Позволю другу первому начать, чем тот и воспользовался:

– Есть соображения, Август?

– Определённые есть…

– Поделись, – Истериан ещё повертел пластику перед глазами, – Сверим мнения.

– Парламентские шавки желают встречи со мной, но не наведываются сами и даже не приглашают к себе. Возможно, наша встреча должна оставаться тайной для определённого круга членов, а публичная демонстрация – отличное место для беседы: слишком людно, можно затеряться в толпе, и присутствие члена Палаты Парламента там будет довольно естественным.

– Либо же они планируют что-то такое, что тебе сильно не понравится, – вставил свою мысль Истериан, стоило мне на секунду запнуться, – Попытаются использовать мирных граждан как живой щит, если ты вздумаешь разорвать этого Салли!

Я глянул на друга так, чтобы он почувствовал себя полным дураком – не вышло, Истер, похоже, и без того полный дурак!

– Письмо с благодарностями выглядит как-то неуместно, – продолжил, не смутившись, мой товарищ.

– Более чем, – не стал я спорить, – Попытались взять меня лестью?

– Плохо они тебя знают!

– Вообще не знают…

– Этот Фер… – Истериан задумчиво почесал затылок всё той же пластинкой, – Не слышал о нём?

Не оставалось ничего иного, как отрицательно покачать головой:

– У Парламента на побегушках…

– Вероятнее всего, – поджал губы долговязый друг, – А зачем пластинка?

– Больше всего похоже на отличительный жетон, – высказал я своё предположение, – Но уж слишком причудлив. Готов спорить, что в нём есть и другой смысл.

– Так всё-таки, думаешь, это несёт серьёзные последствия?

– Решу, когда встречусь с Салли, – мрачно заключил я.

– А ты уже принял решение пойти и встретится? – оживлённо вскинул брови Истериан.

– Считай, что мне любопытно.

Ехидная улыбка Истериана только тронула его лицо, как тут же была скручена крупным зевком. Мой друг чертовски устал. Судя по кроличьим глазам, он еле сдерживает себя, чтобы не свалиться в забытьи прямо в гостиной. Растерев шею, Истериан небрежно бросил жетон на стол и поднялся со словами:

– Не знаю, как ты, а я что-то уже на ногах не стою – пойду спать. Ты скоро ляжешь?

На сей раз я даже смотреть на товарища не стал, поскольку он и сам через мгновение поймёт, какой же он идиот. Так и случилось:

– Ах да, извини… – виновато сжал лицо Истериан, – Вечно забываю…

– Спокойной ночи, – безразлично кивнул я.

– Спасибо, – ответил мне товарищ и побрёл в свою комнату. Выжатый, как лимон, он проваляется завтра до полудня.

Я остался сидеть в гостиной. Если быть внимательным, можно вспомнить, что в моей комнате нет кровати, которая мне, собственно, и не нужна. Всё дело лишь в той маленькой детали, что я никогда, ну просто абсолютно никогда не сплю…

Ночь, когда все порядочные люди мирно сопят в мягких постелях, смотря кто цветные и яркие, кто страшные, кто абсолютно непонятные сновидения, я провожу в мастерской. Иногда я корплю над вполне бытовыми безделушками, облегчающими ту или иную работу по дому, но основной объём времени приходится убивать на то, чтоб мастерить новое оружие. Без хорошего снаряжения сложнее расправляться с тварями, это нелёгкое дело становится ещё сложнее и опаснее. Рисковать головой и проигрывать конкуренцию экзорцистам мне совершенно не по душе.

Так что, как и прошлой ночью, я уселся за крепкий дубовый верстак, придвинул поближе стопку чертежей, аккуратных, точных, десятки раз перепроверенных, и принялся за последнюю наработку.

По виду это крупная металлическая перчатка до локтя. Перчатка целиком сделана из высокопрочной стали, достаточно дорогой и необычайно качественной. Когда сжимаешь руку в кулак, можно бить ударным поршнем, который за счёт хитроумных улучшений гораздо мощнее той модели, которой пользуются громобойцы красных. Пластины на пальцах, рукав и костяшки усыпаны острейшими шипами, загнутыми в разных направлениях для нанесения поистине страшных рваных ран. Плюс ещё длинный трёхгранный шип с зазубренными кромками, который выскакивает из специального паза напротив ладони.