Последний шкаф застеклён и превращён в витрину. На полках заботливо расставлены экспонаты, добытые в борьбе с тварями. Есть у меня привычка отрезать у самых свирепых и опасных демонов какую-нибудь часть тела, трофей, так сказать. За годы в шкафу скопилось немало разнообразных клыков, рогов, чешуек и много чего ещё. Поковырявшись в памяти, я способен вспомнить, какой именно экспонат принадлежит тому или иному демону, которым Истериан понапридумывал невыговариваемые имена.

Рядом с окном стоит горшок с моей любимой формозаной. Почти двухъярдовое растение мне подарила исключительно впечатлительная госпожа, в чей дом забрался мелкий демонёнок, с которым расправилась бы без труда и пара крепких мужчин. Но престарелая миссис была так добра, что отблагодарила таким вот изящным подарком. Цветковый кустарник я успел полюбить, теперь тщательно о нём забочусь. Уход особый ей не требуется: ежедневный полив да побольше света, которого в Гольхе постоянно не хватает, в связи с чем, я установил в кабинете поистине громадное окно. Забота о зелёной красавице несложная, и её я ни при каких обстоятельствах не решаюсь хоть частично перекладывать на Арику.

Ещё у меня в углу стоит мольберт с настоящими красками! Идиотский подарок Истериана, не нашедшего, как бы поизощрённее насмехнуться надо мной! Подаренный два года назад чистый холст так и простоял в углу, ни разу не тронутый кистью. Но и выкинуть бесполезный мольберт мне не хватает духу: словно ребёнок, обидится Истериан, расстроится Арика, решившая, что я сделал это ему назло.

Прочая обстановка комнаты не требует сейчас детального осмотра…

К тому же я уже успел сменить испачканную и подмокшую одежду на свежую кремовую рубашку с широким воротом и манжетами. Брюки одел самые простые тёмно-серые да ещё и сменил обувь, достав из нижнего ящика шкафа блестящие лакированные туфли. Ребятам, наверное, понравится, мне же абсолютно наплевать на свой внешний вид.

Грязные вещи даже и попробовать захватить с собой я не успел: стук в дверь означал пришествие молодой служанки, успевшей за недолгое время накрыть на стол в гостиной. За тремя звучными ударами маленького кулачка последовал и голос Арики:

– Август, ты закончил, я войду?

– Да, конечно, – отозвался я, отворяя перед юной южанкой дверь.

Арика улыбнулась, внимательно оглядывая меня с ног до головы, сверкая глазами от радости. Но дойдя до моего лица, девушка огорчённо выдохнула и склонила голову на бок. Рука служанки нырнула в карман на фартуке и достала длинную мужскую расчёску.

– Август! – с показной строгостью сказала служанка, – Ты постоянно забываешь причёсываться!

– У меня не такие длинные волосы, чтобы их укладывать, – вяло попытался я оправдаться.

– Просто ты – разиня.

– Не считаю нужным следить за собой.

– Так ты будешь отталкивать от себя людей, – не прекращала нравоучений Арика.

– Мне это не мешает…

– Ты должен быть ближе к людям.

– Сдались они мне, – равнодушно бросил я и отступил на шаг назад, стоило девушке прекратить меня расчёсывать.

– Ну ты и злюка! – рассмеялась Арика и проскочила в кабинет.

Мои грязные вещи она сложила в мгновение ока и двинулась с ними на выход. По пути она посмотрела мне в глаза и задорно улыбнулась, стараясь таким образом поднять настроение, которое у меня всегда одинаково, лишь изредка чуть хуже, чем обычно. Но спасибо ей огромное за старания!

– Идём, а то Истериан уже, наверное, ужинает!

– Даже нас не подождал…

– Он устал за день! – подмигнула Арика, – Давно у вас не было работы, вот он и с непривычки…

– В нём здоровья больше, чем во мне, – я направился за миниатюрной девушкой широченными шагами, – Но я что-то совершенно не устал…

– Ты с ним строг.

– Не маленький уже!

Арика чуть слышно посмеялась.

Миновав коридор, мы оказались снова в прихожей, откуда ведёт четыре пути, о которых следовало сказать раньше, чтобы яснее представлялась планировка дома. Направо, куда и свернула шустренькая Арика, находится кухня, кладовая и комната служанки. Если пойти обратно, вернёшься в коридор, ведущий в мою комнату, мастерскую… уже сказано было… Прямо располагается гостиная, за которой находится комната Истериана, в которую я всеми силами стараюсь не соваться! Ну и налево – дверь на улицу… туда я стараюсь не соваться даже упорнее, чем в комнату товарища, но, к несчастью, менее результативно.

Истериан ждал меня в гостиной. Большое помещение обставлено мною лично с уютом: обилие мягких кресел и диванов, отделанные плиткой из еловых шишек стены, крупный камин, виртуозно вытесанный мастерами из громадных базальтовых блоков, низкий широкий стол, люстра под потолком. Большое окно легко можно занавесить плотными занавесками, и очутиться в изолированной от внешнего мира комнате, немного тёмной, но всё равно приятной.

Истеру и Арике гостиная тоже по душе, что удивительно, учитывая наши радикально идущие взгляды.

– А вот и ты! – Истериан светится радостью, – Пора уже налетать!

– Как ты можешь столько есть? – спросил я, усаживаясь в глубокое кресло.

– А чего такого? – вопросом на вопрос ответил Истериан.

– Ты не толстеешь.

– Это же хорошо!

– Просто любопытно…

– Не знаю, – пожал плечами мой друг, – Видимо, обмен веществ у меня тоже не как у людей! Вот в меня и влезает полно всего.

– Что тут у нас? – я уже внимательно осматривал сервированный стол.

– Фаршированная утка! – огласил на всю гостиную длинноволосый полукровка.

Кроме моего любимого блюда на столе стоит ещё много всего, начиная от жареного картофеля, заканчивая экзотическими салатами из овощей, мясных и кисломолочных продуктов. За недолгое время Арика умудряется наготовить массу всевозможных яств! Мы с Истерианом не перестаём её за это благодарить: мой друг – бубня с набитым ртом, я – молчаливым признательным взглядом.

Истериан уже уплетает картофель с тефтелями под чудесным острым соусом. Я потихоньку пустился вдогонку, отрезая пышущее жаром крыло румяной птицы. Арика готовит утку чаще всего во время затяжных дождей, когда моё настроение катастрофическим образом падает. Нашла способ влиять на меня…

– Как вам, мальчики? – спросила бодрая служанка, входя в гостиную.

– Как, вшехда бефпадобно! – силится произнести набитым ртом Истериан, – Ты прелесть! – сказал он, проглотив всё же свою порцию.

Арика смущённо сложила руки на переднике и уставилась в пол. Улыбка милая.

– Так Август сказал! – подмигнул мне жующий полукровка.

Улыбка служанки расползлась ещё шире, щёчки покраснели, а скромный милый взгляд из-под свалившейся на лоб прядки волос побежал по полу. И, наконец, произнесла:

– Спасибо большое, Август!

– Всегда пожалуйста, – промямлил я себе под нос, – Ты, действительно, молодчина…

Уплетали мы недолго, ровно до тех пор, пока Арика не сняла фартук, который она за долгий трудовой день даже не запачкала, и села за рояль. Да, забыл упомянуть, что у нас в гостиной стоит рояль, на котором мы с Арикой довольно сносно умеем играть!

Мелодии у девушки всегда выходят удивительно тонкими и изящными. Слушать её – одно удовольствие! Свои собственные аккомпанементы мне такого удовольствия не приносят, как бы мастеровито я не играл. Наверно, потому что я работаю, когда играю сам, и отдыхаю, когда слушаю со стороны – отношение к музыке совершенно разное.

Не знаю, как моя игра, но её просто-таки завораживает! Слушал бы вечно! Но сегодня Арика сыграла всего одну «Тихую луну» и резко развернулась на круглом стуле ко мне лицом. В глазах её светилось лёгкое напряжение:

– Август, я совсем забыла, – виновато начала она, – Тебе же пришла почта! Там письмо с печатью Парламента!

Интересно. Парламент! Что этим бездельникам понадобилось от простого человека? Мне аж интересно стало…

– Не страшно, – успокоил я «провинившуюся», – Давай, я посмотрю.

Арика унеслась из гостиной, быстро перебирая туфельками. Истериан наморщил лоб, не отрываясь при этом от еды. Но не влезть со своим вопросом не мог: